Читать интересную книгу Красный террор в годы гражданской войны - неизвестен Автор

Заведывающий Информационной частью

Полковник: (подпись)

За заведывающего Бюро информации: (подпись)

ОТДЕЛ ПРОПАГАНДЫ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ, No 53434, 17 ноября 1919 года, г. Ростов-на-Дону

ОБЩАЯ СВОДКА СВЕДЕНИЙ О ЗЛОДЕЯНИЯХ И БЕЗЗАКОНИЯХ БОЛЬШЕВИКОВ

Воронеж. Лицо, прибывшее из Воронежа после вторичного занятия его красными, передает следующие подробности о поведении их в городе. Тотчас после прихода красных в город прибыла Чрезвычайка, пополненная членами уездных комиссий. Чрезвычайка назначила поголовный обход города с целью выяснения контрреволюционеров, бежавших с казаками. Те семейства, члены которых оказывались налицо, что было большой редкостью, ибо около трех четвертей всего населения покинуло город перед его занятием, оставлялись в покое. Тех же, родственники или близкие которых были в отсутствии, арестовывали и затем всех поголовно расстреливали. Было несколько случаев, когда расстрелянными оказывались беременные женщины.

Гомель. По словам прибывающих из Гомеля, там работает шесть эвакуированных Чрезвычаек: Киевская, Харьковская, Бахмачская, Кременчугская, Миргородская и местная. Раскрываются несуществующие заговоры, особенно польские. Ежедневно расстреливается 40--50 человек.

Расстрелян по обвинению в польском заговоре почти весь Гомельский Красный крест, а также много железнодорожников.

Гарнизон города состоит из двух рот спартаковцев93 и четырех рот китайцев.

Москва. Из Белгорода сообщают, что в Москве расстреляны 19 представителей кооперативов, более 100 человек заключены в тюрьму. Так же поступают большевики с представителями кооперативов и в других городах советской России. Декретом советского правительства все кооперативы запрещены и преобразованы в продовольственные организации. Только те служащие кооперативов, которые приписались к коммунистам, сохраняют свои места.

Расстрелы под музыку. Часто во время расстрелов полковой оркестр исполнял музыкальный номер. Один из музыкантов рассказал следующий случай, имевший место во время расстрела. Когда оркестр по обыкновению исполнял номер, все осужденные были выстроены в ряд на краю могилы: руки и ноги каждого были привязаны один к другому так, чтобы они все вместе падали прямо в могилу. Затем солдаты-латыши дали залп, целясь в шею, и когда все упали, могила была засыпана. Как вдруг рассказчик увидел, что могила начала шевелиться. Не будучи в состоянии выдержать этого зрелища, он упал в обморок и был немедленно схвачен большевиками и обвинен в сочувствии пленникам. Он едва не был расстрелян, и его спасло лишь то, что товарищи из музыкантов отметили, что он вообще нездоров.

Кисловодск. В Кисловодске арестован рабочий Ткач, обвиняемый в причастности к большевизму. На следствии Ткач сознался, что он поджег в Бургустане церковь и вместе с другими красноармейцами надевал священные облачения на лошадей.

Нежин. В Чернигове перед занятием его нашими войсками красные расстреляли свыше 1500 человек интеллигенции, преимущественно преподавателей школы и общественных деятелей. Производились повальные обыски с целью отыскания интеллигенции. Попутно красные грабили квартиры, забирая белье, одежду и ценности.

В октябре 1918 года при отступлении из Ставрополя поручик пулеметной команды Самурского полка Добрармии Игорь Соболевский, геройски бросившись спасать оставшийся на фронте пулемет, заблудился и пропал без вести.

Как оказалось, несчастный офицер, тяжело раненный, остался на поле битвы и затем случайно попал в дом Павла Селикова в ауле Сенжал. Большевистский изувер этот без всякой жалости к беззащитному, по его собственному выражению, "так ахнул его с печи, аж черти засмеялись", бил его и топтал сапогами, пока тяжело раненый не испустил дух.

Ничего не зная о случившемся, убитая горем мать обратилась ко всем газетам с просьбой сообщить о судьбе сына, и вот, цинично оповещая о своем изуверстве, большевик-зверь сообщает ей письмом, что труп сына ее, офицера, он закопал в огороде и сам приедет, чтобы покончить с ней, если она покажется заблуждающейся, как сын.

Житель г. Ейска г[осподин] Рудченко, безвинно пострадавший от большевиков, рассказывает:

"6 апреля 1918 г. я был арестован на дому за тост в честь генерала Корнилова и представлен "товарищу" Бахметенко, тогдашнему царьку города Ейска, окруженному целым штатом приспешников. Пошептались они между собою; слышно было, как тов. Милехин говорил: "Прямо в порт его -- раков ловить". Однако отправили пока в милицию". 8 апреля к Рудченко пришли посредники торговаться об освобождении за 3000 руб. Предложение было отклонено; его стали вызывать в следственную комиссию и решили предать суду военно-революционного трибунала как опасного контрреволюционера и врага советской власти.

В тюрьме его раздели, обыскали и посадили в одиночку, но туда же поместили полковника Шуберта и одного купца. 22 апреля около 6 час[ов] вечера в ворота тюрьмы ввели арестованных мужчин, в том числе 5 офицеров и одного священника. Все были окружены большим отрядом конных и пеших красноармейцев. Один из матросов подбежал к священнику, ударил его и закричал: "Давайте его мне, я его расстреляю". Все арестованные оказались арестованными за то, что случайно попались в Ейске, возвращаясь с кавказского фронта домой. 30 апреля ввиду слухов о приближении казаков караулу было приказано расстрелять всех политических, выпустить всех уголовных и затем бросить тюрьму.

В ночь на 1 мая заслышались выстрелы, сторожа разбежались, но не надолго. Утром часовые опять были на местах.

4 мая вечером, в 10 часов, в тюрьму приехала Чрезвычайная комиссия советской власти в количестве 40 человек и начала следствие. Прежде всего принялись за 2-ю камеру, где находились более состоятельные арестованные. На допросе предлагали 2--3 вопроса, затем председатель решал пустить их в расход, если они офицеры, и обвиняемые приговаривались по голосованию к расстрелу. Так погибли штабс-капитан Виктор Пархоменко; поручик Голушко Федор из гор[ода] Верхнеднепровска; прапорщик Михаил Вдоз из г. Очакова; прапорщик Александр Новиков из Феодосии; поручик Анатолий Воронков из Мариуполя; отец Евгении Главацкий, священник 220 пехотного полка; вольноопределяющийся Александр Рошальский; кассир Калужского государственного банка; Абрам Ремпель из г. Бердянска; Петр Письменный, гусар из Юзовки; чиновник земского союза. Всех этих лиц на рассвете вывели к морю и расстреляли.

6 мая комиссар Мицкевич приехал в тюрьму в шнурованных сапогах одного из расстрелянных офицеров -- Пархоменко.

После неудавшегося наступления на Ейск тюрьму набили казаками окрестных станиц, а несколько дней спустя схватили прапорщика Ченчиковского, станицы Камышеватской, не дали ему одеться, увели без фуражки и бросили в ретирадную яму. Руденко просидел еще до 11 июля, ежеминутно ожидая жестокой расправы бандитов советской власти.

11 июля к тюрьме подъехало несколько шикарных фаэтонов Чрезвычайной комиссии. Во главе комиссии стоял член шайки так называемых "Степных дьяволов" каторжанин Колпаков и начальник контрразведки, тоже каторжанин, Колосов. "Наши минуты, -- гов[орит] Руденко, -- были уже сочтены". Но вот неожиданно приходит смотритель и советует задарить комиссию. Начался торг, и Руденко сговорился с матросами за 1000 рублей. Не прошло и 5 минут, как его вызвали в комиссию. Там "товарищ" Хижняк громогласно заявил, что комиссия не имеет права отнимать жизнь ни у кого. Купленный матрос-коммунист пригрозил перестрелять всех, если тронут Руденко, и Руденко был освобожден.

На утро, осведомившись об отходе всей шайки, Руденко был еще раз в тюрьме и там узнал, что ночью "чрезвычайные" благополучно приговорили к расстрелу бывших в камере No 3: прапорщика Якова Назаренко из станицы Привольной; Михаила Кириченко, чиновника станицы Должанки; Федора Чепелянского, прапорщика станицы Каневской; Сергея Бугоя, казака той же станицы; Георгия Коновалова, казака станицы Привольной. Всех их вывели за тюрьму и поставили к стенке. Прапорщик Чепелянский выступил вперед и крикнул: "Эй вы, каторжане, стреляйте верней!" Раздался залп, и все пали мертвыми. Бандиты отправились за остальными. Георгия Леднева убили в камере, Михаила Комаренко -- в уборной, казака станицы Камышеватской Бурлака -- у выхода из тюрьмы вместе с поручиком Иваном Ветровым, ейским купцом Семеном Мордеевым и земским деятелем Анатолием Кличенко. Убивали как разбойники.

По данным, сообщенным г[осподином] Руденко, в отряде красноармейцев Ейска и большевиков состояли комиссар отряда Федька Мицкевич, каторжанин, отбывший 8 лет заключения за подделку кредиток; Хомяков, матрос, просидевший 12 лет на каторге за убийство семьи во Владивостоке. Комиссар отряда Жлобы93а, фамилия неизвестна; комиссар контрразведки Колосов, без носа, осужденный к восьми годам каторги за убийство девушки; Колесников, член Совета Ейска -- известный вор; Воронин, сидевший в Ейской тюрьме за поножовщину. Готаров, сын известного ейского вора; Васильев, матрос, помощник комиссара флотилии, каторжник. 6 членов Чрезвычайной комиссии -каторжане, отбывшие 8-10-летнюю каторгу за участие в шайке "Степных дьяволов".