Читать интересную книгу Земли Хайтаны - Артём Каменистый

Олег прижал палец к губам, призывая не шуметь, — пусть девушка спит и дальше. Переступив через жену, он спрыгнул на берег. Удур молча развернулся, пошёл в лес. Парень не удивился странному поведению старого товарища — клоты при всей их разумности обладали собственной психологией, далеко не во всем совпадающей с человеческой. По опыту предыдущего общения он понял, что ему следует идти за Удуром.

— Подождите меня здесь, от лодки не отходите.

Арки переглянулись, но спорить не стали. Они вполне доверяли гиганту, давно признав его за своего, и никакой пакости от него не ждали, а на странности поведения реагировали спокойно.

Олег, догнав Удура уже среди деревьев, поспешно произнёс:

— Как ты сюда попал?

— Ждал тебя, — лаконично ответил клот.

— Ты знал, что я приду сюда?

— Да. Вода сказала.

Понимая, что более внятных объяснений от великана не услышишь, Олег не стал выпытывать подробности его мистических предчувствий, вместо этого уточнил:

— Ты один пришёл?

— Да и нет.

Уточнить, что имел в виду Удур, не удалось — всё решилось само собой. Спутники вышли на маленькую полянку, почти целиком занятую огромной круглой хижиной, или, скорее, шалашом. Тонкие стены сделаны из тщательно переплетённых стеблей тростника; сужаясь кверху, они смыкались кончиками в подобие шпиля. Более всего жилище своей формой походило на древнерусский остроконечный шлем с прорезанной боковиной входа.

Великан замер возле него, поскрёб ногтем по одному из стеблей и тихо забубнил себе под нос. Олег прекрасно знал язык речных великанов, но сейчас не понял ни слова. Примерно через минуту плетёная циновка, закрывающая проём, шелохнулась, наружу потянулись клоты. Всего их было одиннадцать — удивительно, как они сумели разместиться в этом жилище. Правда, шестеро — дети и подростки, но даже детки габаритами немногим уступали среднестатистическому взрослому мужчине. Из остальных трое были самками, отличавшимися от двух самцов только наличием отвисших до пояса грудей — и те, и другие из одежды носили только юбочки из полосок коры и рыбьей кожи.

Впрочем, у одной самки на левой руке всё предплечье покрывали браслеты из деревянных и костяных бусин, при одном из жестов Олег заметил среди них блеск золотого шарика. А жестикулировала «барышня» много: встав перед Удуром, она минуты две что-то бормотала непрерывным речитативом, а тот с почтением внимал. Стало понятно, что познания Млиша о языке клотов были неполные — он оказался двухуровневым, или сейчас говорили на неизвестном наречии. Но последнее сомнительно: Олег не понял ни единого слова, даже похожих не было, да и манера разговора слишком странная.

Обладательница браслетов без предупреждения развернулась в сторону землянина, взглянула на него с высоты своего двухметрового роста, отчётливо произнесла:

— Ты тот, кто дружит с водой. Удур тоже дружит с водой. Мы дружим с водой. Все дружим с водой. И вместе быть лучше, чем одному. Будем.

Олег неплохо разбирался в сложной речи клотов, да и самка выразилась вполне понятно. Его удивило лишь то, что говорила она: судя по всему, у этого народа матриархат был в чести. Странно, что Млиш об этом не знал. Итак — предводительница маленького племени просит принять его под свою руку на тех же правах, что и Удура. Интересно, почему великан дожидался именно его, не обратившись к Добрыне, и как он узнал, что Олег непременно вернётся, да ещё и по Наре? Гигант и прежде нередко вытворял разные фокусы, но подобное ясновидение не демонстрировал.

Однако сейчас гадать нет времени, надо принимать решение. Впрочем, оно очевидно.

— Хорошо, — кивнул Олег, позабыв, что клоты не реагируют на человеческие жесты. — Мы будем вместе. Но я не знаю, как вернуться на остров: у нас маленькая лодка, все не поместятся.

— Далеко идти не надо, — произнёс Удур. — Люди здесь, пришли за пушистыми деревьями для новых домов.

— Добрыня пригнал мужчин валить лес?

— Да. Они наверху.

— Я понял.

Олег приободрился: выходит, что островитяне занялись заготовкой дерева. Раз так, то в лагере лесорубов сейчас не меньше тридцати человек. Ещё по зиме туда несколько раз отправляли мужчин, они без особых затей рубили деревья, бросая их на месте. Не удосуживались даже рубкой сучьев — это можно сделать и позже. А вот валка не ждёт — по теплу упавшие кедры, сосны или ели почти всегда ломались или трескались после удара о землю. Процент брака был очень высок — никакие ухищрения не позволяли сберечь стволы исполинов. Зимой другое дело — они падали не на твёрдую землю, а в глубокий снег, смягчающий удар. Сейчас оставалось только очищать брёвна и скатывать к заливу Фреоны, где их вязали в плоты для дальнейшей транспортировки. Запасы леса здесь были очень велики — хватит не на один посёлок.

Размышляя, он внимательно осмотрел клотов, заметил у некоторых свежие отметины на шкуре — великаны попали в переплёт. Указав на рассечённое, едва затянувшееся запястье одного из самцов, Олег поинтересовался:

— С кем вы сражались?

— Ваксы, — коротко ответила все та же самка.

— Понятно… Много ваших погибло?

Предводительница молча вернулась в хижину, вышла оттуда с мешком, плетённым из сушёных водорослей, спокойно высыпала его содержимое на землю. Олег содрогнулся, уставившись на кучу подкопченных ладоней клотов — их было не меньше двух десятков.

— Вы что, рубите руки своим мёртвым? — удивился парень.

— Мы больше не могли жить на старом месте. Там мы погибнем все. А эти руки мы бросим в воду в том месте, где станем жить. Пусть дружат с водой.

Вдаваться в тонкости странных верований клотов Олег не стал:

— Ладно. Собирайтесь, а я пока пойду за товарищами. Наверх отправимся вместе. Удур, топай за мной, надо будет помочь дотащить лодку до леса, не стоит бросать её на берегу.

* * *

Арки вместе с проснувшейся Аней ждали Олега на пляже. Он коротко обрисовал им ситуацию, после чего все быстро собрали немудрёные пожитки, оставив большую часть оружия ваксов в лодке, а саму её надёжно спрятав в кустах.

Когда вернулись к полянке, Олег сперва подумал, что они ошиблись местом, но убедившись, что это не так, с трудом удержался от изумлённого возгласа. Хижина исчезла: не развалилась, не сгорела — именно исчезла. Складывалось впечатление, что она ему попросту померещилась — не осталось ни единого стебелька тростника, даже трава была неизмята.

Олег бросил по сторонам несколько косых взглядов, но справиться с загадкой не смог: ни малейших следов припрятанных стройматериалов не наблюдалось, а клоты, рассевшись на корточках по краю полянки, вели себя с обычной невозмутимостью. Как-то не верилось, что ещё минуту назад они лихорадочно раздирали тростниковые стены и поспешно скрывали все следы своего пребывания. Хотелось бы взглянуть на это зрелище, но увы — поезд ушёл.

Удур, не задерживаясь, направился дальше. Олег, занимаясь геологоразведкой, бывал в лагере лесорубов, но к Наре с этой стороны никогда не спускался, так что полностью доверился мохнатому проводнику. Клоты, выждав, пока маленький отряд минует полянку, потянулись следом. Никто не произнёс ни слова, впрочем, судя по всему, эти создания предпочитают открывать рот как можно реже.

Клот уверенно пробрался через сырой прибрежный лес, безошибочно вышел на возвышенную гривку, уводившую ровно на юг. Через полчаса достигли хвойных зарослей — лиственных деревьев здесь почти не было, а ещё минут через десять послышался стук топоров.

Вскоре отряд вышел к крупной делянке, на ней работало полтора десятка лесорубов. Большинство с помощью двуручных пил распускали стволы на брёвна, пригодные к транспортировке, и складывали их на волокуши, остальные очищали сваленные по зиме деревья от веток. Рабочие трудились под присмотром трёх дозорных, засевших на деревьях, где для этого соорудили площадки. Заслышав тревожный свист, Олег свистнул в ответ, а затем выдал витиеватую матерную руладу.

Тревожный пересвист затих — дозорные понимали, что ни ваксы, ни хайты на такие лингвистические изыски не способны. Путники остановились: Олег не решался идти дальше. Кто знает, как поведут себя часовые, завидев толпу клотов. К Удуру все давно привыкли, но он один, да и попробуй разгляди подробности из-за деревьев и кустов. А чтобы выстрелить из арбалета, много ума не надо — перепуганному человеку нажать на спусковую скобу сущий пустяк.

Прошла чуть ли не вечность, прежде чем напряжённый голос поинтересовался:

— Кто такие?!

— Олег!

— Какой Олег?!

— Вещий!!! Блин!!!

— Олег?!! Ты, что ли?!

— Ну, я! Паук, это ты?!

— Он самый! Твою мать!!! Ну что ж ты там стоишь?!!

— Жду, когда вы арбалеты опустите!

— Да иди скорее!!! Надо же, Олег!!!

— Не бойтесь, я здесь не один… мягко говоря.