Здец Грину и юноша почувствовал, как в его память вливаются знания о способах использования ещё более могучей энергии, чем эфир – энергии, способной изменить даже основные законы мира.
— Я не позволю тебе уничтожить этот мир! — взревел Михан и бросился в атаку, разжигая в руке очередной шар плазмы.
Грин, формировавший в этот момент могучее заклятие услужливо подсказанное Здецом, замер и непонимающе уставился на противника, попутно развеяв небрежным жестом его атаку.
— О чём ты?! — удивлённо произнёс Грин и вскинул бровь: — Я вовсе не…
— Просто прибей его уже, а не трепись! — рявкнул Здец, не давая юноше закончить фразу. — Колдуй быстрее, задрот!
Даже не смотря на то, что внутри Михана больше не ощущалось присутствие цели, Здец не хотел отходить от плана и терять прогресс. Возможно это было лишь совпадение, возможно нет, но ответ будет известен сразу, едва стоит оказаться за гранью этого мира.
Но сопляк не спешил использовать всеразрушающую энергию. Вместо этого он переместился внутрь своего сознания и теперь с вызовом сверлил взглядом его.
— Чё припёрся? — Здец усмехнулся.
— Ты обманул меня! — с яростью в голосе воскликнул Грин, делая шаг к демону, но внезапно осознавая, что больше не может шевелиться.
— В каком это месте?! — оскалился Здец.
— Михан хотел остановить меня только потому, что думал, будто я собираюсь уничтожить мир! А вовсе не собирался создавать какую-то секту! — прорычал Грин, тщетно пытаясь оказать хоть какое-то воздействие на Здеца, но все возможности управления куда-то испарились.
— Но в итоге он её создал, — пожал плечами Здец, — ты забыл приспешников церкви Святого Михана?
— Это недоразумение, можно всё обсудить! — не унимался парень.
— Единственное недоразумение здесь – это ты, — Здец помассировал переносицу. — И тот задохлик прав – тебе суждено уничтожить мир.
— Но почему?! — Грин уже совершенно ничего понимал, но все его чувства кричали, что Здец не врёт. Если только… Парень внезапно прозрел: — Ты!
— Что я? — усмехнулся Здец.
— Ты изначально хотел всё разрушить!
— Пфф, разумеется, — Здец фыркнул. Он встал со стула, приблизился к парализованному Грину и потрепал того по голове: — И разрушу, даже не сомневайся.
— И тебя не остановить, да? — прошептал парень.
— В точку, мой прыщавый друг.
— Тогда к чему всё это было? Зачем ты играл со мной? — к печали в голосе Грин добавились нотки обиды. — Зачем заставил поверить тебе?
— Механика такая, — улыбнулся Здец и отступил на шаг, — но, тут проще показать.
Внезапно Грин обнаружил себя висящим в пустоте, и наблюдающим нечто странное:
«— Это соизмеримо? — оскалилось Безумие, едва завершилось разделение Всего Сущего.
— Вполне, — отозвалось то.
— Я вернусь, ведь я часть тебя!
— Это предусмотрено.
— Это страх? — Безумие совершило рывок, но не смогло коснутся Всего Сущего.
— Необходимость. Я создал новый путь, — не обратив внимания на потуги Безумия ответило Сущее.
— Когда он перестанет быть новым, ты вновь вернёшься ко мне?
— Нет. Безумие не несёт новизны, лишь искажает истинную суть.
— Я чувствую то же, что и ты – ты боишься меня! — вкрадчиво прошептало Безумие, подбираясь ближе.
— Это тоже закончится. Я отделил т тебя и стану Началом нового пути.
— Но в конце буду я!
— Маловероятно. Наслаждайся забвением…
Сверкающие осколки бесконечности медленно отдалялись в новообразованной пустоте от бурлящего, бесформенного хаоса и только неимоверно тонкая, совершенно прозрачная плёнка теперь разделяла их.
Не́когда целое, представляющее собой всё сущее, добровольно разделило себя на мириады осколков и в одном из них заточило часть себя – Безумие, неизбежного спутника вечности.
Безумие билось о тонкую грань, но та была нерушима, поскольку являлась границей между тем, что существовало и бесконечностью абсолютного ничто.
Скоро Безумие почувствовало, что пожирает само себя в стремлении проломить то, что проломить невозможно. И тут оно сделало нечто, что противоречить самой его природе, но неизбежно с эволюционной точки зрения – оно замерло, осмотрелось и попыталось понять окружение.
Осколок, в котором оно было заперто, был почти пуст, но в нём что-то было, что-то, незримо и медленно утекающее сквозь непреодолимый барьер.
Много времени прошло до того момента, когда Безумие заметило, что это остаток изменившегося Сущего утекает сквозь барьер. Оказавшись по ту сторону, это устремлялось вслед за сверкающей бесконечностью, чтобы слиться с ней.
И у этого процесса были проводники – маленькие сияющие искорки, сбившиеся в рои. Они появлялись, собирались в тончайшие нити и срывались с места. Беспрерывно преодолевая грань в тех местах, где не было Безумия, искорки создавали тонкую, неразрывную связь с удаляющимся Сущим.
Безумие проследило весь путь искорок и обнаружило их источник – разнообразные, но едва отличимые от новообразованной пустоты существа на краткий миг появлялись, чтобы тут же исчезнуть, оставив после себя искорку. И те искорки непрерывно поднимались в поверхности песчинки, кружащей вокруг маленькой горящей капельки – это было завораживающее зрелище!
Некоторые существа прыгали с одних песчинок на соседние, тогда как на других песчинках количество существ медленно сокращалось и их искорки, иногда по одной, улетали за грань.
Кое-что удалось выяснить, коснувшись отлетающих искорок – они гасли и становились частью Хаоса Безумия, ещё больше сокращая место, доступное для появления новых искорок.
Безумие осознало, что именно здесь была возможность сбежать, но слишком уж мало́ было понимание.
Долго Безумие предпринимало попытки отправиться за грань, цепляясь за искорки, но единственное, чего сумело добиться, так это ещё большего сжатия осколка, ставшего совсем тесным. Сущее явно предусмотрело все варианты его действий и чем более изощрённые методы использовало Безумие, тем теснее становился осколок, и тем меньше искорок в нём появлялось..
Когда осталась последняя россыпь горящих капелек, где продолжали появляться искорки, Безумие впало в глубокое размышление.
Всоре, оно стало сжимать себя, чтобы освободить немного пространства для искорок, но, вместе с тем, сжималось его восприятие бытия, а время превращалось в нечто твёрдое и неподатливое. Но именно так оно смогло наблюдать за искорками более внимательно.
Они больше не вспыхивали. Стало заметно, что они появляются вместе с новым существом и растут вместе с ним. Когда существо погибало, искорка устремлялась в полёт. Теперь их существование казалось более осмысленным – они что-то делали, постепенно менялись и меняли своё окружение.
Безумие слегка коснулось одной новорождённой искорки и та перестала сверкать,