Фёдор, поклонившись, вышел. Народу ещё прилично осталось. Княжич пристально осмотрел специалистов.
– Силантий Бобыль, кроликов продолжай разводить, я команду плотникам дам, они ещё тебе клеток понаделают, сколько нужно. Договорись с купцами в Нижнем, чтобы они тебе из Владимира привезли несколько новых кроличьих семейств. Нужно, чтобы с родственниками кроли не вязались. Пока подросших не забивай, а снова на племя пускай. Забивать начнём зимой, как они мех поменяют. Ты всех пацанов в окрестности навостри, пусть они тебе по неудобьям траву запасают. Плати им копеечки какие-нибудь, ну, только чтобы та трава золотой не вышла, или договорись, что за сколько-то травы зимой треух кроличий сошьёте с родичем. Всё, наверное. Если вопросов нет, то иди.
Проводили и Силантия.
– Савёл Буров. Летом, понимаю, золы будет поменьше, но ты продолжай заготавливать. С углежогами переговори. С тобой тоже пока всё.
И этот, раскланявшись, вышел.
– Кто следующий? Анисим Фомин. Продолжай кости скупать и пережигать в золу. И вот ещё что, – вспомнил Пожарский, – ты и птичьи кости начни собирать, только пережигай их отдельно, ну и золу складывай отдельно. И не перепутай, ради бога. Есть ли вопросы?
Дуняшин свёкор степенно покачал головой, раскланялся и вышел.
Народу поубавилось, но ещё хватало. Ну, теперь основные мастера начались.
– Василий Полуяров, твоя очередь, докладывай.
Главный генетик и селекционер государства Московского встал и прокашлялся.
– С чего начать, Пётр Дмитриевич?
– Начни с перебираемого семенного зерна.
– Всего у крестьян в пахоте три тысячи пятьсот четей землицы, примерно половина засажена озимыми. Осталось под яровые тысяча шестьсот четей землицы. Получается, что нужно семенного зерна разного в сумме восьмисот кадей. Сейчас монашки и пацанва перебрали уже почти тысячу пятьсот кадей и отобрали пятьсот семьдесят кадей посевного зерна. До посевной ещё время есть. Успеем все восемьсот кадей заготовить.
– Хорошо, – похвалил агронома княжич. – Зерно это выдавать крестьянам под запись непосредственно перед посевом, а то съедят ещё часть, и тщательно проверять, чтобы именно его и сажали.
– Сделаем, Пётр Дмитриевич. Теперь по лошадям…
Подожди, Василий, а то забуду. Поговори в Нижнем с купцами, скажи, что если кто из Курляндии или от немцев зерно привезёт, то купим за две цены, – перебил агронома княжич.
– А коли обманут и выдадут смоленскую али московскую пшеничку или рожь за немецкую? – недоверчиво покачал головой Полуяров.
– Ну, тоже ничего страшного. Поспрошай сначала на торгу, какие купцы честные, да ты и сам в этих кругах вращался.
– Хорошо, князь-батюшка, добудем немецкой али курляндской пшенички.
– Вот теперь давай про лошадей.
– Все кобылы, что размещены временно в Балах не, спарены с дестриэ. Оторвались ляшские жеребцы на наших кобылках. Так что все шестьдесят семь сейчас жеребые. Кормят их балахнинцы и ухаживают нормально. Крестьянских же кобылок случено с ляхами двадцать семь, тоже все сейчас жеребы. Скакуна арабского спарили с кобылкой, в коей тоже арабские кровя есть, и с ещё одной кобылкой, самой тонконогой да шустрой. Обе тоже уже жеребы. Всё, кажись, по лошадям.
– С козами что у нас? – поторопил его Пожарский.
– Нашёл я, всю губернию объехав вдоль и поперек, трёх козлов здоровущих. Вот с ними крестьяне козочек и вяжут, когда сроки подходят. Козлы отданы на двор Андрейки Порнова, сеном и капусткой малость его снабдил. Быков насобирал огромадных по губернии пять целых. Тоже все сейчас у Порнова. Построили ему для каждого по загону, чтоб не передрались. Вот к нему крестьяне и водят козочек и коров на случку. На результаты на следующий год посмотрим, как подрастут телята и козы. Хряков троих, каких самых больших продали, разместили у Ивана Охлобыстина. Корма ему поставил. Свиней теперь к нему водят. Вот и все новости по животине.
– Хорошо, Василий. Как трава подрастёт, лошадей у балахнинцев заберите и нашим крестьянам раздайте. Для дестриэ же постройте отдельную конюшню и там их держите, а для ухода наймите несколько человек в Нижнем или в Балахне, дома им предоставьте. Всё, свободен пока. Кто следующий?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Дозволь мне, Пётр Дмитриевич, – поднялся Вацлав Крчмар.
– Сиди, Вацлав. Только давай по тебе сначала я скажу, – взмахом руки остановил чеха княжич.
– Воля твоя, Пётр Дмитриевич! – И Крчмар снова уселся на лавку.
– Смотри, Вацлав, давай начнём с дорог. Нужно будет, как снег растает и дороги просохнут, расширить дороги, что из Вершилова ведут в деревеньки и починки. Нужно, чтобы на этих дорогах два воза легко разъезжались. Потом прокопать с обеих сторон канавы и обсыпать гравием. И, конечно, утрамбовать несколько раз. Когда с этими дорогами будет покончено, нужно строить такую же дорогу до Нижнего Новгорода.
– На это всё лето и уйдёт, – покивал чех.
– Нормально. Если всё это успеем, то нормально. Дальше. Как земля прогреется, начинайте заливать фундаменты и строить печи для производства черепицы. Все дома, которые уже построены, и те, что летом построят, должны в зиму уйти с черепичными крышами.
– Я просчитал, нужно будет построить двадцать пять печей, – подсказал Крчмар.
– Вот двадцать пять и стройте. Дальше. Рядом стройте десяток печей для обжига извести. Что-нибудь по зодчим для храма и дворца выяснилось?
– Нашёл я зодчего хорошего. Трофим Шарутин согласился по весне приехать, он в Смоленском монастыре храм большой возвёл. В прошлом годе только закончили его.
– Замечательно. Значит, сразу и печи для обжига кирпича начинайте строить, тоже не меньше двадцати пяти штук. Как земля растает, глину и песок начинайте копать и возить. Известняк тоже завозите. Чтобы по нашей вине не было задержек у зодчего Шарутина. Рабочих, сколько надо, в Нижнем Новгороде нанимайте. Нужно, наверное, несколько бараков построить, чтобы было где людей размещать.
Так, теперь вот ещё что. Пригласил я учёных из Европы, чтобы они наших детей наукам разным учили. Не знаю, приедут ли, но готовиться нужно. Необходимо построить четыре терема, таких, как у меня. И последнее. Большое количество грузов скоро будет по Волге приходить в Вершилово. Нужно на реке под берегом дно углубить и пристань, для начала деревянную, построить.
– Ох и надавал ты работы, Пётр Дмитриевич, – схватился за голову Крчмар.
– Онисим Петрович, и до тебя очередь дошла, – обратился княжич к последнему из оставшихся управляющих Зотову.
– Слушаю, Пётр Дмитриевич.
– Тебе пока надо глину белую завозить, первые ладьи с ней придут с Гжелки, вы их разгружайте и за следующей глиной отправляйте, и так до осени. Здесь же ройте песок белый, и нужно будет его обязательно промывать и просушивать, а потом в большущие кучи у печей складывать. Песка тоже много понадобится. Не меньше, чем глины. Да, и поговори с кузнецами: нужно мне болотной глины зелёной, что на крицы идёт, тоже немного заготовить на зиму. С тобой, похоже, тоже всё.
– А я, князь-батюшка? – пискнул помощник Петра по производству бумаги, мальчишка тринадцати лет.
– А ты, Игорёк, как цветы и травки пойдут, попробуй в почти готовую бумагу под пресс класть маленькие листики или лепестки цветов, по самому краю бумаги. Если не будет получаться, то попроси иконописцев узор придумать, чтобы и писать можно было, и бумага красивой стала, нарядной. А будет получаться, то и наделай таких нарядных листов немного, десятую часть от общего количества.
Событие пятьдесят шестое
Осталось сделать совсем немного, чтобы отплыть с лёгким сердцем. Нужно отправить подарки отцу и царю. С этого Пётр и начал следующий день. Сначала велел принести ему самую большую корзину и стал собирать подарки родне. Братьям Фёдору и Ивану Пётр выбрал валенки с рисунком богатырей, а сёстрам Ксении, Анастасии и Елене – с красивыми птицами. Размеры Пётр не знал, но помнил, сколько кому лет, по этому признаку выбрал пацанов на год старше и подобрал на них валенки. Затем выбрал самые красивые для матери и отца.