совершенно логично, что у Чалерма тоже был жетон, раз он выполнял для Вачиравита какие-то задания. Надо же ему было как-то подтверждать свой авторитет. Но…
– А что ж ты им не пользуешься? – спросила вместо меня Гам.
– Что значит «не пользуюсь»? – вскинулся Чалерм. – Тебе забыл отчитаться, сколько раз в день я его достаю?
Адифеп прыснул в кулак.
– То и значит, – внезапно заговорила Найяна. – Ты только ходишь и ноешь вместо того, чтобы придумать, как заставить людей точить мечи самостоятельно. Пранья Кессарин вот придумала, но теперь ты хочешь встать у неё на пути? Зачем?
– Я хочу знать, что именно вы собрались делать, – сказал Чалерм, снова обращаясь ко мне.
– Выгнать точильщиков с горы, – ответила я, рассматривая его лицо. Гнев его отпустил, так что была надежда, что он воспримет разумность моей идеи.
Вместо этого он тяжело вздохнул и закатил глаза.
– Вы с ума сошли? Пранья, вы не можете просто так взять и выгнать с горы людей, которые тут всю жизнь живут и другого дома не знают! Куда они пойдут? Если их не задерут тигры или волки, то надурит первый же попавшийся торговец! Чем они будут зарабатывать на жизнь?!
– А почему это должно быть моей проблемой? – Я упёрла руки в боки. – Они приносят вред клану. Если они не хотели оказаться на улице, надо было раньше думать и работать как следует!
Меня поддержали почти все махарьяты, и я почувствовала себя увереннее.
– Потому! – взвыл Чалерм. – Потому что за плохую работу слуг можно самое большее выпороть! Нет никакого проступка, за который слугу могли бы выгнать из клана! Нет такой меры наказания, понимаете?
– Теперь будет, – пожала плечами Гам.
– Это так не делается! – продолжил стенать Чалерм. – Правила устанавливает глава клана! Вы не можете их менять по собственной прихоти! Вы представьте вообще, – он обратился к махарьятам, – вот вы живёте, как всегда, никого не трогаете, и вдруг вашего соседа, который тоже ничего особенного не делал, берут и вышвыривают с горы! Что вы подумаете?
Гам нахмурилась. Найяна закусила губу. Я сама пыталась представить себе такую ситуацию, но у меня был совершенно другой опыт: в моём клане не было слуг, а вышвырнуть кого-то из нас мог только отец и только за очень серьёзный проступок. Но ведь тут всё иначе…
– Что глава сбрендил, – сказал Адифеп.
– Что правила изменились, а мне никто не сказал, – почти одновременно с ним сказал Джаран.
– Вот именно! – восторжествовал Чалерм. – Вот поэтому так делать нельзя! Надо сначала изменить правила, потом оповестить об этом всех жителей горы, а уж только потом, если они не исправятся, применять!
– Хорошо, и что ты сделал, чтобы изменить правила? – Гам сорвала вопрос у меня с языка.
– Я говорил об этом с главой, – вздохнул Чалерм. – Но он считает, что это слишком жестоко.
Адифеп закатил глаза.
– Я так понимаю, на этом всё кончилось? – уточнила Найяна. – И теперь этой проблемой занимается пранья Кессарин?
Чалерм скривился, явно жалея, что позволил мне сунуть любопытный нос в его дела.
– Получается, это будет самоуправство, – покивал Канавут. – Если глава против…
У меня перед глазами уже светлячки роились от всех бессмысленных и бесплодных попыток хоть что-нибудь сделать на этой проклятой горе. Уж не поселился ли тут в отсутствие амарда какой-нибудь демон, спутывающий мысли? Надо будет как-нибудь проверить…
– Ну хорошо, – сказала я, просто чтобы сдвинуться с мёртвой точки. – Выгнать их мы не можем. Тогда давайте пороть!
– А что толку? – спросила Найяна. – От того, что мы их выпорем, люди точить мечи не начнут. Их надо отстранить от работы.
– Люди не начнут точить мечи и по другой причине, – воодушевился Чалерм. – Они не умеют!
– Да что там уметь-то?! – не выдержала я и тут же прикусила язык до крови: Кессарин не могла знать, как точить оружие! Но, к счастью, кажется, в пылу склоки никто не заметил.
– Вот именно! – поддержала меня Гам. – Взял и наточил!
– Для этого по крайней мере нужен точильный камень, – заметил Адифеп.
– Так можно у точильщиков и взять, – предложил Джаран.
– А у них их сколько? – спросил Лек, которого этот разговор у него над головой, похоже, сбивал с толку ещё больше, чем меня.
Я задумалась. По набору-то у каждого было, но я видела у нескольких запасные.
– Штук пятнадцать.
– А махарьятов в клане? – тут же ухватился за мои слова Чалерм. – Как делить будем?
– Значит, надо ещё купить! – огрызнулась я. – Уж наверное не разорится клан на камнях!
– Идите, – Чалерм широким жестом указал рукой в сторону сердца резиденции. – Подавайте заявку на трату главе. Может, через пару месяцев он до неё дочитает!
– Да к демонам!!! – заорала я, потеряв последнее терпение. – Берём камни, прячем по сундукам, точильщиков отдаём Диреку полы драить! Кому надо точить – отправляем к главе, после десятого человека сам всё купит и без заявки!
– Или прикажет нам вернуть всё, как было, – заметил Адифеп.
Я не знаю, как я сдержалась и не начала швыряться огненными сгустками направо и налево. Это место – мой личный ад. Как они тут вообще хоть что-то делают? Как умудряются своевременно узнавать о происшествиях и справляться с охотами? Да если бы я могла выйти за ворота, пошла бы прямо сегодня и обменяла какую-нибудь заколку Кессарин на точильные камни для всего клана! Неужели Арунотай не понимает, почему это важно? Или там тоже – ах-ах, нельзя же лезть в дела бедного братика?!
Махарьяты скисли.
– Может, нам просто поговорить с точильщиками? – робко предложил Лек. – Объяснить, почему надо работать лучше…
– А думаешь, я не объяснял?! – рявкнул Чалерм. – Да я охрип уже долбить эти толстые лбы! Им плевать!
– Отправить их копать могилы для погибших на охоте, – мрачно предложила Найяна. Я так поняла, она вообще любит поговорить о гробах. Может, знает что-нибудь о саркофаге…
– Кстати, неплохая идея, – хмыкнул Джаран. – Может, поймут наконец.
– А им-то что? – не согласился Адифеп. – Для них махарьяты – расходный материал, мы же всё время на охоте мрём, какая разница, какой там был меч?
– А самим-то себя не жалко? – тихо спросила я. – Неужели люди не понимают, что это опасно?
– Всё опасно, – вздохнул Адифеп. – На охоты ходить опасно. Но ходим же. Пока тебе от тупого меча ничего не было,