– Не хочу, – дернулась она. – Тебе лучше вернуться на фабрику, а я пойду к Дуське.
– Поплачешься на горькую судьбину? – усмехнулся Роман.
– Нет, я не стану обсуждать своего мужа. Это неправильно. Но и сейчас оставаться с тобой не хочу. Любое твое недоверие больно ранит меня. Или ты перестанешь меня обвинять в несуществующих грехах, или мы разведемся.
– Глупости, – скривился Демьяновский. – У меня язык без костей. Мелю всякую чушь. Ты уж прости меня… Это же надо было так обломаться, – криво усмехнулся он и предложил миролюбиво: – Пойдем, моя девочка, провожу тебя…
– Я сама дойду, – негодующе фыркнула Камилла и даже руку сняла с его предплечья.
– У нас сегодня свадьба, Милка, – улыбаясь заметил Роман. – Именно этот день станет со временем историческим. И его мы с тобой будем вспоминать лет так через тридцать. Как шли по улице и вдруг поссорились. Нас как-то слишком быстро расписали. Спасибо Костику, – скривился он и здоровой рукой притянул жену к себе. – Ни цветов, ни фаты, ни гостей. Врасплох застали, короче. Давай хотя бы не расставаться. Я люблю тебя, девочка, – склонился он над ней. Осторожно коснулся губами виска. – Согласен, что шутка глупая, но, может, и нет, – продолжил он смеясь. – Давай я буду твоим любовником! Тогда мы в перерыв будем встречаться в квартире на Ленинской…
– Отличная идея, – сквозь слезы улыбнулась Камилла. – Я люблю тебя. А цветы и фата важны, конечно, но главное все-таки – чувства и абсолютное доверие. Если они отсутствуют, то никакие цветы, кольца и десять метров фаты не помогут, – прошептала она и добавила тихо: – А ты действительно хочешь со мной тридцать лет прожить?
– Не-а, – отмахнулся Роман, – не хочу, – улыбнулся ласково. И Камилле показалось, что в темных глазах заплясали чертики. – Пятьдесят в самый раз, Милочка! Представляешь, соберем детей и внуков на нашу золотую свадьбу. Может, уже и правнуки появятся к тому времени…
– Ты действительно этого хочешь? – радостно изумилась она. – Пятьдесят лет прожить с одной женой?
– А что в этом плохого, Камилла? – строго поинтересовался Роман. – Я встретил красивую женщину, влюбился как последний дурак и наконец женился. И ты думаешь, что смогу отпустить тебя? Даже не надейся, девочка!
– Сама не хочу, – прошептала Камилла, прижимаясь к мужу. Почувствовала жар его тела и внезапно поняла, что к радости обладания прибавились еще абсолютная уверенность и защищенность. – Я люблю тебя, Ромка! – призналась дрожащим шепотом и тут же ощутила его дыхание на своих губах. Поцелуй получился долгим и страстным, требовательным и одновременно нежным.
– Снимите номер в гостинице, – заметил кто-то, обходя их на тротуаре.
– Наверное, любовники, – воскликнула какая-то женщина.
Роман отпрянул от губ жены и весело глянул на тетку.
– Естественно! – усмехнулся он.
– А как вы догадались? – расхохоталась Камилла.
Всю недолгую дорогу до дома они целовались, не желая отвлекаться друг от друга. На улице, в лифте, в прихожей.
– Идем сразу в спальню. У нас мало времени, – хрипло пробурчал Роман, помогая Камилле раздеться. – Мне нужно вернуться на твою фабрику. Понять, какая скотина тебя подставила, и уволить к ядреной фене.
«На твою фабрику! – мысленно повторила Камилла. – На. Твою. Фабрику! Обалдеть!»
Она заговорщицки кивнула и, схватив мужа за руку, повела в отдаленную комнату. Помогла стянуть свитер однорукому бандиту, быстро стащила с себя водолазку и трясущимися пальцами расстегнула ремень на Ромкиных брюках. Демьяновский не остался в долгу и одной рукой умудрился расстегнуть пуговичку на ее брючках.
«Фокусник, блин», – только и успела подумать Камилла, когда Роман, слегка прикусив ее ухо и поддевая пальцами бюстгальтер, прорычал нетерпеливо:
– Сними его, я уже больше не могу!
Потом нежно провел ладонью по тяжелому полушарию и пробурчал ворчливо:
– Завтра же сниму этот долбаный гипс. Пока тебя рядом не было, он не мешал, а сейчас просто сил нет.
Роман отвел назад Милкины волосы и снова наклонился к ней с поцелуем.
Камилла не помнила, как они с мужем опустились на кровать, как она оказалась распластанной на груди Демьяновского.
– Не томи, Милочка, – прошептал Роман, проводя пальцами по ее спине, оглаживая каждый позвонок и скользя рукой ниже и ниже.
Она привычно уселась на нем и, чувствуя, как на нее накатывает жаркое томление, начала расстегивать джинсы, плотно сидящие на крепком мужском торсе.
– Ромка, помоги мне, – пробормотала она, опуская вниз язычок змейки и задыхаясь от страсти. Затем вместе с мужем принялась яростно стаскивать ненавистные портки. С бельем Демьяновский справился сам и разлегся посреди кровати, наблюдая, как раздевается жена. И когда последняя тряпка отлетела на стул, позвал хрипло:
– Иди сюда, девочка.
Камилла не заставила себя ждать и, вскочив на кровать, легонько пригвоздила мужа к постели.
– Чур, я сверху, – прошептала она, оседлав его. Провела языком по ключице, свободной от гипса, потом спустилась ниже, облизывая торс Романа и двигаясь дальше. Демьяновский чувствовал, как скользит по его коже нежный бархатистый язычок, как по чуть расслабленному телу порхают ловкие руки, как острые зубки вонзаются в бок, слегка прикусывая кожу. Он млел от каждого ее прикосновения. Руки, зубы, язык – все шло в ход. Камилла мурчала и неизменно двигалась к только ей известной цели. Касалась мужа округлым животом, и каждый раз Роман испытывал невиданную доселе муку. Схватить, кинуть на постель, зацеловать… И в то же время хотелось просто упасть на колени. Медленно и с чувством целовать живот жены и ее руки. Стать рабом на веки вечные и защитником. Сдаться на милость победителя. А потом нависнуть сверху и любить до гортанных стонов. До того самого момента, когда Камилла выгнется под ним дугой, заставляя вместе с ней унестись в объятия маленькой смерти.
– Э-э-э, подожди, – остановил он ее, когда понял, что она собралась делать. – Не сейчас, малыш, – пробормотал, еле сдерживаясь. – Сегодня твой день, моя любимая, – балдея от страсти, рыкнул он, легонько потянув ее к себе и устроив на подушках, уложил Милкины лодыжки на свои плечи.
– Вот так-то лучше, дорогая, – пробормотал он усмехаясь.
Камилла не сразу поняла, когда из опутавшей сознание неги вынырнула в реальность. В прихожей надрывался сотовый. И судя по мелодии «Мы – чемпионы», звонила Дуська.
– Кто у нас любитель Квинов? – недовольно усмехнулся Демьяновский.
– Ева, – зевнула Милка. – Нужно ответить. Обычно она так долго не названивает…
– Я принесу, – буркнул он, поднимаясь, а отдав телефон, сразу ушел в ванную.
«Подружки, блин! – мысленно поморщился Роман. – Остаться наедине с женой нет никакой возможности, – фыркнул про себя, снова вспоминая нежную и сладкую на вкус Камиллу. – Нужно уехать куда-нибудь, – подумал внезапно, – чтобы никто не мешал! В Красную поляну, например. Если Мишкиной Дульсинее там понравилось, то и Милочке дом придется по душе», – решил он, наивно полагая, что если девушки дружат, то и вкусы у них совершенно одинаковые.
Глава 20
– Что? – закричала в трубку Ева. – Ты вышла замуж и у тебя теперь своя фабрика?! Как же это круто, Камилла! Я безумно рада за вас с Ромой. Нужно купить красивые платья для торжественной церемонии! Давай поедем на выходные?! А вот фабрику хочу посмотреть как можно скорее, – затараторила она. – Завтра, если ты будешь на работе, я приду…
– Ну конечно, – с радостью согласилась Камилла. – Мне дома сидеть скучно. Мы сейчас на Ленинской. Может, тут и заночуем, – хихикнула смущенно.
– Янке позвоню, – зевнула Евдокия. – А это значит… – весело заявила она, – завтра мы к тебе заявимся, Милка. Фабрику посмотрим, шоколада наедимся…
– Жду вас, – пробормотала Камилла. – Часов в одиннадцать приходите. С утра, наверное, Рома всех соберет на планерку.
– Это теперь твоя вотчина, – улыбнулся Демьяновский, входя в комнату и слыша последнюю фразу. – И планерки проводишь теперь ты, – пробурчал он довольно. – Но я бы советовал до полного подписания документов взять паузу и просто вникнуть в дела. Может, тебе не понравится управлять фабрикой, малышка. Или ты посчитаешь, что слишком низкая рентабельность, и не захочешь связываться, – прошептал он, плюхаясь рядом. Поправил подушку под головой и проворчал добродушно: – Твои подруги нас никогда не оставят в покое.