Читать интересную книгу Лесная нимфа - Тамара Пилипцева

Зазвучала медленная мелодия. И волна всеобщего расслабления прошла по залу. Павел встал, наклонил голову:

– Самую красивую девушку приглашаю на танец.

Вера рассмеялась:

– Да здесь целый зал красивых девушек.

– Нет, – тихо, но твердо произнес он, – самая красивая – ты.

Они прошли на танцевальную площадку. Павел придерживал ее за локоть. И ей сделалось уютно, спокойно.

Им было очень хорошо вместе. Вот так, глаза в глаза, и никто им больше не был нужен. Вера вся светилась радостью. Она положила свои руки на его плечи, а его сильные руки обняли ее за талию. Он поцеловал ее в щеку и тихо прошептал:

– Вера, я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – чуть слышно ответила она.

Он догадывался, что она чувствует к нему то же, что и он к ней. И очень хотел, чтобы она сама это сказала. И когда она произнесла заветные слова, гром салютов, вспыхнувший в его сердце, ослепил, оглушил, лишил дыхания. В его глазах зажегся свет, как будто включилась одновременно тысяча прожекторов. Он так боялся, что она никогда не произнесет этого. И они, плотнее прижавшись, продолжали молча танцевать. Сердца их бешено колотились. Каждая клеточка трепетала от близости тел. Его легкое прикосновение к виску вызвало у нее дрожь.

Танец закончился, но вряд ли они это сознавали. Вернулись к столику, сели, но Павел не выпустил ее руку из своей. С трудом они вышли из состояния гипноза.

От заварочного чайника с темно-золотистой жидкостью разносился запах горечи. Травяной. На десерт было воздушное пирожное.

– Просто чудо! – откусив кусочек, воскликнула девушка, закрыв от удовольствия глаза. – Нет, не перевились на Руси настоящие виртуозы поварского искусства!

– Да, чудо! – в задумчивости ответил Павел, глядя на нее. – Это точно, чудо не перевелось.

Чувства в этот вечер были более обострены, чем во время их предыдущих встреч. Расплатившись с официантом, они, как по команде, встали и пошли к выходу. Они не смотрели друг на друга, не разговаривали.

Когда они вышли из ресторана, была глубокая ночь. До чего хороша летняя ночь! Только летние ночи могут быть такими великолепными. Спокойные и молчаливые. О дне такого не скажешь. День шумный и суетливый. Ночь приходит и устанавливает свои правила. Выключает дневное светило. Зажигает звезды. Захочет сэкономить на освещении, закроет небо плотными темными облаками. Или сделает это по заявке молодежи. Ведь темнота – друг молодежи. Ведь именно темнота придает ночи особую загадочность.

Но сегодня все по-другому. Тихо. Звезды в небе ярко горят. И двое влюбленных подняли головы. Над ними простиралось бескрайнее небо. Сколько тысячелетий люди, и прежде всего влюбленные, любуются небом, и ничего не меняется. Все так же Орион олицетворяет могучего охотника, готового противостоять атакующему его Тельцу. И ярче всех светит Сириус из созвездия Большого Пса, и так же свет его дойдет до Земли только через девять лет. И все так же жемчужно-белая дуга Млечного Пути пересекает небеса. Луна не пожалела серебра, чтобы украсить крыши домов, верхушки деревьев. Сказочная ночь! И девушка Вера Шереметова, и молодой человек Павел Чернышев – герои этой сказки. Сегодня все это великолепие для них. Место встречи изменить нельзя! Как нельзя разрушить зародившееся счастье. Они держались за руки. Он так сильно ее держал, что ей было больно. Но меньше всего на свете она хотела, чтобы он ее отпустил.

– Боже, сколько звезд! – Она вспомнила, что в августе самый большой звездопад. – Сколько желаний будет загадано! Все-таки в большом городе звезды не такие, да и небо другое.

– Без них наша жизнь была бы тусклой, – согласился Павел.

– А еще без чего наша жизнь была бы тусклой? – Она подняла на него глаза.

– Без восходов и закатов, которые пламенеют багряными оттенками, без радуги, переливающейся всеми цветами во время теплого летнего дождя, – стал перечислять он.

– А роса на траве может считаться одним из красивейших явлений природы? – Вера вопросительно посмотрела на своего собеседника.

– Несомненно, может… и еще много-много чего. Без чего наша жизнь была бы блеклой.

– Например?

– Без твоих глаз.

– Я серьезно!

– И я очень серьезно! Верно сказано, что глаза – зеркало души. Это сказано о твоих глазах, Вера. Все, о чем ты думаешь, в них отражается. Когда ты печалишься – в них поселяется грусть. Если смеешься – в них пляшут веселые искорки. Но боюсь сердитых твоих глаз – это пострашнее льдов Арктики.

Они медленно шли к машине. Он обнял ее за плечи, и от прикосновения по его коже пробежали тысячи маленьких импульсов. Его пальцы обжигали через тонкую ткань платья. Она затрепетала.

– Вера, вы такая разная, – задумчиво произнес Павел, когда они садились в машину. – То восторгаетесь при виде звезд и какой-нибудь травинки, мимо которой сто человек пройдет и даже не заметит, то замкнетесь, становитесь серьезной, и я боюсь, что теряю вас.

Машина двигалась, они молчали, с улыбкой посматривая друг на друга. Павел вставил диск и нажал кнопку. Полилась волшебная музыка, которая обволакивала. Ей так захотелось прикоснуться к нему, что она сжала кулаки.

Они подъехали к одноэтажному дому. Павел поставил машину в гараж.

– Это твой дом?

– Нет, это дом моего друга. Он работает на Севере. Я иногда здесь ночую. А сейчас это наше временное пристанище. – Больше ему не хотелось говорить. Ее полуоткрытые губы сводили его с ума.

Они вошли в дом. Переступив порог, они, как по команде, повернулись друг к другу. Павел ногой закрыл за ними дверь. Она заглянула ему в глаза. В них плескалось желание. Одного ее слова было достаточно, чтобы остановить его. Но оно никак не срывалось с ее губ. Напротив, губы ее приоткрылись, и он уже не мог отвести от них взгляда.

Сердце девушки застрочило как пулемет. Как будто она пробежала длинную дистанцию. Но его сердце также часто билось!

Он обнял ее. Те робкие протесты, которые она делала скорее машинально, рассыпались в прах. Дыхание стало неровным. Она могла уйти, в конце концов, оттолкнуть или пошутить, чтобы разрядить обстановку. Но она ничего этого не делала. Как только он прикоснулся к ее губам, она поняла, что это битва ею проиграна.

Дрожащие ее руки предательски обвили его шею, и он рывком прижал ее к себе и стал с каким-то неистовством целовать. Каждая жилка ее тела отзывалась на его натиск. Губы ее раскрылись, мысли смешались. И куда подевалось ее пуританское воспитание? Она не испытывала ничего подобного и не думала, что с ней может произойти такое. До этой ночи это было ее тело, а теперь оно принадлежало другому человеку.

Обуревавшие ее чувства, о существовании которых она и не подозревала, вопреки разуму тянули ее в водоворот. Его руки более уверенно заскользили по гладкому шелку платья. Он целовал ее шею, шепча имя. И от этого теплая волна пробежала по всему телу Веры. Его рука, скользящая по телу, легла на грудь. Девушка еще теснее прижилась к нему и закрыла глаза.

Она не почувствовала, как он расстегнул молнию на платье, и оно упало на пол. Через минуту там оказалась и другая одежда.

– Любимая моя. – Он гладил и целовал ее, шепча слова любви.

Вода в омуте все больше и больше набирала скорость вращения. Поцелуи становились страстными. Когда он коснулся языком ее груди, все поплыло у нее перед глазами. Все еще злясь на себя, она поняла, что уступает этим чувствам. Ноги перестали быть опорой и предательски подкашивались. Её била дрожь. Остатки здравого смысла твердили, что она должна оттолкнуть его, но рассудок заблудился в тумане эмоций. Грудь ее предательски вздымалась в его больших, нежных руках. Его руки, его губы, его тело как магнитом притягивали. Все мысли улетучились. Два сердца уже стучали в унисон. Их желания были взаимны. Он желал ее! Она желала его!

Луна заглядывала в окно. Ох, уж эта вечная спутница влюбленных! Вся комната залилась серебряным светом. Серебром отливали девичья кожа, распущенные волосы. Влюбленные теснее прижались друг к другу. Десятью минутами раньше она хотела сказать, что у нее подобного еще не было, но слова застыли на губах, так и не слетев с них.

Близость разгоряченных тел пробудила древнее, как мир, чувство, которое заполнило их целиком. Она обвила его шею руками, откинула голову, пьянея от близости. Как путники, томимые жаждой, они с упоением пили ключевую прохладу и не могли остановиться. Захлестнувшая волна уносила их в удивительный мир. С этой минуты он сузился до лоскутного размера, на котором были только они двое: молодые и влюбленные.

Он подхватил ее на руки. Ни один мужчина не носил ее на руках. Он это сделал без усилий, поднял как пушинку. И понес ее в сторону спальни. Они, так и не расцепив рук, упали на кровать вместе. Она принадлежала ему! Он принадлежал ей!

Луна освещала их обнаженные тела. Он зачарованно смотрел на ее нежное тело, такое гибкое и такое незащищенное. А она, робея, исподтишка, украдкой смотрела на него. Но когда он наклонился над ней, она подалась навстречу ему.