– И что же вы сделаете? – нерешительно поинтересовался Гарри. Взгляд его метался между капитаном и Ренегатами.
– Ага, скажите, что вы с ним сделаете? – сверкнул глазами Джонсон-Каменотес. Он и двое его спутников подозрительно посматривали на легионеров.
– Ничего, – спокойно ответил Шутт, но когда Ренегаты открыли рты, дабы выразить законное возмущение, капитан предостерегающе поднял руку. – С ним я ничего не сделаю. Давайте последуем древней справедливой формуле: «Наказание должно соответствовать преступлению». Сержант, где ваш мотолет?
– Кэп! – Гарри рухнул на колени, словно подкошенный. – Кэп, пусть уж лучше они мне уши отрежут! Пусть оттатуируют меня с головы до ног тупой иглой! Пусть меня в космос выкинут без скафандра, но кэп, только не заставляйте меня отдавать им мой хок!
– Уши ему отрезать – это было бы классно! – оживился Джо-Клинок. У Энни-Астероид мстительно блеснули глазки.
– Да, пусть отрежут! – продолжал причитать Гарри. – Пусть оба уха мне отрежут, пусть побреют меня циркулярной пилой, пусть сварят меня в котле с. китайской горчицей! Только не отдавайте им мой мотолет!
– Где мотолет? – спокойно повторил свой вопрос Шутт. – Хватит, Гарри. Либо ты отдаешь мне мотолет, либо я срезаю твои сержантские лычки.
– Да, да, лучше разжалуйте меня в рядовые, кэп, – стонал Гарри, не вставая с колен. – Прогоните меня, уж лучше отправьте меня на гауптвахту, заприте там, а ключ выкиньте в черную дыру, а меня посадите на хлеб и воду, да что там – на хлеб и воду! Чтоб мне всю жизнь опилки жевать и соляной кислотой запивать! Я не стану жаловаться, сэр, ей-богу, не стану, только не отдавайте мой хок!
– Послушайте, кэп, – негромко произнес Джонсон-Каменотес несколько обескураженный причитаниями Гарри, – нам-то, поймите, плевать, что вы с его жирной задницей сделаете. Вы нам мотолетик обещали, вот и отдайте, и мы свалим подобру-поздорову, а с этим типом что будет – это нам не очень интересно. Он же нас не трогал, а хоки наши попортил.
– Вот как? – ухватился за это заявление Шутт. – Вы на этом настаиваете? Если я отдам вам мотолет, вы обещаете отказаться от своих обвинений в адрес Гарри?
– Отдайте нам его мотолет, а уж мы сами придумаем, что с ним делать, – осклабился Джонсон-Каменотес. – И все. Считайте, заметано. Вам сам Каменотес слово дает, а уж против слова Каменотеса ни один Ренегат не попрет, зуб даю. Пра-льно я говорю, парни?
– Еще как пра-льно, – щербато улыбнулась Энни-Астероид. Джо-Клинок согласно кивнул.
– Что ж, договорились, – сказал Шутт. – Гарри, давайте свой мотолет.
Судорожно всхлипывая, сержант-снабженец указал на дверь в дальней стене складской конторы. Шутт подошел к двери, распахнул ее, и все увидели сияющий мотолет – машину, от вида которой дрогнуло бы сердце любого водителя. Ренегаты дружно ахнули.
– Он ваш, – возвестил Шутт. – Забирайте и уходите, а я прослежу за тем, чтобы вы сдержали свое слово. Космический Легион проследит за тем, чтобы вы его сдержали.
– Не понадобится, – не спуская глаз с машины, прошептал Каменотес. – Мы получили больше, чем ожидали. Шоколадный Гарри, к тебе мы больше претензий не имеем. Живи спокойно, парень, мы тебя пальцем не тронем.
– Вот уж спасибо, – язвительно поблагодарил его сержант. – По мне, так уж лучше бы вы мне уши отрезали. Ну все, хватит тут торчать и глазеть. Забирайте хок и уматывайте.
– Два раза просить не придется, – торопливо кивнул Каменотес, махнул рукой своей свите, и они все втроем, Довольно скалясь, выкатили мотолет из ангара, прокатили по складу и вывезли на улицу. Вскоре за ними захлопнулась дверь.
Мгновение все молчали, не спуская глаз с двери. А потом Гарри полушепотом произнес:
– Господь всемогущий! Кэп, а ведь, похоже, сработало!
– Конечно, сработало, – усмехнулся Шутт. – На их взгляд, они вполне отомщены. Они получили ту единственную вещь, коей ты, по их мнению, дорожил больше всего на свете. Между прочим, сыграно все было, как по нотам.
– Спасибо, кэп. Вы мне когда позвонили и дали понять, что явитесь с ними сюда, я решил, что только на этом и можно сыграть. Между прочим, у меня все равно сердце кровью обливалось, когда я смотрел, как они уводят мой старый добрый хок. Пусть тут мне на нем негде было летать, но ведь он мне, считайте, – старый друг. Столько воспоминаний с ним связано.
Шутт похлопал сержанта по спине.
– Ну, обещал же я тебе, что возмещу ущерб, и ты знаешь: я свое слово сдержу. Выбирай любую модель – и машина твоя, как только Ренегаты вернутся домой.
– Звучит заманчиво, кэп, – улыбнулся Гарри, затем вдруг задумался и сказал: – Тогда, пожалуй, торопиться не стоит. Тут у меня хоком пользоваться возможности не было, а для машины это нехорошо. А нас ведь вскорости на нормальную планету перебросят, вот там будет где душу отвести – так что до того времени с покупкой нового хока вполне можно подождать.
– Не лишено смысла, – одобрил точку зрения Гарри Шутт. – Знаешь, мне искренне жаль, что они забрали твою машину. Как ты думаешь, они и вправду ее сломают?
– Да нет, не такие же они дебилы, – покачал головой Гарри. – Скорей всего, увезут домой, как трофей.
Может, пометят его как-нибудь, но настоящий байкер ни за что на свете не решится покалечить такую машину. Голову дам на отсечение: они мою машину будут холить и лелеять, и даже время от времени будут на ней кататься, чтобы всем показать, как они мне здорово отомстили.
– Ну, а ты сам как думаешь – отомстили? – осведомился Шутт.
Гарри на миг задумался.
– Да вроде как отомстили. Ежели с их стороны посмотреть – отомстили, получается. Но я получил, что хотел – такое получил, чего уж и не чаял получить.
– Это что же? – поинтересовался Дубль-Икс, который уже принялся срывать доски с заколоченных окон. Гарри загадочно усмехнулся.
– Умом маленько обзавелся, парень, умом. С этим в галактике ничто не сравнится.
Шутт, сидя во главе стола, обвел взглядом собравшихся. Ему предстояло провести переговоры с сугубо гражданскими лицами – менеджерами и руководителями различных отделов гостинично-игорного комплекса «Верный шанс». Тут нельзя было рассчитывать на безоговорочное подчинение, как с солдатами. Этих людей Шутт должен был убедить в своей правоте.
С другой стороны, будучи главным владельцем «Верного шанса», Шутт обладал на данном собрании значительной властью. На самом деле, власть его имела обратную сторону: даже самые откровенные просчеты капитана могли остаться незамеченными, поскольку ни у кого не хватило бы смелости указать боссу на них. Что ж, поначалу это мешало и его работе с солдатами. Но те люди, которых Шутт оставлял здесь, были профессионалами высокого класса, и потому непременно должны были цепляться даже к самым мелким недоработкам в замысле отбывавшего босса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});