Читать интересную книгу Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

В 1945 году Волльвебер вернулся в Восточную Германию, где советские оккупационные власти назначили его, разумеется, на пост «комиссара по транспорту и судоходству» (с образованием ГДР в 1949 году этот пост был преобразован в министерский).

Но Волльвебер не был бы Волльвебером, если бы ограничился чисто транспортными и судоходными делами. У местечка Вустроу на Балтийском море он открыл школу по подготовке диверсантов. И результаты скоро сказались: в германских портах английской и американской оккупационных зон резко возросло число диверсионных актов, направленных против судов, которые доставляли грузы по «плану Маршала». Произошли также взрывы во французских портах Гавр и Брест. В 1947–1948 годах в результате поджогов и взрывов в английских портах пострадало 30 судов, и диверсии продолжались. Был взорван «Индиан экспресс», доставлявший оружие для английских войск на Ближнем Востоке, в Гибралтаре взлетел на воздух «Беденхэм» с грузом вооружений, разрушено машинное отделение на английском эсминце, перерезаны провода на подводной лодке, стоявшей в Мальте. Усилия западных спецслужб по борьбе с диверсиями не приносили эффекта.

Диверсии участились с началом войны в Корее в 1950 году, особенно против судов, перевозивших войска и оружие в эту страну. Серьезные повреждения получили три английских авианосца, плывшие в Корею, сгорел в Ливерпуле «Импресс оф Канада», существенно пострадал от пожара лайнер «Квин Элизабет», стоявший в Саутхэмптоне. Жертвами таинственных пожаров и взрывов стало немало американских, английских, итальянских, норвежских, датских и турецких солдат, плывших в Корею. Серьезные повреждения получили четыре английских авианосца, американский авианосец «Беннигтон» и много других военных кораблей и торговых судов стран НАТО — все они были выведены из строя на много месяцев.

После подавления июньского восстания 1953 года Волльвебер получил новое назначение: он стал министром госбезопасности ГДР. Его предшественник Вильгельм Цайсер был уволен за то, что не сумел предотвратить восстания. С присущей ему энергией Волльвебер сумел активизировать работу своего ведомства, особенно внешней разведки и контрразведки. Во главе последней был поставлен весьма способный ученик Волльвебера и его советских хозяев — Маркус Вольф.) (Коллеги по КГБ называли его «Миша Вольф»). Именно Волльвебер сумел внедрить в «нервный центр» западногерманской разведки своего агента, бывшего эсэсовца Фелфе, ставшего чуть ли не правой рукой ее шефа Гелена.

Однако на посту министра госбезопасности ГДР Волльвебер пробыл недолго — три года. В 1956 году он ушел в отставку по состоянию здоровья и вскоре умер. Надо полагать, в ЦРУ, БНД и других западных разведслужбах вздохнули с облегчением, а в КГБ искренне скорбели.

Это была поистине выдающаяся личность. Можно лишь сожалеть, что его незаурядные способности и таланты были использованы не для созидания, а для разрушения.

АРЕСТ «АРИЙЦА»

Прошло более пятидесяти лет со дня окончания второй мировой войны, а обстоятельства целого ряда операций остаются невыясненными, вызывая противоречивые толкования и оценки. Постепенно в результате поисков, проводимых в разных странах, выясняются отдельные детали. Сложенные вместе, они представляют если и не исчерпывающую картину, то, по крайней мере, более целостную, объемную.

К числу подобных тайн до недавнего времени принадлежали причины ареста «Арийца» — ценного агента военной разведки Красной Армии.

…К небольшому подмосковному аэродрому подъехали легковые автомашины, из которых вышли парни, по-видимому, парашютисты, готовые к заброске в тыл к немцам, и молоденькие лейтенанты службы госбезопасности, сопровождающие их. Легкий самолет оторвался от земли и стал набирать высоту.

Далеко внизу проплывали лесные массивы, змейками извивались речки, блестели зеркала водоемов.

Штурман самолета выглянул в салон и предупредил: вышли в район заданной цели. Парашютисты поднялись. Лейтенант, стоявший у двери самолета, обнял каждого из этих людей, уходящих в неизвестность, ударил по плечу и весело сказал: «Пошел!» Купола раскрывшихся парашютов еще долго виднелись с самолета, развернувшегося на обратный курс.

«Генри» и «Вольф» имели задание с помощью партизан проникнуть на ближайшую железнодорожную станцию и сесть в вагон, отправлявшийся в Берлин. Экипировка и документы подтверждали, что солдаты-фронтовики отправлялись в краткий отпуск на свидание с близкими в Берлин. Старший из парашютистов имел доступ и пароль к «Арийцу» в Берлине. Второй ничего не знал об этом и шел для страховки первого. А там — как сложатся обстоятельства…

Гестапо вышло на след «Арийца», находившегося на связи у резидента «Альте» в августе 1942 года. Перехваченные радиограммы Москвы берлинскому адресату были расшифрованы, и перед контрразведкой прояснилось новое лицо, предмет слежки и травли — Ильзе Штебе, она же «Альте». Заместитель начальника гестапо, председатель зондеркоманды «Роте капелле» оберштурмбанфюрер Ф. Панцингер, оказавшийся позднее в советском плену, подтвердил, что Ильзе Штебе была выявлена в результате радиоперехвата и расшифровки послания Москвы. Также был упомянут источник информации в МИД Германии, но без дополнительных сведений установить, кто он такой, оказалось невозможно.

Ильзе Штебе арестовали немедленно, в августе 1942 года.

Она происходила из рабочей семьи. Получила специальность секретаря-стенографистки и устроилась со временем в газету. Журналистика была ее заветной мечтой. Появились первые публикации Штебе в различных газетах, в том числе в швейцарских. Как корреспондент работала в Праге и Варшаве. Она была наблюдательна и склонна к глубокому анализу. При ее способностях из нее мог бы получиться крупный журналист. Но все ее помыслы были заняты другим.

В 1928 году она познакомилась с журналистом Рудольфом Хернштадом, членом КПГ, а в дальнейшем сотрудником военной разведки Красной Армии. В связи с этим членство в КПГ ему пришлось приостановить. Ильзе Штебе разделяла политические взгляды Хернштада, была, как и он, убежденной антифашисткой и находилась под его личным влиянием. Именно поэтому она охотно согласилась пойти на сотрудничество с советской разведкой, когда ей было сделано соответствующее предложение.

В 1939 г. они расстались. После нападения Германии на Польшу Штебе с колонной немецких граждан выехала в Берлин. Хернштад еще раньше отправился в Москву. До своего отъезда он предупредил «Арийца», что в Берлине с ним установит контакт Ильзе Штебе, известная ему по Варшаве, и он сможет предложить ей деловые встречи.

Как уже было сказано, Штебе молчала после ареста и не выдала ни одного из шести антифашистов, с которыми она поддерживала постоянную связь. Попытки гестаповцев выбить из нее признания относительно «Арийца» ни к чему не привели. Гестапо хотело, тем не менее, знать, кто скрывался под этим псевдонимом и снабжал разведчицу ценными сведениями. Когда атака на Штебе в лоб провалилась, гестапо стало искать обходные пути.

Тем временем «Ариец», советник МИД Германии Рудольф фон Шелиа, продолжал еще находиться на свободе и ни о чем не подозревал. Он родился в дворянско-помещичьей семье, получил необходимое воспитание, изучал право в Бреслау и Гейдельберге. По окончании высшей школы поступил в МИД и последовательно продвигался по служебной лестнице. Он жил со своей семьей в достатке, но был несколько легкомыслен. Поэтому не примкнул ни к правым, ни к левым. Однако в кругу близких людей, которых у него почти не было, он высказывал критические суждения о политике Германии, министре Иоахиме фон Риббентропе, возмущался по поводу гонений на евреев в Германии и бесчеловечного обращения с побежденными поляками.

В сообщении, отправленном в Москву, Хернштад подробно доложил о Рудольфе фон Шелиа (впредь «Ариец») и отметил, что какой-либо определенной основы для привлечения Шелиа к сотрудничеству нет. Делится он информацией исключительно потому, что видит в лице Хернштада достойного собеседника, с которым можно на равных поделиться сомнениями и уточнить собственные мысли.

Москва порекомендовала разведчику не прекращать разработки «Арийца» и попытаться установить с ним прочные деловые отношения на материальной основе.

Это было логично. В рыночных отношениях, где все продается и покупается, где за услугу надо немедленно отплатить, разумнее всего было подойти к делу с этой стороны. За уже оказанные услуги следовало «Арийцу» заплатить, а его дальнейшие доходы будут зависеть от того, что он сможет предложить. К этому времени он имел ранг действительного советника министерства и возглавлял группу «Отделы по территориальным секторам», в том числе лично занимался вопросами «Центральной и Восточной Европы». Это очень интересовало советскую разведку. Разговор на языке купли-продажи оказался более понятным для фон Шелиа, и тот без большого энтузиазма, но все же согласился.