Получи, Алевтина, оплеуху. По своей дурьей голове. Значит, моя суперспособность делать вид, будто ничего не произошло? Могу, умею, практикую! А что мне сделать? Сломаться? Смириться? Предаться чувству вины? Что из этого мне поможет или даст хоть какой-то результат? Я обвила себя руками и съежилась от резкого пронизывающего холода в теле. Наверное, Ярослав прав, и мне пора прекратить летать в облаках. Сам посадил меня в самолет, сам завел двигатель, сам увез меня на седьмое небо, а теперь выбрасывает без парашюта…
Я ведь тоже люблю его.
Страшно признаться. Проще — оттолкнуть и зарыть голову в песок. Да, я могу понять Макса, почему он столько ждал и не решался открыться. До одури страшно. Если сказать вслух, то все — обратного пути нет. Это устный договор, от которого потом не отвертеться, не обратить в шутку, не защититься. Любовь — это уязвимость, это брешь, через которую можно убить. И Ярослав подставил себя под удар как минимум дважды.
Я ощутила сильную необходимость поплакать, освободить нервную систему от лишнего мусора. Необходимость прийти в себя.
Когда Ярослав вернулся, я уже успокоилась. Наверное, по мне и не скажешь, что рыдала в истерике час, может, больше. Мужчины не было очень долго. По возвращению он выглядел хмурым, замерзшим и уставшим. Налил чашку кофе, сел за ноутбук, коротко откашлялся, не сказав мне ни слова. В воздухе застыло мучительное напряжение. Чтобы отвлечься и переключиться на решение другой проблемы, я зашла в игру. Макс уже ждал меня там, пригласил к себе в компанию, предложил выполнить пару заданий. Скрепя сердцем я согласилась.
Вторя моему настроению, нам попалась мрачная деревушка, осаждаемая кровожадными оборотнями. Повсюду лежали трупы местных жителей, а в их домах рыскали голодные безжалостные твари.
“Как спалось?” — простодушно поинтересовался Макс в чате, пока мы разламывали в окрестностях оккультные тотемы. “Крепко. Не помню даже, чтобы мне что-то приснилось. А тебе?” — спросила в ответ. “Да я не спал. Не мог уснуть всю ночь.”. “Почему?”. “Не знаю. Вспоминал всякое. У тебя бывает, что начинаешь размышлять, а потом одно на другое наслаивается, и ты уже вспоминаешь события столетней давности и жалеешь о собственных словах?”. “Конечно бывает.”.
Мы замолчали. На очереди шло логово вампиров. Зубастые монстры пили нашу кровушку и вызывали много трудностей с их убийством. Макс не успевал лечить обоих от ран, поэтому кто-то из нас непременно умирал в бою.
“Не хватает дамагера.” — написал рыжик. “Чего-чего?” — не поняла его замечания. “Персонажа, который больно бьет. Я — лекарь, ты — принимаешь удар. Нужен кто-то, кто будет в это время бить врагов. Некоторые классы персонажей очень слабые, если их атакуют, но зато очень сильны, если атакуют сами. С таким персонажем мы бы быстро всех победили.”. “Да, жаль, что у нас его нет.” — посетовала я, когда управляемая мной бой-баба в очередной раз поверженная упала на землю. “Эх, если бы мой друг тут был. Он бы точно разнес этих мерзких кровопийц! Он — та еще машина для убийства!” — карлик Макса рассмеялся, а я только сильнее расстроилась, представляя, как мы могли бы играть вместе. Из нас получилась бы классная команда. “Сейчас вернусь. Подожди.” — написала я и решительно поднялась с кровати.
— Ярослав, — по осторожному взгляду мужчины поняла, что тот совершенно не готов к разговору. Более того, походил на человека, желающего прыгнуть под стол и исчезнуть словно ниндзя в облачке дыма. — Ярослав, — уверенно повторила я.
— Что? — поникшим голосом отозвался он и нервно поправил очки.
— Ты нам нужен.
— В каком смысле?
— Мы не можем побить вампиров. Макс сказал, что ты разнесешь их в два счета. Назвал машиной для убийства. Зайди в игру и помоги нам, — практически потребовала я.
— Нет, — заартачился программист.
— Знаешь кого ответ? Ярослав! — возмутилась я.
— Чего ты сказала? — мужчина грозно прищурился. Во так, разозлись на меня, выйди из спячки. Покажи чувства. Взорвись. Я приготовилась к ним и готова принять удар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что слышал! Ты часть нашего коллектива или как? Не хочешь помочь коллегам решить важную задачу? Мы на тебя, вообще-то, надеемся!
— Отстань от меня, Лёв. Уходи, — тихо попросил Ярослав. Сквозящая во всем его тоне и теле обреченность отозвалась во мне острым приступом душевной боли. Скрутила, разжевала, выплюнула. Но не заставила сдаться.
— Бежишь? — с вызовом спросила я.
Брови Ярослава удивленно поползли вверх, придали его лицу непривычный и довольно забавный видок.
— Я думала, ты не такой, как все, — продолжила ядовито, припоминая слова мужчины, произнесенные мне на утро после той сказочной ночи.
Скулы коллеги напряглись, губы превратились в тонкую линию.
— Как ты смеешь? — прошипел он.
— Зайди в чертову игру и помоги нам, — разделяя каждое слово четко повторила я. — Хватит сидеть на своих сокровищах и сокрушаться о потерянном, пока не потерял чего-нибудь еще! Драконы, блин, пошли…
Ярослав цинично усмехнулся, явно взбешенный, выведенный из себя. Я наблюдала, как в нем сталкиваются стороны, как самоконтроль пытается побороть рвущуюся на волю бурю из чувств. И самоконтроль проиграл.
— Придушу, — злобно прорычал он, выскочил из-за стола, одним шагом резко приблизился, схватил меня за шею.
Я вздрогнула, ощущая, как его пальцы смыкаются все сильнее, начинают перекрывать доступ воздуху.
— Ярослав…, - выдавила я, затрепыхавшись. Испугалась больше за него, чем за себя.
— Ненавижу, — произнес мужчина, замотал меня словно марионетку.
— Это нормально, — урвав немного воздуха возразила я, смотря ему прямо в глаза. — Нормально ненавидеть того, кому ты доверился, но кто пренебрег твоим доверием и причинил тебе боль!
Лицо мужчины перекосило, свело. Он отпустил меня и отмахнулся, порвался уйти, но я схватила его сначала за руку, потом повисла на нем, сползла, обхватила за ногу, прижалась всем телом.
Ярослав взвыл, принялся материться, тщетно попытался меня стряхнуть.
— Алевтина, блять! Что мне сделать, чтобы ты от меня отстала?! Ебаный банный лист, шлюшка, игроманка чертова! — придумывал и более изощренные обзывательства, а мне вдруг так смешно стало. Ухватилась покрепче и заржала как конь. — Да ты совсем кукухой поехала! — воскликнул Ярослав, но его голос смягчился. Наговорил еще с десяток псевдо-обидных фраз, вылил вместе с ними злость, освободил место для новых эмоций. Более светлых, более легких. — Ты точно того! Я тебя в психушку сдам! — продолжал возмущаться, однако с каждым новым предложением становился все веселее.
— Только если там будут групповые палаты! — хохотала я. — Для группового секса! — а у самой глаза на мокром месте. Сама дрожу вся от страха, сжимаю мужчину до белых косточек на пальцах, до жжения в мышцах, до последних сил.
— Озабоченная! Извращенка!
— Озабоченный! Извращенец!
Ярослав повалился со мной на пол, принялся щекотать, чтобы я отпустила его ногу. А я смеялась и не отпускала, извивалась ужом, визжала, как дурочка. Ослабила хватку лишь когда сил совершенно не осталось, когда легкие и горло огнем горели от смеха. Я коротко закашлялась и поддалась манипуляциям Ярослава: он лег на меня сверху, прильнул, крепко прижал меня к полу и к себе.
— Ты маленькая мерзавка, вот кто ты! — тяжело дыша от внеплановых физкультурных занятий произнес программист, быстро снял очки и впился в меня горячим влажным поцелуем. Влажным от слез.
Я ответила, обняла за плечи, притянула поближе, обвила его поясницу ногами. Мы предались страсти секунд на двадцать, пока я не очнулась и не вспомнила.
— Там же Макс ждет! — испуганно заметила я.
Ярослав отстранился, посмотрел на меня внимательно, изучил мое лицо вдоль и поперек, от чего я невольно смутилась. Буравит темными чуть покрасневшими глазами, но, кажется, тепло. Заботливо. Погладил меня по щеке, убрал растрепанные волосы за ухо, улыбнулся. Я бы прямо тут растаяла, превратилась бы перед ним в бесформенную лужицу и стала бы издавать странные слащавые звуки, однако не хотела, чтобы Макс снова убежал и спрятался в своей берлоге. Я должна была достучаться до рыжика.