Чудесный отдых. Наконец пришла почта. Неожиданно ужасное завершение вечера — товарищ, который на два дня сменил меня на наблюдательном пункте, получил смертельное ранение в голову в том самом окопе, в котором я до того ночевал. Может быть, со мной произошло то же самое — особенно если учесть, что два других товарища на НП были ранены. Сцена, которую я позавчера видел, не скоро забудется: пехотинцы хоронили своих павших за предыдущий день. Единственное, что хорошо — что родственники не увидят этого и не узнают, как мертвых уродует железо и, в первую очередь, жаркое солнце. Прискорбно.
19 мая 1942
То же, что вчера — русские атакуют с ураганным огнем и танками. Иван хочет пробиться в Харьков! Мы держимся. Все стихает к полудню. Только шум танков слева. Чуть позже вернусь на передовую на наблюдательный пункт.
Конный связной 3-й батареи 171-го артполка, летом 1942 года
Из дневника Ганса-Георга Кольба, 3-я батарея 171-го артиллерийского полка
15 июня 1942
На Бурлуке. Добрых две недели не писал в дневнике. Он оставался в седельной сумке в обозе, — и, в любом случае, в эти дни мало что происходило. 2 июня обер-лейтенант Герт пристегнул на мой китель Железный крест второго класса «в признание действий в дни отхода и последующего контрнаступления». Радость для меня и много презрения со стороны старых обер-ефрейторов.
В 02.00 10 июня началась наша атака под Николаевкой, с такой концентрацией артиллерии, какой я никогда не видел. Гаубицы, пушки, минометы — всего 24 батареи в секторе дивизии — дали инфернальный концерт, бивший по нервам. А потом над нашими головами ревели бесчисленные бомбардировщики, «штуки» и истребители. Русские охотно побежали, и мы без труда продвинулись на 20 км. Вечером, во время переправы, подо мной потонул понтон, который неправильно нагрузили связисты, и мне пришлось плыть до берега и тащить за собой лошадь. После ночного ливня я лежал мокрый насквозь под открытым небом в грязной траншее, ругаясь сквозь зубы. Привычный совет «сушить одежду на себе» не работал — дождь продолжал идти.
11 июня был дождь, еще дождь и снова дождь.
12 июня было получше. Утром мы добыли яйца, хлеб и две курицы, вечером передвинулись на новый наблюдательный пункт перед Смоловкой, где и размещаемся до сего дня.
17 июня 1942
Шесть дней никакой почты. Не сменяли весь день, два часа на стереотрубе ночью, днем 3–4 раза бегал связным в батальон. Иван от нас в 800 метрах — окапывается, но тихо.
18 июня 1942
Русская артиллерия пристреливается по местности. Получил две посылки от матери Хельги.
19 июня 1942
«Дождь идет, мы лежим в палатках». До сих пор никакой почты. «Терпи» — слово, которое я уже не рад слышать.
21 июня 1942
Сегодня у нас есть все — пайки, жалование, марки авиапочты и… почта! Два письма от Хельги и две открытки из Рейхсфюреринненшуле (школы Лиги германских девушек) в Бойдене. Завтра с раннего утра должно прийти еще.
22 июня 1942
Все началось ровно год назад, великие победы — но уж точно недостаточно великие. Самые трудные дни еще впереди.
В 02.00 атакует пехота: взяты Смоловка, Ленинка и Крайдиянка. Примерно в 10.00 смена позиции в сторону фронта, положение слева неясно. После обеда мы оказались на самом острие удара пехоты, с группой управления командира батареи. Командир позволил нам для развлечения пострелять по нескольким русским, но только пока они не стали зарываться в землю, прямо руками. Несколько недолетов, позор! Вечером наблюдательный пункт на высоте 194,8.
23 июня 1942
Дождь и грязь, смена позиции в сторону фронта в 16.00.
24 июня 1942
Смена позиции в 10.00, после обеда снова контакт с противником. Доложил на передовой НП, но ничего не вышло, пехота еще не взяла цепь холмов. Батарея истратила все снаряды, а подвоза нет!
25 июня 1942
На заре спереди-справа от нас — мощная танковая атака на правого соседа. Мы лежали за стогом и смотрели. У нас всего пять снарядов на орудие.
29 июня 1942
На Осколе. Позавчера, пока ждал приказа из батальона, у меня украли лошадь. Пришлось позаимствовать одну у колонны, отдыхавшей вдоль дороги. Фуражир сказал «выгодный обмен».
Ночью на 28-е батарея вышла на позиции в нескольких километрах от Оскола. Прошел слух, что справа идет большой бой на окружение. Надеюсь, что это так! Нам нужна крупная победа, которой у нас не было с начала зимы. Год назад мы лежали перед Лембергом (Львовом) и два дня ели одну редиску. Сейчас мы на тысячу километров восточнее.
1 июля 1942
День начинается как все предыдущие: утром открываю усталые глаза, выползаю из окопа, причесываюсь пальцами, надеваю кепи, ем, потом чищу форму и — к стереотрубе.
2 июля 1942
Прошлой ночью в 02.00 неожиданная смена позиции, трехчасовой марш, потом на позицию. Задача батареи: поддержать атаку 211 — го полка. Потом, на рассвете, атакуем, противник бежит, мы преследуем. Севастополь пал, ура!
4 июля 1942
Вчера другая смена позиции в сторону фронта, кроме этого, ничего особенного. Мои мысли — о доме, о Хельге. Снова думаю о последних днях отпуска на прошлое Рождество, и о песне по радио — Komm zuruck, liebes Gluck, ich warte auf dich («Вернись, удача — я жду тебя»). Но Ганс не размяк!
6 июля 1942
«Санитарная обработка проходит по плану». Чертова напасть! Год назад никогда бы не подумал, что у меня столько «ножек». Но сегодня они у всех, и каждый при первом удобном случае устраивает охоту. Вчера пришло письмо от Хельги из Мариенвердера и открытка из Данцига…
8 июля 1942
Со вчерашнего дня снова сидим на хвосте у бегущих русских. Пехота на марше проявляет себя просто сверхлюдьми. Мне, на лошади, гораздо проще.
9 июля 1942
За нами сотни километров пыли и жары через заболоченные реки и глубокие овраги. Я пишу эти строки, сидя всего в 50 метрах за линией фронта. Рассеянные силы русских еще отстреливаются в деревне позади нас.
10 июля 1942
Наступление продолжается.
11 июля 1942
Утром, примерно в 07.00, батарея на марше была обстреляна пушками ПТО с холма слева от нас. То, что мы раньше отрабатывали бесчисленное число раз, наконец пригодилось: батарея на рысях развернулась вправо, отцепила передки и начала стрелять прямой наводкой.
Результат: мир и покой. Деревня, лежащая перед нами, занята в 10.00. 211-й полк взял около 800 пленных, что примерно равно его теперешнему боевому составу.
13 июля 1942
Пример того, как неясна линия фронта во время наступления: вчера русские атаковали с тыла штаб дивизии. Наш начальник штаба убит три дня назад, когда его машина въехала в русскую колонну, которую он принял за немцев. Прошлой ночью мы наконец смогли несколько часов поспать, а сегодня утром мы совершили налет на пчелиный улей.