– А тебе все известно о прошлом Питера? – спросила она.
Дэниел кивнул:
– Да. В Лондоне у него был один из самых фешенебельных ресторанов. А когда Джоанне удалось отыскать его здесь, в этом отеле, я решил немедленно приехать и уговорить его перейти ко мне. А заодно попытаться примирить Джеймса и Бет, разобравшись с ее отвратительной старшей сестрой. Вот и разобрался… Все оказалось совсем не так, как виделось Джеймсу. Ты вовсе не отвратительная!
– Приятно слышать, – улыбнулась Элли.
Он тоже улыбнулся в ответ:
– Сегодня утром, когда я наконец привел Джеймса в чувство, мы с ним поговорили по душам. И не только о его отношениях с Бет, но и о тебе. И я обнаружил, что очень ошибался в своих обвинениях.
Элли понимала: нужно выяснить все – до самого конца. Она внимательно посмотрела на Дэниела и со вздохом сказала:
– У меня никогда ничего не было с Питером. А отсюда он отказывается уезжать потому, что хочет жить поблизости от дочки, которую обожает, и своей бывшей жены. А для меня он просто хороший друг.
Казалось, гора свалилась с плеч Дэниела.
– По-моему, он согласился бы и на более серьезные отношения.
– Возможно, – кивнула Элли. – Но, знаешь, у моей сестры имеется одна теория, в которую она свято верит… – Заметив его заинтересованный взгляд, она пояснила: – Бет считает, что мы, женщины из рода Томсонов, прирожденные однолюбки. Если наш выбор пал на какого-то человека – все, это на всю жизнь.
Рука Дэниела сжала ее плечо.
– То же самое говорит обо мне Джеймс, – с пониманием кивнул он. – И мой приятель, кажется, прав. Я наконец нашел предназначенную мне судьбой женщину – упрямую рыжеволосую Жизель. Жизель… – ласково, повторил он. – Прелестное имя! Ты не будешь возражать, если я иногда стану называть тебя этим именем, когда мы поженимся? Ну, конечно, наедине. Не желаю, чтобы кто-то посторонний произносил мое любимое имя.
– Я…
– Мы женимся, Элли, – твердо повторил Дэниел. – Я порядком устал от выяснения отношений. Хватит попусту терять время. Я намерен как можно скорее надеть тебе на палец обручальное кольцо. Так что привыкай к этой мысли.
– Уже привыкаю, – прошептала Элли непослушными губами, хотя на самом деле была ошеломлена настолько, что все завертелось у нее перед глазами. Возможно ли поверить в такое счастье? Неужели Дэниел ее любит? Но ведь он еще не произнес этих слов… – Я люблю тебя, Дэниел, – призналась она севшим голосом. – Я ужасно тебя люблю!
Обеими ладонями он обхватил ее лицо.
– И выйдешь за меня замуж?
– Как можно скорее, – задыхаясь, повторила она его слова.
– Я люблю тебя, Жизель Томсон, я тебя обожаю! – простонал Дэниел и, склонив к Элли лицо, начал целовать будущую жену.
Некоторое время в комнате слышались лишь томные вздохи и невнятное бормотанье. Элли казалось, что сердце ее вот-вот выскочит из груди от переполнявшего ее счастья.
Дэниел перенес Элли на диван и улегся рядом. В перерыве между сладкими поцелуями она взглянула в его глаза.
– Я должна тебе кое в чем признаться, – сказала она, и щеки ее вспыхнули. – В ту ночь, когда ты впервые приехал в наш отель, я пряталась…
– …в шкафу, – закончил Дэниел, прикрыв пальцем ее рот. – Да, я это знаю.
Ее зеленые глаза стали круглыми от изумления. Несколько секунд она не знала, что сказать, потом тихо спросила:
– И ты не хочешь узнать, что я там делала?
Дэниел отрицательно покачал головой:
– Ни в коем случае. Жена непременно должна иметь свои маленькие секреты и не обязана посвящать в них супруга. Можешь прятаться в моих шкафах сколько захочешь – если, конечно, снова не надушишься своим «Сапфиром». А может, и я к тебе присоединюсь.
Он шутливо ткнул Элли в бок и снова прильнул к ее губам. Элли ответила на поцелуй с такой страстью, что оба тут же забыли обо всем на свете. Элли не знала, можно ли любить кого-то сильнее, неистовее, преданнее… Ее чувство причиняло ей почти физическую боль.
А потом Дэниел овладел ею, и боль прошла, а мир вокруг вспыхнул праздничным фейерверком.
Вот она какая – ее первая и единственная любовь!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});