- Именно, – хмыкает она, и заправляет за уши серебристые волосы, - Если не хочешь еще раз прокатиться в том лифте, то прими совет, как дружеский.
- Хорошо,- я откидываюсь на кровать, единственное о чем я могу сейчас думаю, как выбраться отсюда.
- Я Чайка, кстати, - потолочный свет приглушают и становится очень тихо, - Ни девяносто восьмая, как я уже привыкла.
- Лилит, - представляюсь я, - Как долго ты здесь? – я поворачиваюсь на правый бок и гляжу на нее.
На белом лице ярко блестят большие черные глаза. Широкий рот. Нос с небольшой горбинкой посередине. Она очень привлекательная.
- Почти полгода, - безрадостно отвечает Чайка.
Что? Полгода?
Я подавляю тяжкий вздох.
- Ясно, - несколько минут мы молчим. - Почему… - начинаю я, - Почему ты сказала, что из-за меня ты пропустила завтрак?
- Такой здесь порядок, всегда ходить парами, - крупные зубы сверкают жемчужинами в полумраке комнаты, - Моя бывшая соседка никак не могла к этому привыкнуть, наверное, зона «Отчужденных» на нее так повлияла…
- И где она теперь? – вмиг настораживаюсь я и кидаю взгляд в сторону камеры.
- Ее увели три дня назад, - моя нервная система тут же реагирует на ее слова. Каждый волосок на моей голове приподнимается.
- Куда? – осторожно интересуюсь я, судорожно сжимая край мягкого одеяла, но заметив этот детский жест, расслабляю пальцы.
- Не знаю, - Чайка пожимает плечами, - Когда называют твой номер, ты просто исчезаешь, - она делает эффектную паузу, потом громко восклицает, - Пуф! – Чайка щелкает пальцами и я вздрагиваю, - И тебя уже нет.
- Тебе не страшно?
- До чертиков, - шепчет она.
Мы смотрим друг на друга. Я ощущаю какой-то нервный толчок в груди. Каким-то образом ее испуганные глаза делают мой страх еще более реальным, чем он есть на самом деле. Вдруг из динамиков раздается грубый мужской голос:
- Химерам, просьба подойти к дверям, - повторяет он своим ничего не выражающим голосом, - Химерам, просьба подойти к дверям.
Я мигом слетаю с постели. Сердце бешено колотится в груди. Я подавляю желание спрятаться под кровать, где меня точно никто не найдет.
- Химеры?
- Ага, - Чайка уже на ногах, - Приведи себя в порядок, - она показывает в сторону ванной, - И побыстрее, они не выносят, когда мы не сразу выполняем приказ.
Мне не нужно повторять дважды, я забегаю в ванную комнату. На раковине, я замечаю две зубные щетки в пластиковом стакане. Зубную нить. Кусок пахучего мыла и большую бутылку шампуня.
Ополоснув лицо прохладной водой, я поднимаю глаза к зеркалу и застываю на месте. У меня нет привычки вертеться перед зеркалом и обычно мне хватает беглого взгляда на свое отражение. Но сейчас я рассматриваю себя со всех сторон и не могу поверить, что в отражении я.
- Черт возьми… - все мои шрамы, неровности и темно-синие круги под глазами, все исчезло. Моя кожа на ощупь гладкая, как бархат и выглядит даже лучше, чем у младенца. Жемчужная. Ровная. И… Безупречная.
Я хватаюсь за холодную раковину, чтобы не упасть. Короткие волоски у меня шее встают дыбом. Я нахожу на шее татуировку. Это единственное, что осталось у меня от Данте.
- Заплети волосы и выходи, третий звонок уже прозвенел, - торопит меня Чайка, заглядывая в ванную, - Радоваться будешь потом, - мое ошеломленное лицо она принимает за восторг.
- Уже иду, - мой голос звучит абсолютно спокойно, не смотря на бешено скачущее сердце в груди.
Я беру с раковины расческу, на которой остались чьи-то серебристые волосы и провожу ею по волосам. Быстро заплетаю две косы и стягиваю их эластичными резинками, которые лежали на дне пластмассового стакана.
Я выхожу из ванной.
- Ты привыкнешь.
Я киваю, вот чего я не собираюсь делать, так это оставаться здесь надолго. Но нервозность Чайки передается и мне. Я напряженно смотрю на входную дверь и когда она распахивается, я уже полностью возвращаю себе самообладание.
- На выход, - рявкает стражник, - И поживее, - жесткий и ледяной взгляд его карих глаз прожигает дыру на моем лбу, - Вас никто ждать не будет, - скрипнув зубами, он отходит в сторону, и пропускает нас вперед.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Он явно сегодня не в духе, - успевает шепнуть мне Чайка.
Мы выходим в коридор, сливаясь с потоком других измененных. Я теряю ее из виду и остаюсь совершенно одна. Пульс стучит всё быстрее и громче. Я не привыкла к такому скоплению людей. Растерянно озираясь по сторонам, и стараюсь не обращать внимания на откровенную грубость.
Кто-то наступает мне на ноги. Толкает. Кричит.
Я пытаюсь победить приступ паники. Чувство клаустрофобии захлестывает меня, перехватывая дыхание. От страха, мне хочется бежать, истерически расталкивая всех, но я боюсь разозлить стражников. Еще минуту и я не выдержу.
- Ах, вот ты где, - Чайка хватает меня за руку и выдергивает к себе. Я шумно вздыхаю, прислоняясь к стене, мои колени еще дрожат, но паника отступает,- Поначалу толпа пугает, а потом привыкаешь.
- Спасибо, - выдергиваю свою ладонь из ее тонких пальцев, не хочу показаться грубой, но в мои планы не входит заводить здесь друзей.
Чайка кидает на меня понимающий взгляд.
- Пойдем, я сегодня буду исполнять обязанности твоего ассистента, - она тащит меня за собой, ловко обходя других, всё это время, не прекращая болтать, - Самое вкусное быстро расхватывают, ты поймешь о чем я, когда попробуешь мясо по-французски, - Чайка смешно морщит нос, и я против воли улыбаюсь.
Мы входим в большую столовую и гул голосов оглушает. Все громко переговаривались между собой, словно ничего не случилось. Словно нас не запирают по комнатам, как крыс. Я смотрю на них и меня охватывает привычная злость.
Потерять бдительность - значит смерть.
Расслабиться - значит смерть.
- Бери поднос, - Чайка толкает меня в плечо и я выполняю ее просьбу. Беру с полки поднос, - У меня есть особый уголок, - доверительным тоном делится она, я обвожу взглядом небольшие столики.
Те, что возле окна, уже заняты. Я жалею, что мы не пришли сюда раньше и теперь я упущу возможность узнать, что снаружи.
Чайка встает в очередь, рядом с долговязой девушкой. Я почти упираюсь ей в спину этим чертовым подносом. Позади кто-то дышит мне в затылок и я сдерживаю робкое желание обернуться. Я медленно ступаю по керамической плитке. Мои босые ноги издают легкий звук.
Шлеп. Шлеп. Шлеп.
За стеклянной витриной стоит стройная, как кипарис, женщина и раздает тарелки с едой. Когда приходит моя очередь, я молча протягиваю свой и женщина с грохотом ставит на поднос чашку с супом и воду.
- Следующий!
- Уходим, быстро, - поторапливает меня Чайка. - Сегодня точно никаких вкусностей, - она направляется в самый дальний угол столовой и я стараюсь не отставать, - Это мое местечко, - Чайка показывает на широкий подоконник и взглядом приглашает меня присесть, - Утром отсюда открывается хороший вид, да и сидеть приятнее, чем на металлических стульях, поверь мне,- усмехнувшись, она забирается на него с ногами и скрещивает их.
Я осторожно ставлю свой поднос рядом, в темном окне отражается мой бледный профиль. Он словно говорит мне. Убирайся отсюда. Беги. К горлу подкатил комок. Всё выше и выше. От желудка к горлу. Меня мутит. Тревожное ощущение усиливается, похожее на саднящую боль. Я еще раз окидываю взглядом столовую.
Отсюда нет выхода.
Глава 24
Макс
Бессвязные звуки превращаются в человеческие голоса и я недовольно переворачиваюсь на спину. Желудок сразу же протестует и тошнота подкатывает к горлу. Голова трещит, словно в ней разжигают огонь. Язык распух и ворочается во рту куском зачерствелой говядины.
- Москвин, черт возьми, вставай! - Вэй яростно трясет меня за плечо и я открываю глаза.
Комната начинает вращаться. Несколько секунд я стараюсь не шевелиться, пока стены не становятся на место и сажусь на диване.