Читать интересную книгу Все или ничего - Джудит Крэнц

Если б она только знала! Если бы хоть на мгновение ей пришло в голову, что он может жениться на какой-нибудь Сильвии Норберг, ничто на свете не заставило бы Лидди дать Майку развод. Она могла бы уехать, забрав детей, и держать его на привязи, на цепи всю жизнь, не давая ему хода, вместо того чтобы вдруг оказаться в таком положении! Чего уж тут удивляться, что он согласился с условиями развода, не сопротивляясь. Адвокат Лидди заметил, что даже с его точки зрения она требует слишком многого, но Лидди настаивала на своем, требуя, чтобы он добивался максимума – как в алиментах, так и в обеспечении детей. Если б она только знала...

Поднявшись, Лидди принялась расхаживать по номеру из угла в угол. Уже пора было отправляться в аэропорт, но она все больше укреплялась в мнении, что не должна возвращаться в Филадельфию. Возможно, теперь это единственное место на всей земле, куда она не сможет показать носа. Позвонив в аэропорт, Лидди отменила заказ и сказала телефонному оператору, что готова ответить на несколько звонков.

Куда она может податься? Филадельфия – город самодовольный, занятый своими проблемами, но не настолько отсталый. Господь свидетель, чтобы ее жители лишили себя радости посплетничать с друзьями из соседних городов. Значит, не подходит ни один город Восточного побережья, исключено на несколько лет как минимум. Оставалась Европа. Деньги для Лидди не проблема. Ее доля с прибылей ранчо вылилась уже в круглую сумму, а полученное прошлой зимой наследство увеличило ее доход еще на десять тысяч долларов в год. На тридцать пять тысяч долларов в Европе можно прожить припеваючи. Только вот где именно?

Когда телефон зазвонил снова, она была уже в полной готовности.

– Миссис Килкуллен, это Хэнк Джеймисон из «Хералд икзэминер». Разрешите мне попросить вас прокомментировать женитьбу вашего мужа на Сильвии Норберг.

– Да, пожалуйста, мистер Джеймисон.

– Как вы относитесь к этой новости?

– Я надеюсь, что они будут счастливы. То есть я в этом уверена.

– Вы знали, что их бракосочетание должно было произойти вчера?

– Естественно. Мы с бывшим мужем по-прежнему остаемся друзьями.

– Что вы думаете о Сильвии Норберг?

– Я не знакома с ней лично, но ее работа в кино мне очень нравится. Она талантлива и мила.

– Значит, вас не тревожит разница в возрасте?

– Я современная женщина, мистер Джеймисон. Почему это должно тревожить меня, если не тревожит ее?

– А что думают ваши дети?

– Пока на этот вопрос трудно ответить. Сначала им придется познакомиться. Вы же знаете, это дети...

– Другими словами, у вас нет чувства обиды?

– Мистер Джеймисон, это я попросила развода. Я оставила мужа задолго до того, как он познакомился с мисс Норберг. Причины, побудившие меня к этому, – чисто личного характера. Что же до мужа, я желаю ему счастья и уверена, что и он хочет того же для меня.

– Благодарю, миссис Килкуллен. Счастлив поговорить с настоящей леди...

– Спасибо, мистер Джеймисон.

Неважно, насколько удачно она справилась с репортерами: никто из ее филадельфийских знакомых все равно газетам не верит, однако это интервью прочтут повсюду, и, многократно повторенное, однажды оно станет правдой.

Вскоре после того, как Сильвия и Майк Килкуллен поженились, Сильвия с изумлением обнаружила, что беременна.

– Но я никогда прежде не хотела ребенка! Я никогда даже не задумывалась над этим, – сказала она мужу, смущенная неожиданным поворотом событий не менее, чем если бы вдруг обнаружила в себе пристрастие к игре в покер на крупные ставки или же к разведению собак.

– Могу поспорить, что подсознательно ты этого хотела, – отозвался Майк, радостно отмечая, как в его жизнь приходят когда-то предсказанные ему личные перемены.

В январе 1961 года родилась их дочь, по настоянию Сильвии названная Хуанитой Изабеллой, в честь прапрабабушки Майка. Она мечтала, чтобы у ее дочери сохранились неразрывные родственные и наследственные связи, которых никогда не было у нее самой. После рождения ребенка Сильвия забыла о Голливуде, всецело и страстно стремясь испытать все прелести материнства.

За десять месяцев она испытала их сполна. Конечно же, все потрясающе, хотя, правда, не так уж и ново... И вообще... этого недостаточно. Возясь с живой и хорошенькой светловолосой девчушкой, которую они с Майком решили звать Джез, Сильвия скоро почувствовала первые тревожащие позывы вернуться к работе. Досадливо отмахнувшись, она постаралась забыть о них на какое-то время, пока тоска не стала столь нестерпимой, что она поняла: если намерена оставаться самой собой, необходимо эту страсть утолить.

Каждая женщина должна иметь ребенка, объясняла Сильвия на пресс-конференции в Лондоне, где заканчивала съемки в новом фильме. Это ни с чем не сравнимое ощущение! Всепоглощающее и неповторимое! Ни одна женщина не в состоянии полностью осознать свое назначение, свои возможности, пока не станет матерью.

Достаточно ли в семье одного ребенка? Ах, ну кто может ответить на столь трудный вопрос, отвечала она, рассыпаясь своим низким, очаровательным смехом. Она оставляет за собой право иметь хоть дюжину детей, да-да, именно дюжину, если только захочет. Все вполне реально и возможно – замужество, материнство, любимая работа, – поскольку она замужем за уникальным человеком, который понимает и признает за женщиной право на творческую самореализацию. Да, ее муж достаточно силен, чтобы справиться с новым образом жизни, признать новый уклад семьи, который позволял бы ей время от времени уезжать из дому на съемки, в то время как он оставался бы на земле, которую так любит. Когда Сильвия снималась в Голливуде, она жила в небольшой квартире неподалеку от студии, а конец недели проводила на ранчо. Что касается ребенка, то Джез обожаема и счастлива и растет в прочной семье, которая, как каждый знает, необходима для развития ребенка.

Женщины по всему свету завидовали Сильвии Норберг.

Когда в промежутках между фильмами Сильвия возвращалась домой, казалось, что все комнаты, едва она входила в них, преображались. Одно ее присутствие озаряло гасиенду, заливая ее золотом, более ярким, чем солнечный свет, и жизнь обитателей дома превращалась в веселый круговорот. Иногда она оставалась дома месяц, иногда два, случалось, и чуть дольше. В эти моменты отдыха центром чарующей вселенной, которую создавала вокруг себя Сильвия, становились Майк и Джез.

Ее присутствие сказывалось повсюду, как благоухание ароматических благовоний: на полу валялись раскрытые книги и журналы, с ручек ее любимых кресел свисали, подобно декорациям, восхитительные одежды, охапки цветов, срезанных ею в саду и артистически расставленных по вазам, украшали столы; она пекла огромные шведские пирожные и готовила потрясающее мясо по-шведски, превращая каждый ужин в праздник. Покачиваясь в старом семейном кресле-качалке, вынесенном в патио, и держа на коленях Джез, Сильвия часами рассказывала дочери старые народные сказки и предания. Даже Сьюзи Домингес, не одобрявшая частых отлучек хозяйки, не могла устоять перед ее чарами. Частенько, когда Джез уже научилась ездить верхом на пони, Сильвия отправлялась вместе с дочерью к утесу на берегу, страхуя бесстрашного ребенка, сама же направляла свою кобылу так легко и уверенно, что ни человек, ни животное этого, казалось, не замечали.