Читать интересную книгу Скажи «Goodbye» - Мария Амор

Каждый день приносил новые тревожные сообщения: столкновения израильских арабов с полицией в Яффе, Хайфе и Назарете, разрушения и бои вокруг святых для евреев мест, обстрел Иерусалимского района Гило, неблагодарный «Эр Франс» (вспомним «Энтеббе»!) сокращает небезопасные полеты в Израиль, ООН принимает подлые антиизраильские резолюции… Ситуация обрела название: «Интифада Аль Кудс». Мурку преследовала картина бакинского кладбища с заготовленными, еще пустыми могилами.

В один из вечеров, входя в дом, она услышала звонок.

— Алё? — ей мало кто звонил теперь на домашний телефон.

— Мура?

— Да? — глоток воздуха. Это был Сергей.

— Мурочка, пожалуйста, возвращайся ко мне.

Мурку залила волна ликования. Но она была девушкой обидчивой и злопамятной.

— Сергей, я что — гастролирующий цирк?

— Нет, нет, я имею в виду — прилетай насовсем. Я с ума схожу, когда думаю, что ты там.

— Спасибо большое, что ты обо мне так волнуешься, но со мной все в порядке. Это по газетам кажется, что идут уже уличные бои, а на самом деле вокруг города стоят танки, так что относительно тихо. Ну не считая сирен, конечно, — на самом деле Муре, конечно, было бесконечно приятно, что он о ней так беспокоится, и совсем уж успокаивать его не хотелось.

— Боже мой! — Сергей застонал. — Просто Югославия… Ну ладно, я не только поэтому, я позвонил ещё и потому, что я понял… когда я почувствовал, как я о тебе волнуюсь, я понял… как я к тебе отношусь… и я бы хотел, чтобы мы были вместе и больше не расставались.

— Сергей, сейчас, наверное, не самый подходящий момент решать наши отношения.

— Пожалуйста, согласись вернуться, я тебя умоляю. Я прилечу за тобой!

— Нет, нет, ты что! Ты прямо как рыцарь на белом коне спасаешь меня. Ей-богу, этого не надо. Мне совсем не страшно, я уверена, что это временные беспорядки, и Цахал очень скоро восстановит спокойствие. Вот уже формируют правительство национального единства…

— Послушай, я хочу сформировать единство с тобой.

— Что это значит?

— Не ясно?

— Нет.

— Я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

— О! — Собственно говоря, Мурке впервые в жизни предложили так официально выйти замуж, и она не знала, как на это реагировать. — Спасибо.

— Что ты скажешь?

Мурка помолчала.

— Я должна подумать.

— Только пожалуйста, недолго, потому что я заказываю билет на следующую неделю.

— Сергей, я должна подумать. Я говорю серьезно.

— Мура, мы с тобой как лиса и журавль. Пора это прекратить. По-моему, довольно просто отдать себе отчет — любишь ли ты меня.

— Сереженька, это просто. Если хочешь это слышать, — с запинкой пробормотала Мурка, — то да, люблю. Но в нашем случае это значит так много изменений, и все они — мои. Выйти за тебя замуж означает для меня начать совершенно новую жизнь. Я никогда раньше не размышляла серьезно, могу ли я жить в Милуоки.

— Неужели это настолько мерзкое место, что даже наше чувство не может пересилить твоей антипатии к нему?

Мура так ничего и не пообещала в этом разговоре. Одно дело — пылко хотеть, чтобы тебя беззаветно любили, а другое — отвечать на это чувство. Ей необходимо понять, что с ней происходит, и что делать дальше со своей жизнью.

Сергей снова позвонил на следующее утро.

— Нет, нет! В любом случае, я не могу вот так вот вскочить и нестись!

— Мурочка, я прилечу, схвачу тебя в охапку и уволоку.

— Ну, в таком случае, у меня, пожалуй, не останется выбора! — «Бог видел, как я сопротивлялась», — счастливо тайно вздохнула гордая, и почти совсем неприступная Мура.

— Значит, так и будет!

— Скажи, это неожиданное предложение руки и сердца — чтобы меня спасти? Честно говоря, мне было бы приятнее, если бы меня хотели взять замуж в жены потому что полюбили, а не потому, что моя жизнь, якобы, в опасности.

Сергей засмеялся.

— Нет, Мурка, я не такой альтруист. С нашей первой встречи я подумал, что хотел бы связать свою жизнь с твоей, но не решался. Мне казалось, что я не имею права ожидать от тебя таких жертв: у тебя родина, карьера, семья, друзья… Мне казалось, я не могу предложить тебе взамен ничего равноценного. А теперь я понял, что люблю тебя так, что могу…

Разговор опять длился долго, и хотя Мурка так и не выговорила решительное «да», но себя даже не пыталась обманывать. Она была страшно счастлива.

— Понимаешь, это не потому, что сейчас здесь так плохо, — пыталась она осмыслить ситуацию в разговоре с Сашей. — Если бы здесь все было замечательно, я бы и тогда согласилась бы. В конце концов, я не избалована предложениями руки и сердца, и если в моем возрасте я встретила человека, который мне так нравится, и который хочет жить со мной, то мой патриотизм даже в годину тяжких для родины испытаний не может перевесить шанс на личное счастье. Но именно сейчас ужасно стыдно это делать.

— Да плюнь ты на всех, — утешала Сашка. — Стыдно спать на потолке, и стыдно, когда тебе за тридцать, а ты еще ни разу замужем не была. Тебе надо сходить, как говорит моя бабуля, хотя бы ненадолго. В конце концов, ты ничем не рискуешь. Квартиру сдай. Не сложится, будет тебе там плохо, вернешься, вот и все!

Мура попыталась представить, что у неё с Сергеем «будет плохо». Сердце стиснула страшная боль. Действительно, как же она до сих пор не думала о том, что их отношения могут не сложиться! Все эти дни она прикидывала, каково-то ей будет жить вдали от всех родных, от друзей, без своей работы, никому не известной и одинокой, взвешивала свои тяжкие жертвы, но ни на секунду не продумала невероятную возможность того, что из их любви может ничего не выйти, что Сергей может разлюбить ее! И вдруг перспектива возвращения ко всему, что до сих пор представлялось ей столь дорогим, показалась ужасным, непереносимым несчастьем. На подобный случай у нее даже не было готового сценария. Но она ясно ощутила, что с этим не справится. Это жизненное решение должно оказаться правильным. Из этого замужества Мура никогда не сможет вернуться, как ни в чем не бывало. И вдруг её озарило — а ведь она и не обязана справляться с подобным несчастьем. И не надо к этому готовиться, и не надо искать запасных путей для отступления. Если случится что-то, что она не сможет перенести, в конце концов, у нее всегда останется один выход, который никто и ничто не может у нее отнять- не жить в такой ситуации. Как-то мгновенно поняв это, она сразу успокоилась. «Пока есть любовь, разлуки нет, а если любви не будет, то и меня не будет!», подумала Мурка спокойно. И сразу повеселев, усмехнулась и сказала:

— Конечно! В конце концов, я же ничем не рискую!

Александра тоже повеселела и от всего сердца сказала:

— Вот видишь, надо просто рассматривать это как очередное приключение! Я за тебя так рада, так рада! Я просто неисправимый романтик! Обязательно поезжай, и сразу присылай жениха и мне!

— Ох, Сашка, не представляю, как я буду жить так далеко ото всех, и от тебя в особенности! Мне тебя будет страшно нехватать!..

Не просто нехватать. Оставить Сашку — это вроде как оставить ребенка. Кто будет её подбодрять, кто будет жучить за мотовство, за постоянные поблажки самой себе и за бесполезные самобичевания? За годы их дружбы они уже с трудом мыслили жизнь друг без дружки. Каждая смотрелась в другую, как в зеркало, и видела в глазах подруги свое отражение — иногда льстящее, иногда смущающее. Какая радость в новой шмотке, если ее не увидит и не оценит подружка? Как пережить роман, если нет рядом кого-то, кому можно каждый день пересказывать все перипетии предыдущего вечера, включая интонации и подтексты, с тем чтобы потом все это вместе бесконечно обсуждать и обдумывать? Кто будет поддерживать Сашку и давать ей ценные, остающиеся втуне советы? И как найдет себе Мурка другую подружку, которая будет к ней так привязана, которой она будет так нужна? Кто еще будет так смешить ее, и рядом с кем не страшно будет стареть и толстеть? Никакой муж не может полностью заменить лучшую подругу… Потерять ее, это как потерять все те годы жизни, которым она была свидетельницей и соучастником…

За пару недель до отъезда позвонила Рина Вольман, и попросила Муру приехать к ней в студию, попозировать. Мура поехала, и Рина рисовала ее весь день, и потом подарила ей пару подписанных эскизов. Один из них Мурка передарила Сашке.

— Держи, Сашка, на добрую память!

— Это кто тебя нарисовал?

— Рина. Красиво, правда?

— Да, очень. Только жалко, что не похоже… — Сашка насупилась, и небрежно сунула рисунок в сумку.

Мурка заметила, что Саша совсем расстроилась, и ей захотелось утешить подружку.

— Сашка! Как же я по тебе скучать буду! Надо что-то придумать, чтобы и ты перебралась ко мне!

— Ну, ну, почему без меня? Будем ездить друг к другу в гости! К тому же, не забывай, на старости лет обязательно поселимся в одном доме престарелых, — и подружки обнялись и засмеялись сквозь слезы.