Читать интересную книгу Телефон Господень - Павел Иевлев

Из кабинета не доносилось не звука. Михаил примерился пнуть дверь еще разок, посильнее – и тут увидел нечто такое, отчего в жаркий южный день покрылся мурашками, как в ледяном погребе. Внизу толстой деревянной двери зияли веером желтых щепок две пулевых пробоины...

Михаил нервно оглянулся – полутьма коридора теперь давила на него своей тишиной и неизвестностью. Ему неожиданно стало очень страшно – как в детстве, когда в пустой квартире непонятные ночные шорохи за дверью заставляют прятаться с головой под одеяло и закрывать ладонями уши. «Товарищ подполковник, откройте! Это я, лейтенант Успенский!» – закричал он, уже понимая, что никто ему не откроет. «Това…» - голос предательски сорвался, перейдя в горловой всхлип. В кабинете раздался какой-то странный скрежещущий звук и лейтенант кинулся бежать, спотыкаясь и изо всех сил сдерживая рвущийся крик.

Выскочив на плац, перепуганный лейтенант с разбегу наскочил на твердое брюшко прапорщика Мешакера.

- Там, там… - задыхаясь просипел Михаил.

Прапорщик молча железной рукой задвинул лейтенанта обратно в двери штаба.

- А ну, летеха, кончай панику подымать! Что ты орешь, как больной слон? Ты лейтенант или мамзель с филфака? Докладывай!

Михаил почему-то ни на секунду не усомнился в необходимости докладывать младшему по званию – Борух в этот момент казался ему единственной незыблемой опорой в страшном и непонятном мире.

- Докладываю, - с облегчением сказал он, все еще нервно вздрагивая, - дверь в кабинет товарища подполковника закрыта, в ней имеются свежие пулевые пробоины, за дверью подозрительные шорохи…

- Шорохи? А это не сам ли наш старик с перепою в дверь пулял? Может он там просто по чертям зеленым пострелял, да и уснул. Такая мысль не приходила под твою фуражку?

- Нет, я… Я не знаю… Я почему-то… Испугался я, честно говоря, - неожиданно для себя самого признался Михаил. Может пойдем вместе постучим, разбудим его?

- Нет уж. Я задним местом чую, что-то у нас в гарнизоне сильно нехорошее происходит. И думаю, что испугался ты правильно – не знаю почему, но у меня тоже мурашки по спине бегают, ногами топочут. Так что к кабинету мы сейчас не пойдем, а пойдем мы совсем в другое место.

Михаил с удивлением отметил, что старший прапорщик Борух неуловимо изменился – куда девался сытый философ из каптерки, лениво смотрящий на мир сквозь стекла неизменных темных очков? Мешакер несся через плац упругим быстрым шагом, и лейтенанту приходилось почти бежать. Даже брюшко у прапорщика как будто втянулось, а движения стали быстрыми и уверенными. В казарму он влетел так стремительно, что дневальный даже не успел принять уставную позу, а так и застыл с открытым ртом и пальцем в носу.

- Как стоишь, обезьяна! – рявкнул на него прапорщик, - ты на тумбочке стоишь или на лиане болтаешься? Ты еще в жопу палец засунь, гамадрил бритый!

Солдат подскочил и вытянулся, нервно выпучив испуганные глаза.

- Ключи от оружейки мне, быстро! – прапорщик протянул к дневальному большую волосатую руку.

- Но, товарищ старший прапорщик, только по тревоге…

- Тогда - ТРЕВОГА! – заорал Борух и добавил тихо – вот балбес-то, прости господи…

Солдат судорожно пытался отцепить от ремня ключи, а второй дневальный, заметив в коридоре офицера, уже кричал «Рота-а! Становись!». Из казарменного помещения послышался грохот сапог рядовых первой роты, торопящихся на построение.

Борух, оттолкнув бестолкового дневального, одним движением сорвал ключи с ремня и шагнул в казарму.

- Сержант Сергеев, сержант Птица, ефрейтор Джамиль – ко мне!

Трое солдат, торопливо подтягивая ремни и застегивая пуговицы, кинулись бегом по проходу между кроватями. Прапорщик Мешакер командовал редко, предпочитая говорить спокойно и по-человечески, так что все поняли, что случилось что-то экстраординарное. Ну и слухи о происшествии в «собачнике» по казарме, конечно, расползлись.

- Птица и Джамиль, - получить в оружейке автоматы и по два рожка – пойдете со мной. Сергеев – возьмите пять человек, получите оружие и проверьте посты у склада, столовую, технический парк и часовых на въезде. Остальные – считать боевую тревогу объявленной, не расслабляться и ждать приказа.

Борух повернулся к обалдевшему дневальному:

- Фамилия?

- Михайлов…

- Что-о-о?

- Рядовой Михайлов, товарищ старший прапорщик!

- Так-то! Обеспечить выдачу оружия и боеприпасов немедленно. Оружейку держать открытой, заняв пост у двери. И если увижу, обезьяна, что ты в носу ковыряешься – лично прочищу шомполом! Понял?

- Так точно!

- Выполнять!

Михаил с некоторым смущением подумал, что ему ни за что бы не удалось в три минуты организовать из бестолковой кучи рядовых боеспособное подразделение. Такому в училище не научишься. Между тем группа из пяти солдат с сержантом уже отправилась проверять территорию гарнизона и посты часовых, а сержант Птица и ефрейтор Джамиль стояли рядом с прапорщиком, повесив на плечо автоматы с пристегнутыми рожками. Борух спросил уставным тоном, как всегда говорил с лейтенантом в присутствии рядовых:

- Товарищ младший лейтенант, где ваше табельное оружие?

Михаил растерялся

- В сейфе... Сейчас схожу.

- Не стоит ходить одному, возьмите лучше автомат.

Михаил и Борух взяли по автомату и два подсумка с рожками и вышли на плац. Здание штаба казалось лейтенанту непривычно угрюмым и даже каким-то зловещим. Сзади шаркали сапогами по асфальту слегка растерянные солдаты.

В коридорах штабного здания царила все та же мрачная полутьма. За дверью кабинета подполковника не было больше слышно никаких шорохов – тишина. Борух внимательно посмотрел на пулевые отверстия, потом показал жестом Михаилу и солдатам, чтобы они отошли от двери в стороны. Вздохнув, он решительно грохнул в дверь прикладом.

- Товарищ подполковник! Здесь прапорщик Мешакер и лейтенант Успенский. Откройте дверь.

Выждав секунд двадцать, он отступил от двери на два шага, передернул затвор, и выстрелил прямо в замок.

Говорят, что АКМ калибра 7,62 простреливает рельсу… Это, конечно, вранье. Однако выстрел его намного мощнее, чем у новомодных «калашников» калибра 5,45, которыми спешно перевооружили российскую армию. Как говорил прапорщик Мешакер, «военная концепция государства изменилась – мощный армейский автомат, дальнобойный и прицельный, заменили мелкокалиберной машинкой для перестрелок на городских улицах и в общественных туалетах. Видимо, внутренний враг стал страшнее внешнего…» Однако в захолустном степном гарнизоне перевооружение пока только планировалось – старого образца АКМ с потертым деревянным прикладом оглушительно бухнул в гулком коридоре, и замок вместе с куском филенки просто исчез, оставив рваную дыру с торчащими щепками. Дверь распахнулась, как будто от великанского пинка, открыв взорам пришедших небольшой кабинет.

В кабинете был страшный беспорядок – деревянные стенные панели пробиты выстрелами, стекла шкафа блестели стеклянной крошкой на полу вперемешку с бумагами со стола. За столом сидело тело героического подполковника, все еще сжимающее в руке именной «стечкин». Сидело только тело – голова старого вояки, крайне неаккуратно отделенная от разорванной шеи, смотрела на лейтенанта пустыми глазницами с ковра. Морщинистые плохо выбритые щеки были зверски исцарапаны, а на губах застыла кривая усмешка. На залитом кровью столе лежал, почти пополам разорванный девятимиллиметровой пулей, кошачий трупик. Еще одну кошку старый подполковник прижимал левой рукой к изодранному кителю, как будто в приступе нежности – у кошки была свернута шея.

- Кошки… - тихо пробормотал прапорщик, - вот оно что…

Лейтенанта тихо трясло. Если бы сейчас выскочил откуда-то неизвестный убийца, он бы, наверное, бросил автомат и с диким криком забился в угол, закрыв руками глаза. Происходящее настолько не укладывалось в уставные схемы и скучноватую, но привычную картину мира, что Михаил чувствовал себя на грани помешательства.

- Товарищ прапорщик, слюшай, что делать будем, а? – Джамиль изо всех сил старался выглядеть бесстрашным джигитом, но автомат в его руках ходил ходуном.

- Кошки… - повторил задумчиво Борух, - у нас ведь их в гарнизоне чертова прорва, так?

- Так точно, товарищ прапорщик – ответил слегка зеленоватый сержант Птица, - я еще удивлялся всегда, откуда их столько? Думал, может их научники из бункера подкармливают… Для опытов, например… Голов двести, навскидку, а может и больше…

- Лейтенант!

Михаил с трудом понял, что прапорщик обращается к нему.

- Ты, как старший по званию, - (у Успенского успела мелькнуть в голове мысль, что прапорщик сейчас скажет «должен принять командование» – и мысль эта вызвала моментальную панику), однако Борух продолжил – сейчас свяжешься со штабом округа и попросишь подкрепления…