что, к сожалению, я не думаю, что Валдис будет драться с Кадмусом.
Ответ приходит маршем через дверь на противоположной стороне Ямы, куда солдаты Легиона ведут полдюжины мужчин, одетых в фирменную темно-синюю униформу тюремного блока Б. Не мальчики, но, думаю, не старше тридцати лет. Они стоят в центре ямы, выглядя смущенными, их выражения лица оглядывают окрестности.
С приклеенной к лицу ухмылкой Кадмус наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
— Следи за собой, Валдис! В этой группе несколько крепких молодых парней. Титус посмеивается вместе с ним, но я все еще не совсем понял это.
— Он должен сразиться с ними? Насколько это справедливо? Это будет бойня.
Лязг привлекает мое внимание к тому месту, где позади мужчин сбрасываются предметы, и они расходятся друг от друга ровно настолько, чтобы я увидела лопаты, топор и молотки, разбросанные по земле.
— Иногда нам нравится балансировать на весах, — говорит доктор Эрикссон, скрещивая ноги, как будто он чувствует себя совершенно непринужденно.
— Человек с оружием все еще не ровня Валдису. Я видел, как он перенес одну из мутаций, чей единственный коготь мог нанести такой же урон, как топор.
— Вот почему он будет драться со всеми шестью сразу.
— Что? Я перевожу взгляд на Валдиса, который надевает шлем, занимая свое место в центре ямы.
Как по команде, все мужчины хватаются за оружие, сражаясь за лопату и топор, пока двоим из них не удается отобрать их у остальных.
— Он…. Он не может сражаться со всеми шестью. Не одновременно. Может быть, с двумя или тремя.
— Его проинструктировали, что он должен делать. И если он потерпит неудачу, он слишком хорошо знает, что поставлено на карту.
Мое сердце замирает при этих словах, и, возможно, Валдис видит, что это написано на моем лице, когда он отводит от меня взгляд, сосредоточившись на мужчинах, которые стоят, сгорбившись, и готовы атаковать.
Первый храбрец бросается вперед, подняв топор в воздух, но его усилия тщетны, поскольку Валдис дотягивается до рукояти оружия и наносит сильный толчок, от которого он отлетает назад, на приклад.
Милосердная защита, насколько я могу судить.
— Что ему делать? Спрашиваю я, мой желудок скручивает, когда другой издает боевой клич, и двое мужчин бросаются к нему.
— Убей их всех.
— Но почему? Ты не обязан этого делать. Он уже доказал свою лояльность. Мы связаны.
— Я прекрасно осведомлен.
Веселье в его голосе говорит мне, что он действительно смотрел видео со мной и Валдисом, и возможно мне должно быть немного стыдно за такое, но когда трое мужчин одновременно замахиваются на Валдиса, все о чем я могу думать, это о быстром пульсе крови, бегущей по моим венам.
— Приказы — очень важная часть его подготовки. С силой, которой обладает Валдис, для него важно точно помнить, кто держит бразды правления.
— Ты их боишься. Всех троих. Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить, и на следующем вдохе Валдис выбивает топор из рук одного субъекта и проводит острием по горлу мужчины.
Кровь льется из его раны, проливаясь на грязь, и схватившись руками за горло, как будто таким образом он мог остановить повреждение, более слабый мужчина падает на колени.
— Осторожнее, девочка. Один взмах моей руки, и я могу раздавить твоего рыцаря в доспехах своим железным кулаком. Вид этого смехотворен, но я не сомневаюсь, что у человека есть план действий на случай, если одно из его животных выйдет из-под контроля.
Еще один человек падает от рук Валдиса, на этот раз с молотком, застрявшим прямо в черепе.
Один из мужчин отделяется от группы с инструментом в руке и устремляется к нашей клетке, и я поднимаюсь со стула, как будто он может пробить сталь насквозь. Пальцы вцепились в ограждение, выражение ужаса на его лице, должно быть, отражает мое.
— Пожалуйста! Я не хочу драться! Я сдаюсь! Я сдаюсь!
Учащенно дыша, я наблюдаю, как без ведома мужчины, Валдис шагает к нему, и прежде чем он успевает понять, что происходит, руки хватают его за череп, и раздается треск, это голова мужчины отделяется от позвоночника.
Мое тело сковано параличом, когда я смотрю, как мужчина падает на землю грудой мертвого мяса.
— Дайте человеку оружие, и он может убивать за вас. Дайте ему цель, и он будет убивать без вопросов. Доктор Эрикссон хихикает рядом со мной, выводя меня из ступора.
Грудь поднимается и опускается, Валдис стоит перед забором, и, если я не ошибаюсь, я замечаю, как его взгляд скользит к доктору Эрикссону. Как будто он снесет стальную ограду, чтобы добраться до него.
От сильного удара металла его мышцы вздрагивают, и Валдис отходит в сторону, обнажая мужчину позади него, держащего лопату вертикально. Его тело хрупкое и дрожащее, и когда струя мочи окрашивает его форму в темный цвет, стекая на землю перед ним, он не потрудился оторвать взгляд от Валдиса.
Одним быстрым рывком Валдис хватает лопату и разворачивает ее, прежде чем вонзить тупую рукоятку в грудь мужчины. Разинув рот, он смотрит вниз, туда, где из его грудной клетки торчит деревяшка, из невидимой раны там сочится кровь. Один приступ кашля, и он падает рядом с другим мужчиной. В яме остаются только двое мужчин, и Валдису требуется несколько минут, чтобы прикончить их. Одного выпотрошив молотком, другого обезглавив топором. К тому времени, как он заканчивает, яма покрыта его кровавой резней.
Положив локти на спинку стула, как будто ему скучно, Кадмус качает головой.
— Еще один славный бой.
— Поздравляю. Доктор Эрикссон отталкивается от бедер и встает, и снова он улыбается.
— Вы избежали наказания. И в награду Валдису ты проведешь еще одну ночь в его камере.
Еще один взмах Ямы вызывает у меня волну тошноты в животе. Все эти люди были принесены в жертву, чтобы доказать свою точку зрения. Чтобы научить нас с Валдисом разнице между получением награды и ее заслуженностью. Медуза тоже. Все эти люди были жестоко убиты, чтобы я могла понять свое место и признать, что чего бы я ни хотела или на что ни надеялась, Валдис — это оружие.
Их оружие.
Лежа обнаженной рядом с Валдисом, мой желудок все еще сводит от вины. Та же вина, которая терзала мою совесть, несмотря на удовольствие чувствовать его внутри себя, всего несколько минут назад.
— Ты обеспокоена тем, что я сделал сегодня. Его пальцы скользят по моему плечу, посылая мурашки по моей коже.
— У тебя не было выбора. Я это знаю.
— Я же говорил тебе. Чего бы это ни стоило. Никто не причинит тебе вреда.
После быстрого взгляда туда, где как я думаю, они спрятали камеры в его камере, я поворачиваюсь к нему, кладу подбородок ему на грудь.
— Мы должны сбежать, — шепчу я.
— Беги прочь из этого места.
Фыркнув,