Читать интересную книгу Танец волка - Александр Мазин

– Он хочет взять ее замуж, и он – мой брат, – напомнил я.

Это Харальду понятно. Родич хочет – ты помогаешь. По-любому. Потом можешь ему строгий выговор сделать. С занесением на физиономию. Но – потом.

Что Харальду непонятно: как можно женщину выше прибыли поставить. Но и тут он нашел объяснение. Берсерк.

Кратко изложив мне свою точку зрения на умственные способности Воинов Одина, Щит перешел к деловой части.

Если Свартхёвди смоется с дочерью Черного, Черный страшно обидится. Но если я скажу: ничего не знаю, ничего не помню, то на правеж меня не поведут, скорее всего. Потому что Хальфдану тоже понятно: берсерк – существо непредсказуемое. Может, даже, в случае последующего успешного бегства в Данию, можно будет и откупиться от конунга. И стоило бы… Черный – конунг серьезный. Ему обиду прощать – авторитет терять. Нельзя.

А как насчет сухопутной трассы в Феррил-фьорд, поинтересовался я.

Есть такая. Но – сложная. Рискнет ли мой брат? Хотя, тут же поправился Щит, тупой вопрос. Конечно, рискнет. Он же берсерк…

– Брат! – Медвежонок так обрадовался, что едва меня не задушил. Я еле вырвался. – Я знал: ты выручишь!

Ну да. Если они доберутся до Феррил-фьорда и скажут ярлу, что они от меня, обижать их не станут. Но вот доберутся ли?

Свартхёвди не сомневался. Он был готов всю зиму по лесам мыкаться, а тут – какой-то марш-бросок по горам… Недельки на две.

Медвежонок метнулся к Щиту выяснять маршрут.

А я направился к Лису. Мой ирландский кореш должен знать, какую подляну готовит ему влюбленный Медведь.

Старина Красный Лис в панику не впал.

Его мнение было таково: Свартхёвди мой брат, но он – большой мальчик. Да и украсть девушку, которая пришлась по душе, не такой уж большой проступок. За это не убивают, если нет бесчестья. А какое бесчестье, если парень готов жениться? Ясное дело, папаша имеет полное право вызвать похитителя на поединок. Такое случается сплошь и рядом. Ничего особенного.

Ну да. Я помнил один такой прецедент. Папаша и неудавшийся зять друг друга насмерть порешили. Обычное дело.

Ты не переживай, заверил меня Лис. Вызвать берсерка на хольмганг, да еще такого, как Медвежонок, это глупый поступок. Обычно наоборот бывает: когда хотят отхватить кусок неположенного, провоцируют суд богов и выставляют как раз берсерка. Потому как – Воин Одина, во-первых, и безбашенный отморозок, во-вторых. А завалить берсерка, по всеобщему убеждению, может только другой берсерк.

Не бог весть какое утешение. У Хальфдана тоже есть берсерки. С одним я знаком, и производит он весьма серьезное впечатление.

– Ты о Хареке Волке? – поинтересовался ирландец.

– О нем.

– Не думаю, что ульфхеднар-вестфольдинг может справиться с даном-берсерком.

– А мне говорили, Мурха, что Харек хорош! – вмешался в беседу Лисов хольд Грихар Короткий. – И он уже убивал Воинов Одина.

– Ха! Он убивал таких же норегов, как он сам! Пусть-ка попробует завалить дана, которого учил сам Каменный Волк!

Тут к беседе подключился еще один ирландский хольд, Давлах Бычок, и они принялись обсуждать берсерочью тему…

Я узнал много интересного. Например, что продвинутый берсерк не просто неуязвим для ран, но и делает тупым оружие противника. Что здесь, в Норвегии, нормальная ситуация, когда берсерк приходит в дом бонда и берет всё, что ему понравится, включая женщин, а если бонд против, то хольмганг – и летальный исход. И жаловаться ярлу или там тингу бессмысленно, потому что – берсерк. И даже убить берсерка рискнет не каждый, потому что он – Воин Одина. Обидится Одноглазый, отомстит со всей божественной беспощадностью. И вообще, какие претензии можно предъявлять земной кальке того, чьи эпитеты: Внушающий Страх, Сеятель Раздоров и прочее.

Кстати, насчет «оружие становится тупым» – это интересная тема. Вспомнилось, как я сам убивал берсерка, тело которого казалось твердым, как доска. И то, что от ударов мечом или копьем на теле Стенульфа и Свартхёвди оставались синяки, но не раны. Мистическая способность делать оружие тупым вполне укладывалась в логическую картину. Как и то, что берсерка реально завалить кулаком или дубиной… Тем, что нельзя затупить.

А самый лучший способ завалить воина-оборотня – уронить на него каменюку. Побольше и с приличной высоты. На этом варианте мнения ирландцев сошлись и дискуссия прекратилась.

– Давай-ка, друг мой, обсудим, что мы скажем Хальфдану, когда он захочет узнать, куда подевались твой брат и его дочь, – предложил Лис. – И это должны быть не обидные слова, потому что он, как-никак, предложил тебе свое гостеприимство, а это многого стоит. Пусть ты и отказался, было бы бесчестно отнестись к Хальфдану без должного уважения.

«Не только бесчестно, но и опасно», – расширил я дипломатичную формулировку Лиса. Тот, как и все воины-скандинавы, очень щепетильно относился к словам, которые могли быть истолкованы как намек на… недостаточную храбрость собеседника.

Да, это стоило обсудить.

– Есть мысли?

– Есть предложение, – Красный Лис погладил бороду и усмехнулся. – Говорить буду я.

Глава 31

«Ваш берсерк умрет!»

Надо отдать должное Медвежонку: тактического мышления он, несмотря на любовь, не утратил. Не стал воровать девушку немедленно, а подождал, пока Хальфдан уберется из Упплёнда.

Отсутствие Фрейдис заметили только к обеду. Строгий выговор соглядатаям Хальфдана, если таковые имелись!

Надо полагать, сначала ее искали в самом городке.

Не нашли.

Вечером поиски приобрели системный характер, и первым делом люди конунга заявились к нам, то бишь на подворье Харальда Щита.

И спросили Свартхёвди Сваресона.

– Его здесь нет, – лаконично ответил Харальд.

– Его нет с утра! – предъявил Харальду Хальфданов ярл Игге Хитрый.

Пробивка? Или уже успели поговорить с кем-то из Харальдовой челяди?

– И что? – продемонстрировал удивление Щит.

– Он – твой гость!

– И что?

Тут Игге следовало смутиться и отвалить, потому что гость – это не трэль. Оказавший гостеприимство не несет за гостя ответственности. Обязан защитить, если что, но не более того. И то – у себя на подворье. Гарантом добропорядочности гостя он тоже не является.

Игге не отступил. Он перенес внимание на меня.

– Где твой брат, Ульф Вогенсон?

– Разве я сторож брату моему? – процитировал я, но Игге был незнаком с Библией.

– Я говорю голосом Хальфдана-конунга!

– Не похож! – Я ухмыльнулся максимально нагло.

– Что? – опешил ярл.

– Голос, говорю, не похож.

– Шутишь? – прищурился Игге Хитрый. – Все знают, что твой брат сватался к Фрейдис и конунг ему отказал!

– И что, по-твоему? Он с горя пошел и утопился?

– Нет! – рявкнул Игге. – Он ее украл!

– Ого! – произнес только что подошедший Тьёдар Певец. – За такие слова полагается ответить. Ты так уверен, что она не пошла с ним по собственному желанию?

– Что ты знаешь? – мгновенно обернулся к нему Игге.

– То же, что и все, – пожал плечами Тьёдар. – Многие видели их вместе, и никто не заметил веревок на руках Фрейдис.

– Где? Они? Сейчас? – чеканя каждое слово, пролаял Игге-ярл.

– Мне это неведомо, – равнодушно ответил я. – Хочешь, могу поклясться именем Тора, что не знаю, где они сейчас?

А что? Я действительно не знаю, где они. Только – куда направляются.

В общем-то это был знак примирения. Игге – не настоящий ярл. У него нет своей команды. Он – человек, который командует людьми, присягнувшими Хальфдану. И его полномочий вершить суд и расправу в Упплёнде конунг не объявлял. Во всяком случае, при мне.

– Поклянешься, – процедил Игге. – Конунгу.

И свалил.

Игге тоже можно понять. Когда Хальфдан вернется, то за пропажу дочери спросит с него.

* * *

И конунг спросил. Игге перестал быть ярлом. А ко мне явился всё тот же Харек Волк.

Не один пришел – с группой товарищей в полном боевом. Надо полагать, чтобы показать, чьи в Упплёнде плюшки.

А мы тут – своими баловались. Я тренировал Гудрун. Мечи затупленные, учебные, но с рабочим балансом, привычным руке. Атака «двойкой», финт в лицо, укол в бок и уход. В последней фазе Гудрун сбрасывала темп, потому что «проваливалась». Очень хотелось меня достать. Хорошо хоть начало атаки перестала явно показывать.

Я не учил ее сложным комбинациям. Никаких движений, провоцирующих врага на нужную тебе атаку. Все примитивно. Обманул, метнулся, достал, убежал. Не достал – всё равно убежал.

Я ей уже раз сто объяснял: главное, не врага убить, а не дать убить себя. Не берсерки, чай. Нормальные люди. Понимала. Кивала… Но в процессе – увлекалась. Входила в азарт, налетала свирепо, оскалив белые зубки… И «проваливалась». И промахивалась, потому что уж слишком явно обозначала удар. Финт не спасал.