src="images/img_339"/>
Но сын еще был похож на себя. А потом он стал писать
мне в Нью-Йорк. И был уже совсем не похож на себя.
Почерк был его, а голос уже не его. И отец его боялся.
Вступил в партию, стал правоверным коммунистом. Советские люди боялись правительства.
Л.П.: Вернуться в Индию не планировали?
С.А.: Дорогой Кауль все время хотел, чтобы я перееха-ла. Говорил: «Вы же наша, зачем вам Америка?» Он был
послом везде – в СССР, в Китае, в Вашингтоне. И ему
страшно не понравилась Америка. Он был замечательный кашмирец и Сингха моего знал, так как они проис-ходили из одной области.
Л.П.: Индия и СССР были стратегическими партне-рами.
С.А.: Это заслуга Кауля. Он выучил русский, научился
пить «Перцовку». И со всеми генералами выпивал. Вот
и получился военный союз СССР и Индии.
Я почти вернулась в Индию в 1990 году. Но не вышло.
А теперь Тикки Кауль умер. Надо было поднять свой зад
и туда перебраться. Но я не успела. И осталась при американской атомной бомбе, что мне очень не нравится.
Л.П.: Мне кажется, вы не выбирали свою судьбу.
Она сама вас выбрала – просто по праву рождения в определенной семье.
С.А.: Во время холодной войны я бежала из Советского Союза в Америку, то есть переместилась в другой лагерь. Сейчас думаю, что мне следовало остаться
на нейтральной почве – в Швейцарии. Потому что на
самом деле я не бежала от марксистов к капиталистам, я осталась где-то посередине. И вся моя жизнь проходит
где-то посередине. Все, чему я научилась, – где-то посередине. Теософы, братство народов, human kind, че-ловечество, космополитизм – это не марксистские и не
капиталистические ценности. Я к америкашкам с их
атомной бомбой отношусь так же, как к советским с их
бомбой.
Ну хорошо, меня привезли сюда, хорошо обратно
в Москву не выдали. Слава богу, огромное спасибо CIA, потому что State Department, конечно, хотел меня выдать обратно. Так что к CIA у меня отношение очень хорошее. Это были мои спасители, то есть меня вывезли
сюда из Индии. Издали книгу, нашли этого Ambassador Kennan, который взялся быть таким патроном. Потом
помогли мне подать на American Citizenship. У меня уже
30 лет как American Citizenship.
155
тайны семьи сталина
исповедь последнего из джугашвили
А что будет дальше, я не знаю. Может, меня все же
отправят в Москву? Очень бы этого не хотелось. Но
и Америка за сорок лет ничего мне не дала. Ничему
не научила. Не могу даже сбалансировать свою чеко-вую книжку (В Америке в то время большой популяр-ностью пользовались системы оплаты банковскими
чеками. С одной стороны, это гарантировало безопас-ность, с другой – необходимо было уметь сводить дебет
с кредитом так, чтобы не испортить кредитную историю. – Л.П.). Американская
мечта?
Л.П.: Америка вам подарила любовь и дочь. Чув-ствуется, что у вас с Ольгой тесная связь. Оттого, что
родили в 45 лет?
С.А.: Да, в 45. Мужу было 58.
Л.П.: Тяжело было?
С.А.: Нисколько. Тяжело было после справляться
с мадам Франк Ллойд Райт (мать первой жены Питерса, погибшей в автокатастрофе. – Л.П.). Она была ужасная
баба. Ах, как мы ее все боялись! Я только и думала, как
от нее сбежать. Взять Олю и сбежать обратно в Принстон, Нью-Джерси. Только после ее смерти в 1984-м Питерс начал нам звонить в Москву. И вообще как-то про-являть заботу о дочери.
Л.П.: То есть все легло на ваши плечи?
С.А.: Легло, потому что я должн была все делать сама.
Я же получила любовь, мужа, семью. И должна была
оплатить все это швейцарскими миллионами. Вот только у меня их не было.
При своем социалистическом воспитании я никогда не придавала особого значения деньгам. Я считала: ну деньги и деньги. есть и хорошо. а все оказалось не так просто.
Когда Ольгиванна поняла, что никаких денег нет, она
окрысилась, и Питерс начал меня умолять: «Ради бога, дай им хоть что-то. Понимаешь, Франк Ллойд Райт, Ком-муна». А уже ничего не было. А им было нужно.
Л.П.: Ну вы же оплатили личные долги своего мужа
Уильяма Уэсли Питерса? Он же был игрок.
С.А.: За это Ольгиванна еще сильнее на меня разозли-лась. Убедила Питерса, что я хотела его купить, поэтому
156
тайны семьи сталина
исповедь последнего из джугашвили