Всё правильно, тот мог очаровать кого угодно. Лёлик несколько отрешился от них, он придумывал мелодию. Что-то сотворить тяжело. Особенно, если работаешь не под комфортным вдохновением, а гоним срочным результатом. Тут привычка нужна и опыт. А у Лёлика ни того, ни другого. Но надо к завтра!
Во двор въехала машина и остановилась рядом с шикарным внедорожником Джеймса. Из машины вышла Олеся. Опять Олеся! Лёлику по-прежнему невыносимо встречать её каждый раз. Но всё-таки, он немного остыл. Вы же знаете, как уходит любовь. Точно! Через боль. Какое-то время будет сложно. Олеся приехала не одна. Этого ухажера Лёлик ещё не видел. Впрочем, какая разница. Сколько этих ухажеров перевидал Лёлик. И даже не считал нужным расстраиваться из-за них. Всегда оставалась маленькая неуничтожимая надежда. Он её лелеял. Эта надежда ещё жила и по-прежнему питала его уходящую любовь. Олеся подошла сама и поздоровалась. Наверное, на всякий случай…
Лёлик: Привет, как дела?
Олеся: С другом ездили за город.
Лёлик: Знакомься — это Джеймс и Паша.
Олеся: Моего друга зовут Роман.
Джеймс: Роман? Роман с Романом? Тебе ухо не режет?
Олеся: А ты бойкий.
Джеймс: Да, не жалуюсь. Но я уже занят, моё сердце занято.
Пашка: Зато, я свободен.
Олеся: Вообще-то и я не одна!
Джеймс: Понятно, не одна. У тебя сегодня клубный мальчик. Кстати, пусть подойдет, познакомимся. Может, зависать у него в клубе будем. Правда, Лёлик?
Лёлик: Угу.
Джеймс: Олесь, глотнешь вискаря? Не стесняйся!
Олеся автоматом сделала большой глоток из бутылки. Виски пошёл отлично. Но откуда он знает Романа? Это несколько смутило девушку. Что-то тут не то. Олеся решила, что правильнее будет уйти. Во всём этом ей виделась некая пугающая странность. Она не любила странностей. Ей же нужна надёжность!
Олеся: Ладно, всем пока!
Лёлик смотрел ей вслед и понимал, что многое поменялось. А главное, боли стало гораздо меньше. От Олеси всё ещё захватывало дыхание, но как только закрылась дверь подъезда, куда грациозно вошла девушка, сознание моментально очистилось, словно ничего и не произошло.
Джеймс: Спорим, что я доеду до дома с бутылкой на капоте и не пролью!
Пашка: Спорим!
Джеймс: Если проспоришь, то моешь посуду всегда, сколько бы у меня не жил!
Пашка: А если ты проспоришь?
Джеймс: Обойду на руках памятник Пушкину.
Пашка: Договорились!
Все сделали ещё по глотку. Потом, Джеймс лихо водрузил бутылку в центре капота и потихоньку поехал. Бутылка чуть покачнулась, но, не упала. Джеймс добавил газу и они довольно быстро двинулись в сторону дома, где теперь жил Джеймс. Водители проезжающие рядом с машиной Джеймса, понимающе улыбались. Такое не часто увидишь. Цирк. На садовом кольце, в районе поворота к Патриаршим прудам, их тормознула полицейская машина: «Ваши документы, старший сержант Гвоздюк».
Джеймс: Тебе, наверное, тяжело с такой фамилией, товарищ?
Гвоздюк: Я вам не товарищ, а должностное лицо!
Джеймс: Неужели? Всё так серьёзно?
Гвоздюк: Повторяю ещё раз, предъявите ваши документы.
Джеймс: Ну, что ты заладил, документы, да документы, глотни вон виски и разъедемся!
Гвоздюк: Вы что, пьяны?!
Джеймс: Да почти ни в одном глазу! Я просто вам хамлю, дорогой Игорь Гвоздюк! Жаль, что поэт я никудышный, а то бы срифмовал что-нибудь. Фамилия у тебя просто создана для этого!
Гвоздюк: Выйти из машины, руки на капот!
Джеймс: Хочешь явить свою ярость?
Гвоздюк: Предупреждаю, если не подчинитесь, имею право применить оружие!
Джеймс: Да хорош, оружие! Ты вспомни, для чего ты тут стоишь? Напрягись! Ты ж тут деньги собираешь. Проституток крышуешь. Какое применение оружия? Окстись! Бизнесу повредишь!
Дело начало принимать нешуточный оборот. Из полицейской машины вылез толстый коллега Гвоздюка с автоматом на пузе. Лёлик и Пашка находились в ступоре, не понимая зачем Джеймс всё это делает. Им стало очень не по себе, но Джеймс только усугублял ситуацию.
Гвоздюк: Ну что, алкаш, довыпендривался, вылезай!
Джеймс: А причина?
Гвоздюк: Неподчинение стражам правопорядка!
Джеймс: Страж правопорядка, конечно, звучит гордо, но это же не про тебя. Ты обычный гондон, взяточник и ублюдок. Как, впрочем, и твой жирный тупой партнёр.
Гвоздюк не выдержал взял переговорное устройство и чего-то стал туда накрикивать. Второй навёл на Джеймса ствол автомата, но Джеймс только смеялся. Рация у Гвоздюка не работала. От слова вообще!
Джеймс: Ну, какой же ты мент! У тебя даже рация не работает. Да и автомат у товарища вероятно заклинил. Ты позор полиции! Кто-то преступников ловит, под пулями ходит, а такие уроды, как ты, деньги с народа собирают. Почему так? Ответь! Почему позоришь труд своих героических коллег? А? Почему?
Потом Джеймс всё-таки вышел из машины. Лениво так вышел. Но с шиком. И сделал совсем непонятные вещи. Он подошел к Гвоздюку с коллегой и резкими движениями, натянул им фуражки на уши. Фуражки порвались и весели на ушах, как у небезызвестного Швейка. Эдакий парад дебилов. Менты стояли, как загипнотизированные. Скисли. Даже ни о чём не думали. Не могли. Их мозг словно атрофировался. Впрочем, у этих ребят давно работали только инстинкты. Прописки нет — дай денег. Боишься — дай денег! Сейчас же произошёл сбой в программе. Ага, сбой в программе… Тормозим!
Джеймс: Знаете, красавцы, почему я вас мучаю? Вовсе не потому, что вы позорите своих заслуженных коллег. Они с вами сами разберутся! Поверьте, пройдёт совсем немного времени и вздрючат вас. Дело-то, в другом. Мать вы мою обидели! Вот только поэтому и мучаю я вас, гадёныши!
Помнишь Гвоздюк, старушку? Милую такую бабульку в красной кофточке. Просила она тебя ночью домой её отвезти. Ну, чего бы тебе, козлу, тогда не напрячься, не помочь пенсионерке? Ты ж тогда, обормот, всё о деньгах думал! О деньгах! Думал ведь? Да ещё, тварь, бутылку у неё отобрал! Надеюсь, выпьешь её скоро… Качество супер!
Гвоздюк глупо моргал. Его корёжило, он напрягался и вспоминал. Старуха. Красная кофта. Довезти. Ночью. Просила. Было такое! Так, ага. Послал на хрен! Отобрал водку. Точно, было! Всё точно. Сука, попал…
Джеймс: Так вот, тимуровец, будешь теперь старушкам помогать. Всем! И даже дедам! Ослушаешься, приду, засуну тебе свисток в зад. Будешь пердеть и посвистывать одновременно. Понятно?
Гвоздюк: Понятно.
Джеймс: Теперь всем по большому глотку вискаря! И живите дальше, болезные. Любите людей, они вам ответят тем же. Повторяю, любите людей!
Гвоздюк и его товарищ, как зачарованные сделали по большому глотку и молча пошли к машине. Их колбасило.
Паша: Джеймс, ты чего? Ты это, как?
Джеймс: Да так, ничего. Даже не знаю. Само! Навеяло что-то…