Она ласково погладила его по щеке, затем потянулась.
— Сказать по правде, я умираю от голода.
— Хочешь, закажем пиццу?
— Я ее не дождусь. Мне нужно немедленно что-то съесть! На кухне найдется что нибудь съедобное?
— Я бы на это не стал рассчитывать. Там полный разгром. Ремонт.
— Настоящий мужчина должен спуститься вниз и добыть еду.
— Ненавижу, когда ты так говоришь. Всегда ненавидел.
— Знаю. — Это согревало ей душу. — И до сих пор действует?
— Да. Черт! — Джордан встал и натянул джинсы. — Но есть будешь, что дадут. Никаких капризов.
— Договорились. — Дана, довольная, легла на бок и уткнулась носом в подушку. — Проблема? — спросила она, увидев, что он стоит и смотрит на нее.
— Нет. Просто регенерируют клетки мозга.
На ее щеках появились ямочки.
— Мне нужна еда!
— Уже несу.
Джордан вышел, и Дана улыбнулась. Возможно, это мелкий повод для торжества, даже мысленного, но она не забыла его слабые места. В этом чувстве не может быть ничего дурного, ведь оно приносит такую радость.
И это гораздо лучше — правда, лучше? — чем думать и беспокоиться о том, что будет дальше. Теперь она будет вести себя умнее — радоваться тому, что есть, и ограждать себя от необоснованных ожиданий.
Им хорошо вместе. У них общие друзья, которых оба очень любят. И в постели у них все отлично.
Вот она, основа прочных, здоровых отношений.
Ей вовсе не обязательно любить Джордана.
Она его, конечно, любит, но это ее проблема. Собственно, это и раньше была ее проблема. Джордан, в свою очередь, тоже не обязан ее любить.
Он о ней заботится. Дана закрыла глаза и подавила вздох. Господи, как мучительно! Есть ли на свете что-то более мучительное или унизительное, чем любовь к человеку, который искренне о тебе заботится?
Лучше об этом не думать, отключить соответствующую часть себя, пока это еще можно сделать. У нее уже нет никаких иллюзий относительно того, что они всегда будут вместе, что у них будет дом, семья, общее будущее.
Джордан уедет в Нью Йорк, а она останется здесь. Бог свидетель, ей есть чем себя занять, от чего получать удовольствие — без головокружительных грез, связанных с Джорданом Хоуком.
Раньше она страдала из за него только потому, что позволяла причинять себе страдания. Теперь она стала не только старше, но и умнее. А еще она стала сильнее.
Разговаривая сама с собой, Дана смотрела на экран ноутбука. Заставка представляла собой движущуюся разноцветную спираль, от которой начинала кружиться голова.
И как Джордан это выдерживает?
Ответ пришел почти сразу. Спираль раздражает его, заставляет вернуться к работе.
Дана села и задумалась. Джордан не выключил компьютер, когда она вошла к нему и застала за игрой. И закрыл только игру… Так?
Прикусив губу, она покосилась на дверь.
Значит, то, что Джордан сочинял, все еще может быть на экране, и, если невзначай сдвинуть мышку, появится текст. И что тут такого, если она случайно его прочитает?
Прислушиваясь, Дана выскользнула из постели и на цыпочках подошла к столу. Потом кончиком пальца тронула мышь, чтобы выключить заставку. На экране появился текст.
Еще раз оглянувшись на дверь, она пролистала пару страниц назад и стала читать.
Дана наткнулась на середину какого то описания, но действие мгновенно захватило ее. Джордан умел создать атмосферу, буквально окружить ею читателей.
Пугающий мрак и холод. Кто то притаился в засаде. С первой же страницы она углубилась в мысли и чувства главного героя, ощущая его тревогу и глубоко спрятанный страх. Кто то охотился за ним и уже причинил боль.
Дочитав до конца, Дана чертыхнулась.
— И что дальше?..
— Это был самый лучший вопрос, который можно услышать от голой женщины, — ответил ей автор.
Дана вскочила. Она проклинала себя и была готова провалиться сквозь землю. А еще она покраснела, что еще хуже. Лицом дело не ограничилось — жар распространялся по всему телу. Джордан стоял в дверях: джинсы еле держатся, волосы спутаны, в руках пакет чипсов, банка кока колы и яблоко.
— Я просто… — Дана сразу поняла, что никаких оправданий у нее нет, и предпочла неприятную правду: — Меня разобрало любопытство. Признаю, это неприлично.
— Не страшно.
— Нет, правда, я не должна была совать нос в твою работу. Но текст был на виду… Ты сам виноват, что не закрыл файл!
— В таком случае ты виновата, что прервала меня, а потом отвлекла сексом.
— Я вообще не знала, что ты работаешь! И уж точно не использовала секс для того, чтобы по… — Дана замолчала на полуслове и вздохнула. Джордан ухмылялся, и она не могла его винить. — Давай чипсы!
Хоук подошел к кровати и сел, облокотившись на подушку.
— Подойди и возьми сама. — Он опустил руку в пакет, достал горсть чипсов и стал жевать.
— Виновата твоя дурацкая заставка! У меня от нее заболели глаза! — Дана непринужденно — так ей казалось — села на кровать и выхватила пакет из руки Джордана.
— Ненавижу эту штуковину. — Он откусил от яблока и протянул Дане колу. — Значит, хочешь знать, что будет дальше?
— Хочу.
Она открыла банку и сделала большой глоток. Съела несколько чипсов, обменяла пакет на яблоко, потом снова взяла чипсы. Все это время Дана думала, что Джордан ничего ей не расскажет.
— Ну и кто он? Кто его преследует? Как он туда попал?
Джордан взял колу. Что может быть приятнее, когда человек, разделяющий твою страсть к книгам, интересуется написанным тобой?
А тот факт, что партнер по литературной дискуссии — очень сексуальная и абсолютно голая женщина, многократно усиливает удовольствие.
— Долгая история. Скажем, так. Это человек, который наделал ошибок, а теперь ищет способ их исправить. В процессе обнаруживает, что ответов не существует, а искупление — настоящее искупление — будет стоить очень дорого. Но любовь, истинная любовь, стоит того.
— Что он натворил?
— Предал женщину, убил мужчину. — Джордан кинул в рот еще несколько чипсов, прислушиваясь к шуму дождя — за окном и в воображаемом лесу. — Полагал, что у него есть серьезные основания и для того, и для другого. Возможно. Вопрос в том, насколько серьезные.
— Ты пишешь, тебе и разбираться.
— Нет, разбираться должен он. Это часть искупления. Ему не дают покоя сомнения. И преследователю тоже.
— А кто его преследует?
Джордан усмехнулся:
— Прочитай книгу.
Дана снова вонзила зубы в яблоко.
— Прибегаешь к рекламным трюкам?
— Я должен зарабатывать на жизнь. Даже банальными сюжетами и ходульными персонажами. Одна из твоих красочных характеристик моей работы.