Она обнимает Лукаса так страстно, зарывая свое лицо у него на груди, что становится ясно, режиссер ее тоже подготовил к этой встрече, или же Лукас бывает дома так же редко, как и я. Я склоняюсь ко второму варианту, и потому гадаю, какое же прошлое было у Лукаса здесь. Очевидно, что с матерью у них есть некая крепкая привязанность, плюс, вспоминая о том, что он говорил о родителях, пока мы ехали в лимузине, я думаю, что в этой семье царит взаимная любовь.
- А где Кайли? - спрашивает мама Лукаса, пока я стягиваю с себя шапку и очки и сажусь на фортепианную скамью в тесной гостиной. - Она осталась в гостинице?
- Ей нужно было срочно позаботиться кое о чем в Калифорнии, - быстро объясняет Лукас. Он подмигивает мне. - Не волнуйся, ма, она приедет к вам на Пасху.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться. Его южный акцент появился как по волшебству, как только Лукас оказался рядом с матерью. Плюс, я считаю чертовски сексуальным тот факт, что двадцати девяти летний мужчина уважает свою мать достаточно, чтобы умолчать о распутствах сестры на вечеринках в Новом Орлеане.
Миссис Вульф оказывается такой же очаровательной как и Кайли, она с естественной легкостью рассказывает на камеру о достоинствах своих детей. Отец Лукаса появляется где-то в середине съемочного процесса. На нем одета плотная футболка для гольфа, и когда меня представляют в роли временной замены Кайли, то мужчина дарит мне крепкие объятия.
- Она не прислала нам даже шампанского? - дразнит он, и я вымучено улыбаюсь.
В доме Вульфов царит счастье и покой, но мне почему-то хочется стать невидимкой. Наблюдая за тем, как Лукас общается с близкими, я напоминаю себе, что у меня есть бабуля, что мои бабушка и дедушка были чудесными людьми, гораздо лучше, чем чьи-то родители.
Но все же почему-то мне не удается избавиться от чувства тупой зависти.
Когда мы покидаем дом, мистер и миссис Вульф обнимают меня и Лукаса на прощание.
- Пока я не забыла, - говорит его мама, останавливая его прямо на пороге. - Сэм пытается связаться с тобой. Говорит это было...
- Я уже об этом позаботился, - говорит ей Лукас, его голос строгий, может даже немного грубый. Его черты приобретают суровое, хмурое выражение, когда Лукас обнимает мать в последний раз. Кем бы ни был этот Сэм, ставлю все свои деньги на то, что он представляет собой одну из причин, почему Лукас избегает регулярных поездок в Атланту.
Сэм - это версия моей Ребекки для Лукаса.
†
Когда мы отпускает съемочную группу и остаемся в лимузине вдвоем, Лукас говорит мне сесть на его колени. Я с энтузиазмом забираюсь на сиденье, скользя своей попкой по его бедрам. Он располагает руки по обе стороны от себя и двигает бедрами вверх-вниз, тем самым дразня меня и доводя до агонии.
- Я хочу, чтобы чуть позже ты так же ерзала от прикосновений моего языка, - шепчет он, сжимая мои ягодицы.
- Позже – это когда?
- Обед с Силлой не займет слишком много времени, а затем мы...
Я замираю, как только он упоминает ее имя, остальные слова смешиваются воедино, превращаясь в сплошную белиберду. Отстраняясь от него, я обнимаю себя за талию.
- Я не знала, что Силла Крейн в Атланте, - несмотря на все мои усилия не выказывать собственных эмоций, в голосе все равно слышен намек на беспокойство.
Лукас разводит мои руки в стороны и поворачивает так, чтобы моя спина прижималась к нему. Поднимая мои руки, чтобы они обнимали его за шею, Лукас начинает ласкать мою грудь, порхая пальцами над сосками, покручивая их так, что по моему телу пробегают вибрации.
- Это причина, по которой мы здесь, - говорит он между ласками и поцелуями моей шеи. - Помимо документального фильма в Атланте мне нужно еще посетить вечеринку по случаю дня рождения Силлы.
- Ох, - говорю я.
В тот момент, когда мы приезжаем в ресторан, он, кажись, даже не замечает, как сильно я злюсь, или то, как вяло я тащусь за ним в здание ресторана. Я почти собираюсь передумать насчет решения сказать ему те самые слова, хоть и понимаю, что это будет глупой тратой времени - в любом случае Лукас не остановится и получит желаемое.
Я, конечно, надеюсь, что красота Силлы - это всего лишь продукт Photoshop и косметики M.A.C, но не тут-то было, она просто ошеломляюще прекрасна, как на всех обложках журналов и на видео. Лукас представляет меня как временного заместителя Кайли, и она кивает, посылая мне крохотный намек на улыбку. Своим хриплым сексуальным голосом Силла смеется и заказывает пиво Bud Light с грязным чизбургером.
Силла вообще не обращает на меня внимания - она всецело сосредоточена на Лукасе - лишь однажды она перебрасывает свои темные волосы через плечо и бросает на меня взгляд.
- Итак, милочка, как ты умудрилась познакомиться с Лукасом? - спрашивает она. - Потому что я даже не знала, что Кайле известно о существовании такого понятия, как отпуск. Эта девочка работает слишком много.
Лукас отвечает за меня.
- Сиенна работала с нами над съемками одного видео-клипа несколько лет назад. Она костюмер в Лос-Анджелесе.
- Весело, - говорит Силла, хоть и не выглядит слишком радостной, и я счастлива, что никогда не работала на съемках со Злыми Ягнятами.
Оставшееся время обеда проходит немного некомфортно для всех. Я беспрерывно наблюдаю за тем, как Силла и Лукас наверстывают упущенное время. Наконец-то, не выдержав этой пытки, я извиняюсь и выхожу из-за стола. Я задерживаюсь в уборной дольше, чем нужно, оттягивая момент возвращения за столик. Когда я наконец-то возвращаюсь, Лукас уже оплачивает счет.
Силла усмехается мне.
- Я только что пригласила Люка - ну, и тебя, конечно, - прийти и...
- Я в порядке, - говорю я, даже не желая дослушать то, что она собиралась сказать. Лукас прищуривает глаза. Я отворачиваюсь от него.
Пока мы едем в отель, то молчим, напряженно сидя на противоположных сидениях лимузина. Но как только мы оказываемся в номере, Лукас притягивает меня к себе, поднимая мои руки над головой, и целует до тех пор, пока мои колени не начинают подкашиваться.
А затем он отталкивает меня. Спокойным ровным голосом Лукас приказывает мне сесть на стул.
- Садись, Сиенна.
- Нет, я собираюсь...
- Сядь, - повторяет он. Я раздражаюсь, и мое тело дрожит, но все же я превозмогаю себя и опускаюсь на краешек стула. Как только я сажусь, Лукас спрашивает, почему я была так груба с Силлой. Я отворачиваю от него лицо, когда отвечаю на этот вопрос.
- Потому что она смотрела на меня свысока, так, будто я не достойна облизать ее мотоциклетные ботинки, - потому что я боюсь вашего совместного прошлого. - Потому что я хочу тебя, - шепчу я дрожащим голосом.