Читать интересную книгу Иллюзия преданности (СИ) - Близнина Екатерина

— Так вот что за осколок попал в твой сапог, Риамен! Странно, что я сразу не догадался, ведь видел уже однажды, как ты носился, как укушенный, после той истории с браслетом. Теперь я, наконец, понял, почему ты постоянно заводил разговор о печати и сам же его обрывал.

— Не смейся надо мной, Рантала, я говорю серьезно. Я наелся этим воровством и несправедливостью до тошноты. Больше ничего им не отдам. У меня будет своя лаборатория. И я перетащу гору по камешку ради этого отладчика, лишь бы он согласился помогать и молчать при этом.

Арри понял по-своему. И по-своему правильно. Озабоченная морщинка между бровей разгладилась.

— Значит, без отладчика не обойтись? Твой «белый огонь», ну… это оружие, да?

— Представь себе ручную молнию, — понизил голос Терри и для наглядности взмахнул рукой, чтобы пробудить воображение друга. — Управляемый разряд небесного огня, который не сжигает, но отнимает дыхание, как у Талсиена. Я даже уверен, что знаю, как сделать безопасное кнутовище. Это будет оружие как в песнях Первой эпохи: такое, что сумеет остановить любого противника и не нужно подходить к нему на расстояние удара жезлом.

Арри просиял, будто ему пообещали целый ящик вина в подарок, и от всей души хлопнул друга по плечу.

— Вот это другое дело! Вот эта штука сделает тебе имя!

Терри мгновенно забыл о боли в ноге и приосанился.

— Думаешь?

— Спрашиваешь! И забудь ты уже про письмо и браслет. Ну не забрали бы их, ты бы до сих пор шлифовал пластинки для печати. Я уж молчу про твой браслет с аметистами, который вообще не таким задумывался и вряд ли работал бы, как связные. А так у тебя голова свободна для идей и есть шанс сделать настоящий научный прорыв. Если ты продолжишь в том же духе, твое имя появится в учебниках.

Терри открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг понял, что друг прав. Меткий аргумент, словно камень, пущенный из пращи, пробил его раздувшееся раздражение, и теперь из прорехи со свистом выходил пар. И впрямь — до сих пор бы возился с Распознающей печатью, доделывал бы и допиливал видимые лишь ему одному огрехи. И ничего бы не было. Арчер не попытался бы обвести короля вокруг пальца, и Эриен не вызвал бы к себе племянника, не пообещал ему свободу.

Нашелся лишь один аргумент «против».

— Но будь у меня больше времени, я сделал бы браслет и письмо именно такими, какими задумывал. Уж наверняка без ошибок, знаешь ли…

— Мы этого уже не узнаем, — легкомысленно отозвался Арри. — Может да, а может нет. Ты брался за них, когда толком ничего не умел и легко мог облажаться с прототипом. А теперь ты можешь говорить, что в основе лежат твои идеи, но при этом ответственность за ошибки и недоработки будут сваливать на рабочую группу. А к идее нельзя примотаться. Идея-то — чистый кристалл!

Терри опять не нашел, что ответить. Сын судьи умел подбирать слова таким образом, что сыну финансового советника только и оставалось, что удивляться, как со стороны выглядит запутанный клубок, в который превратилась его жизнь. Оказывается, если смотреть чужими глазами, все так просто и ясно, и даже предстает в выгодном свете! Словно речь шла о каком-то нешуточном везении! И только Терри винил себя за каждую неудачу, за каждую потерю проекта по собственной глупости и из-за неумения защищаться перед Парлас.

— Если тебя послушать и вдохновиться, можно вообще ничего никогда не доделывать, — проворчал он. — Чтобы никто «не примотался». Ты поэтому не доделал светляков?

— Ты не понял. Я светляков доделал. И они будут продаваться на осенней Ярмарке. А что у меня в проекте они были лучше, больше и умнее, горожанам знать не обязательно. Да и вообще, в несовершенном есть своё очарование. Быть может, моих светляков будут любить за их изъяны, откуда тебе знать?

Арри первым подошел к дверям второй равинтолы. Поднялся по ступеням на крыльцо и поставил корзину под гнутый жестяной козырек. Терри подзадержался, опасливо косясь на матерчатые тенты, растянутые в проулке. Конечно, рабочие не поднимались наверх так рано, но кто даст гарантию, что какой-то кирпич не свалится на голову именно сейчас? Кто бы ждал от «стертых» ответственной работы, если они вообще ничего не боятся? По мнению Терри, им не стоило доверять ничего тяжелее метлы, и когда-то Магистерий придерживался такой же точки зрения. Но Арчер считал иначе, и при нем серых курток стало намного больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Люди, лишенные эмоций, получили тачки, груженные дешевыми кирпичами, и без того высокие дома в Сияющем квартале обросли строительными лесами, а Терри заработал навязчивый страх, что любая прогулка по улице может оказаться последней. Однажды один такой кирпич упал на расстоянии вытянутой руки и разлетелся на мелкое крошево. Вария была рядом — и ничего, только посмеялась. А Терри не смог отмахнуться так же легко.

— Ну отлично, — вздохнул Арри, безуспешно подергав витую кованую ручку запертой двери. — План по доставке пирога обрастает обстоятельствами непреодолимой силы. Дежурные по кухне еще не явились, и неизвестно когда будут. С чего ты вообще взял, что равинтола открывается до рассвета?

Терри виновато отвел глаза и уклонился от ответа. Не говорить же, что так было принято в его поместье, где он гостил по декаде после всех школьных экзаменов. Лассель Риамен сама вставала рано и требовала на завтрак свежую выпечку, тарелку каши и правильно заваренный крепкий чай. Поэтому повару приходилось растапливать плиту с первыми петухами. Глупо было возводить частный случай в обязательное для всех правило.

— Может, заглянем к Аннели? — предложил Арри. — Не зря же я выяснил номер её комнаты.

— Думаешь, она учит наизусть адреса именинников? Все должно быть записано в тетради, — вяло запротестовал Терри. Он бы не признался, но ему понравилась мысль, что вручение пирога для требовательного отладчика — это неплохой повод, чтобы увидеть хорошенькую первокурсницу в ночной рубашке. Он тоже поднялся на крыльцо и, сложив ладони козырьком, уставился в темный пустой зал за окном.

— Может и не учит наизусть, — зевнул Арри. — Все равно, пора идти назад, Риамен. Нет ни малейшего смысла здесь дежурить.

— Может, окно разобьем? — неожиданно даже для самого себя предложил Терри. Но когда первое изумление схлынуло, ему показалось, что это очень даже недурная идея.

Арри посмотрел на него примерно так, как накануне смотрела Вария: с сочувствием, густо замешанным на тревоге.

— Нет, Риамен, окно мы разбивать не будем. Ты что, спятил?

— Так быстрее. Проще.

— Так проще и быстрее получить серую куртку, — раздраженно прошипел Арри. Он оглянулся, будто опасался, что кто-то их услышит, но спящий переулок был совершенно безлюден, и только темные окна дома напротив слепо таращились на двух бакалавров, ни с того, ни с сего вздумавших нарушить правила. — Пошли уже, пока нас не застукали на улице с твоим дурацким пирогом. Еще подумают, что мы тащим его из города, и новых часов навешают за самоволку.

Проштрафившимся бакалаврам пришлось воспользоваться пожарным выходом. Они обогнули крыльцо и прошли мимо потемневшей от времени медной таблички на углу, которая сообщала, что «сей доходный дом построил сам господин Эйнар Хаген с милостивого позволения городского совета в 934 году после явления Создателя». Терри в уме свел даты и понял, что это произошло всего за два года до того момента, когда король Анмар Дальновидный учредил Академию магии в Акато-Риору. Тогда солидный кусок земли в Среднем городе просто изъяли из частной собственности и отдали сперва на баланс города, а потом уже Академии.

Господин Эйнар Хаген, должно быть, и не подозревал, что в его новеньких меблированных комнатах станут жить студенты — кто в одиночных узких комнатушках на третьем этаже, а кто в просторных двух и трехкомнатных квартирах на первом, но зато целой ватагой. Вряд ли он мог защитить свой дом — с таким-то непримечательным родовым именем, которое, кстати, так и кануло в неизвестность.

Смотритель в белом плаще клевал носом в дежурке на старом неудобном диванчике с выцветшей обивкой. Когда над дверью звякнули медные трубочки, он неохотно разлепил покрасневшие глаза и с ненавистью уставился на двух бакалавров. Потянулся за лакированной самопиской и сердито встряхнул кистью, чтобы застоявшиеся чернила не пачкали бумагу.