Читать интересную книгу Особый талант - Сергей Куприянов

В аэропорту он трудился давно и знал там всех и вся. Ему не потребовалось даже никого специально расспрашивать. Про тот рейс и без того ходило достаточно разговоров, а люди из органов трясли всех и каждого, выявляя свидетелей и пособников. Может быть, кто-то что и рассказал — он этого не знал и сам. Наученный горьким опытом, он предпочитал держать язык за зубами, но Мухе рассказал без утайки, что подобные рейсы были и до этого, что у чечен там все схвачено, летают всегда на «особку», в пустом самолете, досмотр ручной клади у них не производится, только на наличие оружия и наркотиков, но и то не сильно, потому что их уже все в лицо знают и знают, что вернутся они через день-другой. Никакого багажа — чемоданов, сумок, ящиков — у них с собой не бывает, так что оружия у них с собой точно нет. Но еще летом одна уборщица случайно увидела, как один из чеченов открыл свой чемоданчик и в нем были деньги и еще что-то. Много денег. Может, и так. А может, и не так. Уборщица лишней рюмкой не гнушалась, и с пьяных глаз ей что хочешь могло привидеться. Больше никто ничего подобного не видел. Только чемоданчики у них тяжелые, но никому их нести не доверяют, сами корячатся.

Муха дураком не был и дважды два складывать умел. И на этот раз чутье его не подвело. Речь и вправду шла о деньгах. Об очень больших, огромных, деньгах. Не зря Руслан так суетится. В стандартный «дипломат» влезает ровно миллион долларов сотенными купюрами. Пусть не все чемоданчики были с деньгами и не все набиты под завязку, но все равно речь шла об огромной сумме. Два миллиона? Три? Четыре? Еще больше? Этого он не знал. Но зато очень хорошо себе представил небольшой уютный домик в нелюдном месте, опрятную домохозяйку в годах и мурлыкающую у него на коленях кошку. Так он хотел бы встретить накатывающую на него старость. Даже треть от той суммы позволяла исполниться его мечте. А тут уж все средства хороши. И ни одного шанса упускать нельзя.

Поэтому Матвея он решил больше ни в коем случае из виду не упускать и при первой же возможности брать его в жесткий оборот. Но в милицию пускай съездит. Не хватало еще с властями себе проблемы наживать. Муха считал, что ждать нужно уметь, а спешка нужна только при ловле блох.

Без четверти десять к подъезду подкатили две иномарки. Из одной выскочил мужчина в теплой и широкой куртке, под которой так хорошо прячется оружие, посмотрел вокруг и, увидев замерших наблюдателей, выразительно сунул правую руку в карман. Когда реакции не последовало, он скрылся в подъезде, а затемненные стекла иномарок поползли вниз, позволяя вести автоматно-пистолетный огонь, чем-то напоминая старинные каравеллы с открытыми орудийными палубами, приготовившиеся к абордажу. Но никто и не собирался на них нападать. По крайней мере пока. Ни время, ни место для этого не подходили. Да и оружия не было сейчас у наблюдателей.

Первым из подъезда вышел давешний тип в куртке. Остановился, огляделся и тут же одна из машин притерлась вплотную к подъезду. Вышедший Матвей юркнул в открытую дверь, и небольшая кавалькада выехала со двора. Наблюдавшие за происходящим Эдик с Гешкой переглянулись. Охрана солидная. Связываться с такими страшновато. Но Муха сказал: следить, и они должны следить. Иначе даже сложно себе представить, что будет. Сидевший за рулем Гешка вдавил педаль газа и двинулся следом, одновременно лихорадочно придумывая, какой бы повод найти, чтобы выйти из этой карусели. И чем раньше, тем лучше. Может, больным сказаться или что похитрее удастся придумать? Есть, говорят, таблетки специальные. Одну съешь, и неделю как по правде болеешь гриппом. А что? Сейчас как раз эпидемия идет. Все натурально. Только где такую таблетку взять? Прямо хоть беги к гриппозному целоваться. Вон отец говорил, что его брат, Гешкин дядька, как раз гриппом заболел. Можно сходить к нему вечерком, проведать. Должно получиться.

Иномарки вырулили на магистраль и рванули вперед. Тут дело пошло веселее. Гешка не зря считался классным водилой. Он по-настоящему любил крутить баранку и мог сутками не вылезать из-за руля. Месяцев пять он ходил в спортивную секцию, где научился кое-каким приемчикам, но потом оттуда ушел, обидевшись на то, что ему не дают участвовать в соревнованиях. К своим двадцати пяти годам он уже на всех «жигулях» успел поездить, на «форде», «мицубиси», «ауди», «мерсе» и сразу уже не вспомнишь на чем еще. Он держался за последней иномаркой метрах в десяти и при этом умудрялся маневрировать так, что сидевший рядом Эдик видел машину-лидера, в которой ехал тот, за кем они и должны были следить, а когда та попыталась оторваться, пользуясь задней как прикрытием, он рванул и хитрым маневром вклинился между ними.

Идущая сзади иномарка попыталась было выжать их машину из строя, но с Гешкой это было сделать сложно. Он только напряженно щерился, крутил баранку и быстро-быстро попеременно жал ногами на педали, как будто сидя танцевал джигу. Передняя машина, не включая поворотников, свернула вправо.

— Опять, — поморщился Эдик, хватаясь за ручку над дверью.

— Чего?

— Тут промзона. Сейчас снова отрываться будет, — пояснил тот, едва не врезаясь макушкой в потолок, когда они наехали на очередную кочку.

— Не боись. Не уйдут. День белый — все видно. Вызови пока наших на случай чего.

Эдик взял телефон и связался с машиной поддержки, которая должна была плестись где-то сзади. Парни обещали подтянуться минут через пять.

Едущая впереди иномарка притормозила и плавно свернула в открытые ворота. Эдик первым почувствовал неладное. Их просто заманивали!

— Стой! — крикнул он, но опасный рубеж уже был преодолен. Они въехали на территорию какой-то базы или завода.

Машина перед ними рванула, рывком набирая скорость.

— Прорвемся, — пообещал Гешка, вжимая в пол педаль газа. Он был в азарте погони и не хотел больше упускать дичь. Хватит и одного раза.

Эдику стало душно, и он приспустил боковое стекло. В салон ворвался звук работающего хопра: где-то неподалеку забивали сваю. Он оглянулся, высматривая источник шума, отвлекаясь от преследования и теряя цепкий контакт с действительностью, и в этот момент его бросило вперед, на переднюю панель, о которую он сломал несколько ребер, и лобовое стекло, которое он пробил своей коротко стриженной макушкой.

Ремзона, куда они попали, принадлежала железной дороге и служила для текущего ремонта подвижного состава — вагонов, тепловозов и всего остального, что только передвигается по рельсам. Когда-то это было предприятие с бурной жизнью, где трудились сотни рабочих, кладовщиков, путейцев, инженеров и всех остальных, кто обслуживал московскую кольцевую железку. Но в последние годы грузооборот этой дороги все больше падал, рабочих сокращали, и власти в конце концов решили закрыть одну из ремзон, переоборудовав ее под что-то другое. Был объявлен соответствующий аукцион, приезжали десятки потенциальных инвесторов, само предприятие неспешно закрыли и оборудование вывезли, по большей части сдав в металлолом, на чем кто-то неплохо нажился, а место между тем пустовало. Тут не было ни охраны, ни даже банального старичка-сторожа, потому что это все уже было ничьим и даже падкие до поживы бомжи бывали тут редко — добираться сюда далеко и неудобно и вывозить отсюда хоть что-то сподручно было только тем, у кого имелся личный транспорт. Но и такие люди находились скорее всего из числа бывших работников. Во всяком случае, кто-то откопал траншею и дергал из нее толстенный кабель, из которого тут же в пустом гулком цехе выжигали медь.

Как-то сюда попал один из боевиков Матвея, а два дня назад, когда готовилась операция, он вспомнил о заброшенной базе, которая располагалась в относительной близости от дома Матвея. Приготовления не заняли много времени. Вчера вечером тракторист на «Беларуси» из УДХиБ ковшом сдвинул в сторону отвалы земли, а сегодня утром через узкую траншею перебросили несколько найденных здесь же деревянных балок, пропитанных креозотом. Когда первая машина на приличной скорости проехала по ним, хватило рывка троса — и косо положенные балки посыпались в траншею, в которую было уготовано рухнуть и машине с преследователями.

Гешка не зря считался классным водителем. Он увидел препятствие и вдарил по тормозам, одновременно выворачивая руль в сторону. Скорее всего ему удалось бы избежать аварии. В первый момент машина резко сбросила скорость и ее начало разворачивать. Но это был как раз тот момент, когда передние колеса находились на участке сухого и относительно чистого асфальта. А дальше была размазанная по нему глина, извлеченная из траншеи, перемешанная со снегом. С вечера в Москве установилась теплая погода. Синоптики объясняли это пришедшим с Атлантики теплым циклоном. А тут еще и солнце вдруг выглянуло. В результате перед траншеей на асфальте образовалось рыжее глинистое месиво, на котором машина заскользила как на льду. Инерция понесла ее к траншее, из которой торчали концы балок, и что-либо сделать было невозможно. Если бы Гешка в свое время проявил больше терпения, его бы научили, как поступать в подобных ситуациях, но сейчас он растерялся, пытался тормозить, колеса превратились в подобие лыж, и тяжелая машина боком влетела в траншею. Две балки пробили салон. Одна прошила его на уровне заднего сиденья, не причинив никакого вреда. Зато вторая попала в боковое стекло, снесла закричавшему Гешке голову и врезалась в селезенку повисшего на «торпеде» Эдику, сломав его тело пополам.