равно странные зверюги. Может и вправду радиация? Да не, я бы знал. Ладно пёс с ними! Давай вон ту разделаем, да девкам отнесём. Пусть свежины нажарят. А чего с остальной делать не представляю. Свиньи крупные, за сотню каждая. Под такое количество мяса и холодильник то не найдёшь.
— Надо коптить, — Егор плюхнулся рядом со мной, воткнув нож в лавку. — Фух, запыхался. Шкура жёсткая какая, нож почти не берёт. Нужно было ободрать, да и всё, жрать её никто не будет.
— Мороки больно много, — хмыкнул завхоз. — А закоптить… так-то коптильня и у меня есть. Из бочки сделал, но много туда не влезет.
— А зачем нам много? — я поглядел на три туши, которые мы разделывали уже битый час. — По-хорошему, чего тут есть? У нас на базе почти тысяча голов вечно голодных студентов. Основная часть мяса пойдёт в общий котёл, а лично для себя можно чутка деликатесов забацать, но тут производственные мощности и не нужны. Сколько там их выйдет? Нам по куску, вам кусок, комиссарам надо чего-нибудь подкинуть. Директору колхоза опять же. Штук с десяток, плюс минус, но их и в бочке можно закоптить.
— А ты далеко пойдёшь, если не остановят. — Егорыч окинул меня внимательным взглядом. — Соображаешь, что поделиться надо. И даже соображаешь с кем. Ладно, раз мясо в общий котёл пойдёт, тогда я с туш самые смачные части повырежу и сразу засолю. Пару суток постоит, а там уже и коптить можно будет. Думаю, к концу недели первая партия уже приготовится. Ладно, тащите свинюку на кухню, остальными я сам займусь. А то вам ещё сегодня работать. Трактор обещали, что будет.
— Никак починился, — ехидство в моём голосе можно было черпать ложкой. — Надо же, какое чудо. Видал Егор как бывает, вроде безнадёжный случай, а потом р-раз!!! И всё заработало!
— Ага, — кивнул хмурый и не выспавшийся Титов. — Знаю я эти чудеса. Люли называется. Если их отвесить правильному человеку, всё само собой вдруг налаживается.
— Идите уже отсюда! — рыкнул на нас завхоз, — ёрничают они мне тут. Молодые ишшо! Что б вы понимали! За то чтобы с вами работать мужики за полгода делёжку устроили!
— Или точнее, чтобы не работать, — мы с Егором понимающе переглянулись. — Ну да, у частников платят сразу на руки. Но совесть тоже надо иметь. Ладно, чего теперь об этом. Потащили?
Мы ухватили тушу поросёнка-гиганта и понесли её на кухню. Там как раз уже суетились повара, так что применению мясу они точно найдут. Мысль оставить мясо себе у меня мелькала, но потом я всё же решил, что оно того не стоит. И возни много, его действительно было негде хранить, да и я был не большой любитель дичины, если честно. Доводилось кушать в ресторанах, но прикола чем оно лучше хорошего говяжьего стейка я так и не понял. К тому же кабанятина была очень жёсткая, сильно на любителя, грубо говоря. В итоге решил ограничиться куском вырезки, тем более если есть вариант её закоптить, а остальное отдать в общий котёл.
Подробности вылазки, а именно про поездку на кабане и свидание с громадным волком, я никому не рассказывал. Ограничился историей об охоте, мол спрыгнул, заколол одну свинью, другую, потом напала третья, я от неё убежал на дерево, как и планировал и оттуда уже добил наглую хрюшку. А морду расцарапал в процессе, пока гонял туда-сюда. Мне не то, чтобы поверили, уж слишком хитро Егорыч посматривал, но и предъявить было нечего. Да и вряд ли завхозу в самом страшном сне могло присниться, что я катался по лесу верхом на кабане. Это ж сколько выпить надо, чтобы такое сочинить.
— Мальчики, а… это откуда? — Александра встретила нас на пороге, а следом за ней подтянулись и остальные повара с интересом разглядывая разделанную тушу. — Мы вроде мясо не заказывали. Нам его хранить негде.
— Это Семёна добыча! — зараза Титов тут же перевёл на меня стрелки, ещё и по плечу похлопал, мол вот он герой. — Он ночью на охоту ходил, по старинке с рогатиной. Как предки в древние времена. И целых трёх кабанов добыл! Мы тут за складом завхоза их разделываем.
— То-то я чую шерстью палёной пахнет! — выдвинулась вперёд самая ушлая девица, по всей видимости из деревни, которую сложно было смутить забитым животным. — В соломе смолили? Да понятно, что в соломе! Ты смотри и правда дичина! Чего, правда, что ли рогатиной убил? У меня батя на кабана только с винтовкой ходит, говорит, крайне опасная зверюга!
— Так и есть, — я кивнул, украдкой показав Егору кулак. — Но я с ними лоб в лоб не бодался. С дерева метнул рогатину и всё. Засидку сделал над тропой, по которой кабаны к нам на поле ходили. Теперь не будут.
— Класс!!! — восхитилась девчонка и обернулась к комиссарше. — Александра Борисовна, давайте свежины нажарим?!! Ну пожалуйста!!! С кабана такая вкусная получается, пальчики оближешь! Я сделаю, я умею!
— А её вообще есть можно? — в отличии от студентов, Александра голову не потеряла. — Может у него глисты.
— Вряд ли, — я пожал плечами. — но после обеда Егорыч собирается в Мошнино. Заодно возьмёт головы и печень, заедет на ветстанцию. Но есть у меня подозрение что это лишнее. Здоровые они, вон какие кабаны вымахали, простите за каламбур. Но для порядка, конечно, проверим.
— Вот после этого и будем жарить мясо, — отрезала Александра. — Тем более что оно всё равно должно ещё дозреть. Ещё не хватало заразу какую подхватить или расстройство желудка. И не надо на меня так смотреть! Оно всё равно уже не парное, так ведь? Сколько часов с забоя прошло? Больше четырёх?
— Я во сколько тебе позвонил? — перевёл взгляд я на Егора. — Часа в три?
— Двадцать минут четвёртого, — щёлкнул телефоном тот. — Да, прошло, уже семь утра.
— Значит всё, парным оно считаться не может, — отрезала Александра. — По идее ему вызреть нужно, недели три… что вы так на меня смотрите⁈ Я в деревне росла, у нас большое хозяйство было.
— Да не, не, мы молчим! — поднял руки Титов. — И чего тогда с мясом делать?
— А давайте пожарим шашлык! — подал голос один из парней, дежурящих по кухне, похожий на осетина. — Замаринуем, оно до пятницы постоит, а вечером на ужин перед танцами пожарим. Вкусно будет, пальчики оближешь! Я могу по нашему домашнему рецепту сделать. У меня знаете как дед Вано шашлык жарит⁈ Вся деревня сбегается хотя бы запах понюхать!
— Да… — задумалась комиссарша. — Это вариант. Правда на такую толпу одной туши маловато будет…
— У нас ещё есть. — мы переглянулись с Егором. — если мариновать, то можно и самого крупного кабана под это дело пустить. Хоть у того мясо должно быть жёстким как палка. Но…
— Э, фигня это!!! — импульсивно вскочил на ноги осетин, — в уксусе замариную, за полтора суток мясо нежным станет, во рту таять будет! Мамой клянусь!
— Хорошо, тогда, Баграев, занимайся мясом. — вынесла решение Александра. — А остальные, чего встали? Давайте бегом, завтракать пора! Всё, идите! Не отвлекайте нас, а то останетесь голодными.
Жрать нам хотелось, как-никак всю ночь считай кошмарились, так что мы шустро свалили обратно к Егорычу, захватив с собой Баграева, которому дали вольную. Парни, что работали с ним на кухне поворчали, ведь на них ложилась считай двойная нагрузка, но чисто для порядка, без фанатизма, шашлыка хотелось всем. Почему, зная это, я не отдал все три туши? Да потому что последняя свинина, та самая, которой я вспорол горло и кровь сразу вылилась, оставив чистое мясо, стала взяткой.
Кроме самых смачных частей, ушедших в коптильню, ляжка ушла нашему незабвенному товарищу Коновалову, за то, что тот закрыл глаза на творящийся беспредел. А это он и был и пошли комиссар бумагу по инстанциям даже конторе будет трудно меня отмазать. Браконьерство в чистом виде. Посадить, может и не посадят, но листочек в дело ляжет. А когда таких листочков соберётся достаточное количество…
Нет, я не сомневался, что Сикорский узнает о моих подвигах, да я ему сам расскажу, на всякий случай, но одно дело мои слова, другое — официальная бумага. Конечно, взятка не гарантировала, что на Артёма не надавят, заставив дать делу ход, но вроде пока врагов такого уровня у меня не имелось, зато самому комиссару это теперь и в голову не придёт.
Ещё одна ляжка ушла директору колхоза. Вроде как можно было его проигнорировать, но тут лучше не жаться. Тем более что я и так его