Несмотря на его политические убеждения, Элиот был в 1948 году награжден Нобелевской премией по литературе. К своему звездному статусу он приспособился столь же легко, как легко привык носить котелок. Жизнь по-прежнему ставила перед ним препятствия, но они были по преимуществу из разряда: «Извините, я не смогу выступить перед вашим поэтическим кружком». «Годы между пятьюдесятью и семьюдесятью — самые тяжелые, — замечал Элиот. — Тебя все время просят сделать то одно, то другое, а ты еще недостаточно дряхл, чтобы отказаться».
Отказывался Элиот очень редко, напротив, он получал удовольствие от своей известности. В 1956 году послушать его выступление в Миннесотском университете собрались более четырнадцати тысяч человек — самая большая толпа, которая когда-либо собиралась на мероприятие, посвященное литературе. Чтобы вместить всех желающих, университету пришлось перенести лекцию на стадион. Во время другой поездки по Америке Элиоту присвоили звание почетного жителя Далласа, штат Техас, и назначили его почетным заместителем шерифа Далласа. За что — никто не знает. Элиот редко ходил в кино, «потому что фильмы мешают мне грезить наяву», — объяснял он. При всей своей внешней серьезности Элиот был неисправимым шутником, у себя дома рядом с портретами прославленных собратьев-поэтов У.Б. Йейтса и Поля Валери он повесил портрет комика Граучо Маркса. Под конец жизни Элиот решил еще раз попытать счастья в браке и благополучно прожил последние годы со своей бывшей секретаршей Эзмё Валери Флетчер.
Элиот страдал излишней мнительностью и чуть что вызывал «скорую», даже если обнаруживал у себя грибок стопы. Однако в конце 1964 года его настигла эмфизема легких, вызванная долгими годами курения, и 4 января 1965 года поэта не стало. В его честь была установлена мемориальная плита в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства.
ИГРА СЛОВ
Может, это и не самое поэтичное наблюдение, но современник Элиота поэт Дилан Томас как-то заметил, что имя «T.S. Eliot» — прекрасная анаграмма слова «toilets», то есть «туалеты».
СТАРЫЙ ОПОССУМ ШУТИТ
Кто бы мог подумать, что автор «Бесплодной земли» так любил розыгрыши! Приятель Элиота Эзра Паунд даже прозвал его за это Старым Опоссумом[54]. Когда к Элиоту в гости заезжал кто-то из друзей-писателей, хозяин дома обычно готовил для каждого какой-нибудь розыгрыш, а потом как ни в чем не бывало ждал реакции. В его репертуаре были подушки-пердушки, разложенные на стульях гостей, и неизменная классика жанра — взрывающиеся сигары. Однажды он сорвал заседание правления в выпускавшем его книги престижном издательстве, сунув председательствующему между ног охапку горящих фейерверков.
МОЙ УЖИН С ГРАУНО
Альфред Пруфрок встретился с капитаном Джеффри Сполдингом[55] 3 июня 1964 года — Томас Стернз Элиот и Граучо Маркс после длительной дружеской переписки наконец решили познакомиться лично. Эти два таких не похожих друга на друга человека вступили в переписку за два года до сего знаменательного события: Элиот написал Марксу письмо и признался, что является его давним поклонником. Они обменялись фотографиями, причем Элиот потребовал от Граучо прислать еще одну — с его фирменной сигарой, и вскоре они уже обращались друг к другу не иначе как «дорогой Том» и «дорогой Граучо». Они долго собирались отобедать вместе и, по словам Граучо, «вместе надраться», но им никак не подворачивался подходящий случай. И вот наконец наступил этот долгожданный весенний вечер…
За несколько дней до назначенной даты Элиот написал Граучо письмо, извещавшее, что «за вами и госпожой Граучо» будет прислана машина, которая доставит комика с супругой из гостиницы к ужину. Поэт, расчувствовавшись, разливался соловьем о том, что предстоящий визит Граучо «невероятно упрочит мой авторитет среди соседей и особенно повысит мнение обо мне зеленщика, живущего напротив». Граучо, в свою очередь, прилежно штудировал поэзию Элиота, ожидая, что это будет вечер претенциозных литературных обсуждений и острот. На случай, если пить будет нечего, он перечитал еще и «Короля Лира».
Преодолев шок от внешнего вида Элиота, которому на тот момент стукнуло семьдесят пять (по словам Маркса, он был «высокий, худой и какой-то согнутый… то ли возрастом, то ли болезнью, то ли и тем и другим»), Маркс и его супруга приготовились к тому, что, как они надеялись, станет интеллектуально стимулирующей беседой. Не тут-то было! Элиот желал обсуждать только фильмы братьев Маркс! Он даже цитировал фразы из фильмов, где снимался Граучо, которые сам комик давным-давно позабыл. Когда Граучо попытался перевести разговор на «Бесплодную землю», Элиот лишь устало улыбнулся. Высказывания актера о Шекспире тоже не вызвали ничего, кроме повисшей тишины. Еще не успели подать десерт, а Граучо и его супруга уже косились на дверь. «Мы не стали задерживаться, — вспоминал позже легендарный комик, — поскольку оба чувствовали, что не расположены к долгой беседе, — особенно я».
«ЗРЕЛЫЕ ПОЭТЫ ВОРУЮТ»
Истинное происхождение величайшей поэмы Элиота «Бесплодная земля» долгое время было под сомнением. До недавнего времени ученые ограничивались тем, что спорили, какая доля признания и славы должна принадлежать самому Элиоту, а какая — Эзре Паунду, который отредактировал первоначальную элиотовскую версию. Затем в 1995 году объявился канадский академик по имени Роберт Иэн Скотт, который высказал мнение, что и само название «Бесплодная земля», и целый ряд использованных в поэме образов на самом деле позаимствованы у малоизвестного поэта из Кентукки Мэдисона Кауина. Представленные им доказательства были неубедительны, а примитивные доморощенные вирши Кауина были столь же далеки от поэтики Элиота, как самогон от амонтильядо. Однако это был еще один голос в пользу мнения, что Элиот — всего лишь надменный плагиатор. Словно предвидя подобные обвинения, Элиот однажды высказался так: «Незрелые поэты подражают, зрелые поэты воруют; плохие поэты обезличивают заимствованное, а хорошие — превращают в нечто лучшее».
ХОТЯ ТОМАС С. ЭЛИОТ И ВЫГЛЯДЕЛ КАК СТЕПЕННЫЙ БАНКИР, ОН БЫЛ БЕЗ УМА ОТ РОЗЫГРЫШЕЙ. ОСОБЕННО ЕМУ НРАВИЛИСЬ ПОДУШКИ-ПЕРДУШКИ И ВЗРЫВАЮЩИЕСЯ СИГАРЫ.
ТОСТ ЗА БРОДВЕЙ
Много ли найдется поэтов, которые могут похвастаться премией «Тони»[56]? Элиот стал четырехкратным лауреатом этой премии: две награды он получил в 1950 году за пьесу «Вечеринка с коктейлями» и еще две посмертно — за мюзикл «Кошки», созданный по мотивам его сборника стихов «Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом». Театральные снобы могут сколько угодно проклинать тот день, когда хвостатые и ушастые персонажи захватили Бродвей, зато сам Элиот наверняка порадовался бы многолетнему успеху этого шоу. Он был настоящим фанатом мюзиклов. Узнав, что певица Эрта Китт вставила его имя в свою партию в мюзикле «Новые лица 1952 года», Элиот послал ей в гримерку букет роз. Когда Элиот впервые посмотрел бродвейскую постановку «Моя прекрасная леди», он значительно улучшил свое мнение о литературном первоисточнике, легшем в основу мюзикла. «Музыка пошла Бернарду Шоу только на пользу», — отметил Элиот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});