Читать интересную книгу Эпоха викингов - Питер Сойер

Изучение скандинавского влияния на названия топографических объектов может принести большую пользу для установления областей скандинавской колонизации, к тому же с его помощью иногда можно определить, откуда пришли поселенцы. Некоторые названия и слова носят отчетливо датский или норвежский характер. Так, например, в эпоху викингов слово thorp в Норвегии не употреблялось, и его распространение в Англии свидетельствует о датском влиянии; напротив, слово slakki, «маленькая долина, углубление в земле», было принесено норвежцами. Точно так же и некоторые личные имена были явно датскими или норвежскими. Не все имена и слова можно распознать как датские и норвежские, имелась и значительная общая составляющая, но все же вполне заметные отличия позволяют доказать, что большинство поселенцев в восточных частях Англии происходили из Дании, в то время как северо-запад страны колонизировали главным образом выходцы из Норвегии. Названия этой северо-западной группы отличаются еще и другими особенностями, показывающими, что поселенцы прибыли из областей, населенных кельтами. В этой области кельтские имена иногда сочетаются со скандинавскими элементами, а в некоторых названиях, несмотря на то что все их элементы скандинавские, характерно кельтским является способ словообразования. В них определяющий элемент стоит вторым, в то время как в германских языках он должен быть первым. Примером такой инверсии в сложных словах могут служить Бригстир в Вестморланде, «мост Стира», и Аспатрия в Кумберленде, «ясень Патрика»[320].

Скандинавское влияние на английскую топографическую терминологию не прекращалось еще долгое время после того, как возникли первые колонии, не только за счет изменения произношения, но еще и благодаря образованию новых поселений, которым давались скандинавские названия. Разумеется, постоянство в использовании скандинавских личных имен и слов, обозначающих топографические объекты, показывает, насколько стойким было скандинавское влияние, но в результате становится очень сложно установить территории самых первых колоний. Самым ранним свидетельством об английских топонимах является «Книга Страшного суда», кадастровая опись, составленная в 1086 г., в которой перечислены названия большинства населенных пунктов, существовавших в Англии той эпохи. Эта книга достойна внимания, но нельзя забывать о том, что от первых датских поселений ее отделяет примерно 200 лет. За это время английские названия могли многократно испытать на себе скандинавское влияние, но кроме того возникло немало новых колоний, и некоторым из них были присвоены скандинавские. имена. Этот процесс образования названий можно отчетливо проследить с помощью «Книги Страшного суда», в которой, как представляется, не менее тридцати объектов было названо по имени своих очень недавних владельцев или арендаторов[321]. Так, например, в 1065 г. некий Blaecmann владел имением в Кенте, которое в 1086 г., безусловно, в его честь было названо Blackemenestone, нынешний Блэкменстон. Некоторые другие названия, образовавшиеся в то время, были скандинавскими, например, Ормсби в северном райдинге Йоркшира, названный, видимо, по имени своего держателя, которого звали Ormr, жившего здесь после нормандского завоевания. Тот же процесс продолжался и потом, и, хотя неверно было бы предположить, что все 150 названий на by, упоминание о которых относится ко времени после «Книги Страшного суда», действительно появились уже после покорения Англии, некоторые из них, безусловно, возникли достаточно поздно, включая Бэггаби в восточном райдинге Йоркшира — в честь Бэгота, владевшего им после 1066 г. Раз скандинавские названия появлялись и после нормандского завоевания, кажется вероятным, что точно так же они образовывались в X и XI веках, и что скандинавское влияние, которое можно проследить с помощью «Книги Страшного суда», является итогом долгого и неуклонного процесса колонизации и присвоения названий населенным пунктам. Пока продолжали образовываться новые поселения и для их обозначения использовались скандинавские личные имена и слова, скандинавское влияние на английские топонимы росло.

Едва ли можно ставить под вопрос тот факт, что в X и XI веках возникали новые колонии. Об этом говорит повсеместное использование элемента thorp, означающего вторичное поселение, выселки. Многочисленность названий на thorp в «Книге Страшного суда» наводит на мысль, что за прошедшие два века область колонизации значительно расширилась[322]. Не все новые колонии X и XI веков назывались thorp; несомненно, использовались и другие скандинавские слова, включая и самое распространенное из них — by. Этот слово фактически стало общеупотребительным, и его вполне могли использовать как англичане, так и носители скандинавского языка[323]. Количество наименований на by еще выросло за счет перевода таких элементов, как tun, а в некоторых случаях можно выявить видоизменение и других элементов, как, например, это произошло с названием Рагби в Уорвикшире, которое в «Книге Страшного суда» значилось как Rocheberie, то есть «burh Хрока», а к концу XII века превращается в Rokebi. Этот характерно «скандинавский» топонимический элемент вошел в английский язык, и некоторые названия на by в «Книге Страшного суда», безусловно, представляют собой позднейшие образования или трансформацию.

Скандинавы, несомненно, оставили в Англии лингвистический след, но это не значит, что для этого они должны были расселиться по значительной территории и в большом количестве. Датчане и норвежцы, поселившиеся в Англии, придерживались родного наречия, но не потому, что на территории Англии они образовывали компактные и независимые сообщества, а потому, что их язык был во многом схож с английским. В среде филологов, похоже, сложилось единое мнение о том, что языки, на которых в то время говорили датчане и англичане, были достаточно близки для того, чтобы они могли без особого труда общаться друг с другом[324]. Это означает, что новоприбывшие не ощущали такого давления, направленного на отказ от родного языка, какому подвергались их собратья в Нормандии. Потомки скандинавов, осевших в Англии, вполне могли и дальше говорить на своем собственном языке в течение достаточно долгого времени, и в результате английский обогатился многими словами из их речи. Некоторые из них, например диалектные, оставались лишь в местном употреблении, другие же распространились повсеместно. Слово by — это очень хороший пример, но оно стало общеупотребительным лишь в XIII веке, после того как мощная колонизаторская экспансия уже закончилась. Поэтому оно не часто входит в названия поселений вне областей, в которых расселялись скандинавы, что же касается сочетаний вроде by-law и byr-law, то до конца XIII века они употреблялись вплоть до самого Кента и Девона[325].

Рис. 9. Скандинавские топонимы в Англии. (Из книги: А. Н. Smith, English Place-name Elements (English Place-name Society, тт. XXV–VI, 1956), карта)

Напротив, скандинавское слово toft, означающее «строительный участок, или участок, прилегающий к дому, усадьба», не выходило из употребления на протяжении всего средневековья и встречалось очень часто.

Не все слова получали такое широкое распространение, как эти; многие продолжали использоваться на местном уровне для обозначения таких второстепенных объектов, как леса и поля, причем даже в таких областях, где названия главных населенных пунктов показывают мало признаков скандинавского влияния. Высказывается мысль о том, что эти второстепенные названия способны предоставить надежную информацию о том, как распределились колонии в таких областях. Фрэнк Стентон заявил:

«Интенсивность скандинавской колонизации в любом районе не следует оценивать лишь в свете названий деревень. Да, если рассматривать Англию в целом, распределение скандинавских названий деревень довольно прямо указывает на основные очертания зоны скандинавской колонизации. Но во многих областях, где названия деревень в основной своей массе английские, следы скандинавского влияния начинают появляться, как только изучение доходит до уровня полей и лесов»[326].

Одной из таких областей является Нортамптоншир, где к скандинавскому типу принадлежит лишь немного названий первостепенных населенных пунктов, но для обозначения некоторых второстепенных топографических объектов использовались скандинавские слова. Фрэнк Стентон предположил, что «большинство этих названий, скорее всего, не относится к периоду первой оккупации Нортамптоншира датчанами», но, по его заключению, «они доказывают, что датское влияние на территории, где обнаруживаются такие названия, было достаточно сильным для того, чтобы давать их даже более отдаленным лесам и полям». Проблема, конечно, состоит в определении того, насколько плотным должно было быть заселение для того, чтобы повлиять на местную речь вышеуказанным образом, но все же не наложить значительного отпечатка на названия деревень. Сходство между языком местного населения и языком новоприбывших делает излишним предположение о том, что для такого результата требовалось очень большое количество скандинавов. Следовательно, основные области скандинавской колонизации следует искать там, где соответствующее влияние отчетливо сказывается на названиях основных населенных пунктов, а также полей, рек и лесов. Даже на этих территориях взаимосвязь двух языков обесценивает ту мысль, что «только поселение, масштабы которого приближаются к массовой колонизации, могло ввести в оборот массу иноязычных слов и фраз в этот знакомый словарь деревенской жизни»[327].