Читать интересную книгу Имперская мозаика - Олег Маркелов

На одном из стульев, небрежно закинув ногу на ногу, сидел человек в глухом, под горло, черном костюме. Он был худощав, но широкоплеч и мускулист. Густые, длинные, черные волосы, обильно смазанные гелем, были аккуратно зачесаны назад. Такие же черные усы, коротко подстриженные, спускались на подбородок, сливаясь с бородкой. Все черты лица его были тонкими, но мужественными, от чего лицо выглядело немного злым. Поднявшийся навстречу вошедшим, незнакомец оказался еще и довольно высоким.

— Знакомьтесь, господа, — представил человека в черном Бергштайн. — Это официальный представитель командора Дикаева на наших испытаниях господин Хайес. Именно семьей командора Дикаева были поставлены те задачи, которые мы здесь решали. Поэтому, как главное заинтересованное лицо, господин Хайес будет руководить испытаниями. Прошу вас, Стивен.

Стивен Хайес занимал в иерархии семьи Дикаева место советника и распорядителя. В свое время он приглянулся командору холодным, трезвым умом, расчетливостью, хладнокровием и способностью невзирая на лица отстаивать собственную точку зрения. Именно он доказывал Дику необходимость ведения экономической войны, раз за разом предлагая изощренные планы действий. Большинство из них не были приняты, но Стивен не сдавался, изобретая новые.

Он отдал команду, и люди за стеклом засуетились, готовя странный громоздкий аппарат и вкатывая в рабочую часть зала три прозрачных резервуара с Призраками. Создания в резервуарах были сейчас нежно-голубого флуоресцентного окраса.

— Не удивляйтесь, господа, — пояснил Халил Амат. — Мы сделали им краткосрочные инъекции красителя — для удобства наблюдения за ходом эксперимента. Через несколько часов состав полностью покинет организм естественным путем.

— Господин Бергштайн, — спросил Хайес, — я вижу — они в контейнерах. Что-нибудь изменилось в новой модели? Они теперь не столь безопасны для хозяев, как их прародители?

— Не волнуйся, Стивен. В этих резервуарах мы их выращиваем. Не забывай, что процесс роста и обучения завершен меньше суток назад. Поэтому их еще не выпускали. А алгоритм общения с ними нисколько не изменился. Мы вообще не лезли в этот раздел, потому что считаем базовую модель очень удачной в этом плане. Да и ваши солдаты уже достаточно хорошо их узнали.

— Хорошо. Тогда, пожалуй, начнем… — Хайес кивнул работникам за стеклом, которые, подготовив аппарат, ждали последней отмашки.

Механизм больше всего походил на огромный автоматический шприц, подобие иглы которого было встроено в губы стыковочного устройства абордажного судна. Само устройство аппарата тоже почти в точности повторяло устройство шприца.

Техники с опаской вывели Призраков, выглядевших в видимом глазу окрасе ужасными монстрами, и аккуратно загрузили внутрь аппарата. Еще раз проверив состояние оборудования, они покинули зал, запустив насосы, создающие в рабочей части вакуум.

— Я не стану объяснять вам суть процесса, потому что он является тайной большей, чем ваша работа здесь, — обратился к притихшим ученым Хайес. — Скажу главное. Когда Призраки попадут в тот куб, они должны быть живы и боеспособны. Мы сможем наблюдать за происходящим в кубе по этому монитору.

Тем временем воздух был выкачан, и аппарат пришел в движение. Установленное на гравитележке стыковочное устройство, разворачиваясь, двинулось к одной из стенок куба. Плавно подкатившись, оно ткнулось иглой в металл. Тотчас сработали установленные по периметру иглы заряды, аналогичные тем, что используют при резке корпусов утилизируемых кораблей. Игла, словно в масло, вошла в металл куба. Что-то глухо хлопнуло, и стыковочное устройство, как-то криво стукнувшись губами о стенку, отскочило назад, уходя все дальше и дальше от куба и все больше закручиваясь вокруг своей оси.

— Что-то не сработало? — Один из ученых с тревогой следил за танцующей вальс тележкой, доплывшей уже почти до противоположной стены.

— Напротив. — Стивен был так же строг, но в глазах его появился блеск восторга. — Хочу поздравить вас с отлично выполненной работой. Они восхитительны!

Только тогда ученые, как по команде, повернулись к монитору, о котором им ранее говорил Хайес и про который, встревоженные похожими на неудачу действиями, они все забыли.

Там, в полутьме стального куба, в вакууме, деловито ползали, изучая новое место, три светящихся нежно-голубым светом существа.

* * *

— К бою! Хай! — Придя в себя, Фигу забился в темной тесноте костюма-трансформера, не сразу поняв, где находится.

Снаружи не доносилось ни звука. Стукнувшись разорванной задницей о внутреннюю стенку костюма, Ро Луиш взвыл от боли. Но эта боль напомнила ему обо всем случившемся.

Стараясь не касаться больше ничего больным местом, солдат осторожно активировал электронный прицел и звукофон. Вокруг все еще стояла туманная ночь. Где-то вдали слышалась ленивая перестрелка. Но видимость была практически нулевой. Крыса переключился в режим ночного видения. Граница видимости немного раздвинулась. Солдат опустил взгляд и застонал.

Там же, где они располагались на ночлег, под разорванными клочьями плащ-палатки лежал, словно изуродованный топором мясника, труп Тодга. А чуть поодаль, возле упавшего боевого комбинезона, также растерзанный, валялся второй солдат из прикрытия «Дракона». Больше никого не было видно, и Фигу уже собирался, отключив костюм, вылезти наружу, когда краем глаза заметил движение.

Из сгустившегося еще больше тумана возникли три огромные молчаливые фигуры, похожие на сказочных троллей. Ро Луиш никогда не видел живьем Зверей, но сейчас понял, что это именно они. Все трое были вооружены висящими на ремнях растяжек «хэндкэннонами». Едва появившись из тумана, они вновь скрылись в нем, спеша в том направлении, откуда слышалась канонада.

Сказав себе, что нельзя горячиться, Крыса перевел прицелы в режим «биовидения», основанный на совмещении обычного спектра теплового видения, сканирования движения масс и электронной обработки.

Картина изменилась, и Фигу, невольно отшатнувшись, здорово шарахнулся затылком. Прямо на него, перешагнув через останки Тодга, двигалось нечто, подобное которому Крыса видел только в фильмах ужасов. Но тогда он сидел в удобном кресле, щупая дрожавшую от страха девчонку, а теперь эта тварь, ворвавшись в его, Ро Луиша, реальность, направлялась прямо к нему.

Паника, охватившая его, откатила, уступая место спокойствию опытного бойца. Страх остался, но переродился из животного ужаса, от которого цепенеет тело, в тот подвид, который движет вперед, позволяя выжить и победить.

Крыса замер, вновь прильнув к окулярам. Тварь была похожа на огромного паука с острыми саблями четырех передних боевых конечностей и массивными жвалами подвижных челюстей, имела и покрытый гладкой броней панцирь. Монстр подобрался уже вплотную к башне, видимо решив попробовать ее на прочность. Ниже, почти у подножия холма, появилась еще одна такая же тварь.

Фигу опять переключился на ночной режим видения. Дальность обзора уменьшилась до десятка метров. Но главное — исчезла и ужасающая тварь. Крыса вернул режим биовидения, и монстр появился вновь, заставив солдата невольно вздрогнуть. По броне скрипнули лезвия боевых конечностей. Ро Луиш замер, стараясь даже дышать на полвздоха. Задержавшись еще на несколько секунд у башенки, тварь, не найдя ничего привлекательного, быстро засеменила прочь. Исчез и тот монстр, который копошился ниже по склону.

Крыса облегченно вздохнул, чувствуя, как заныла глубокая рана на заднице. Так вот какой ночной кошмар охотился за ним недавно. Невидимый, как призрак, и беспощадный, как сама смерть!..

* * *

— Отлично, военные! Вчерашние задания были для вас рубежными… — Сержант Челтон прохаживался перед строем молодых бойцов, подмечая, как изменились новобранцы: подтянулись, приосанились, даже выражение лиц стало другим. — Вы показали очень неплохие результаты. Значит, пришло время браться за настоящую подготовку. Вы пока еще не настоящие солдаты, но уже отличные заготовки для них.

Они и сами чувствовали те перемены, которые произошли с их телами и душами. То, что поначалу воспринималось как издевательство сержантов, вызвало в них ненависть, которая, в свою очередь, помогла справиться с невыносимыми условиями. Что-то перевернулось внутри. Иссякли обиды и чувствительность к проблемам. Им стали не страшны экстремальные нагрузки и погодные условия. Они научились долго обходиться без сна и воды, бежать не сколько могли, а сколько нужно. Ползти незаметнее и проворнее ящериц. Их мускулы налились животной силой и выносливостью. Они научились не слышать плачь своего тела. И тогда помогавшая им преодолеть себя ненависть ушла. Они вдруг поняли, что не видят в сержантах лютых врагов и не лелеют более мечту посчитаться с ними. Они стали другими.