Читать интересную книгу Воспоминания биржевого спекулянта - Эдвин Лефевр

Итак, я заметил, что акции, длительное время бывшие лидерами небывалого подъема, перестали расти. Откатившись на шесть или семь пунктов, они замерли. Но пока что произошла только смена знаменосцев и весь остальной рынок продолжал движение вперед и вверх. Поскольку при этом ничего плохого с самими компаниями не случилось, причины остановки нужно было искать в чем-то другом. До этого момента остановившиеся акции месяцами шли вместе с волной прилива. Когда они выпали из этого движения, притом что прилив бычьей энергии все еще продолжался, следовало заключить, что для этих конкретных акций подъем окончен. Но остальные продолжали расти.

При этом не было никакого смысла в том, чтобы выходить из игры, поскольку обратные течения пока что отсутствовали. У меня не было медвежьего настроения по отношению к рынку в целом, потому что лента ничего такого мне не говорила. Рынок быков еще не был окончен, хотя конец его уже чувствовался. В ожидании этого еще можно было делать бычьи деньги. Поэтому я просто занял медвежью позицию по акциям, которые перестали расти, а поскольку большая часть рынка еще поднималась, я одновременно покупал и продавал.

Тех лидеров, которые выпали из общего подъема, я продал. По каждому из этих выпусков я выставил на продажу короткие линии по пять тысяч акций и одновременно продолжал ставить на рост новых лидеров. Акции, которые я продавал, были почти без движения, но остальные продолжали расти. Когда и они остановились, я их также продал – по пять тысяч акций каждого выпуска. К этому времени я был уже настроен скорее по-медвежьи, чем по-бычьи, поскольку стало очевидным, что в ближайшем будущем большие деньги будет приносить падение котировок. Для меня рынок медведей фактически начался еще тогда, когда рынок быков еще не завершил свой забег, но я знал, что время для медвежьего буйства еще не настало. Нет резона быть большим роялистом, чем сам король, особенно когда время еще не пришло. Лента просто сообщала, что передовые дозоры армии медведей крутятся поблизости. Нужно быть наготове.

Я продолжал покупать и продавать, и примерно через месяц у меня были выставлены на продажу без покрытия шестьдесят тысяч акций – по пять тысяч акций двенадцати компаний, которые до этого были фаворитами рынка и возглавляли грандиозный взлет котировок. Это было не очень много, но ведь и рынок медведей пока что отсутствовал.

Наконец, пришел день, когда рынок жутко ослабел, и цены всех акций начали падать. Когда каждый из двенадцати выпусков, которые я продавал, показал мне прибыль в четыре пункта, я убедился, что я опять был прав и в полном порядке. Лента утверждала, что теперь можно без опаски играть по-медвежьи, и я немедленно удвоил объем продаж.

У меня была позиция. Я продавал акции на рынке, который еще не был по-настоящему рынком медведей. У меня не было нужды торопить события. Я знал, что все будет по-моему, и мог позволить себе выжидать. После того как я удвоил выставленные на продажу линии акций, я долгое время оставался пассивным. Примерно через семь недель после этого случилась знаменитая «утечка» информации, и акции начали падать. Говорили, что из Вашингтона просочилось известие о том, что президент Вильсон готовит послание, которое принесет Европе долгожданный мир. Все было очень логично. Мировая война начала и поддерживала бум, а новость о мире была сигналом для армии медведей. Когда одного из самых умных биржевиков обвинили в том, что он нажился на утечке информации, он возразил, что новости здесь ни при чем, а просто он понял, что рынок быков перезрел. Лично я удвоил линию на понижение еще за семь недель до этого.

Когда все котировки начали падать, я, естественно, покрыл продажи. Это было единственно возможное решение. Когда происходит нечто, чего ты не ожидал и на что не рассчитывал, следует использовать возможности, любезно предлагаемые судьбой. Когда случается такой обвал и у тебя большой рынок, который можно перевернуть, самое время обратить бумажную прибыль в живые деньги. Даже на рынке медведей невозможно бывает покрыть сто двадцать тысяч акций без того, чтобы не вздуть цены для самого себя. Следует дождаться такого рынка, на котором можно купить акции для покрытия, не жертвуя накопленной бумажной прибылью.

Хотел бы отметить, что я не рассчитывал на то, что рынок обрушится именно в это время и именно по этой причине. Но тридцатилетний опыт торговли научил меня тому, что такого рода события обычно происходят по линии наименьшего сопротивления, в соответствии с которой я и строю свою позицию на рынке. Кроме того, нужно помнить и следующее: никогда не следует продавать по высшей цене. Это неразумно. Продавать нужно после отката, если за ним не следует очередное оживление.

В 1916 году я был до конца с рынком быков, а когда его сменил рынок медведей, я опять был с ним, и я сделал чистых три миллиона долларов. Рыночные движения не требуют верности и постоянства. Нужно просто всегда быть на верной стороне.

В ту зиму я, как обычно, уехал отдыхать на юг, на Палм-Бич, потому что безумно люблю рыбачить в море. У меня были на продаже линии акций и пшеницы, и обе показывали недурную прибыль. Меня ничто не заботило, и я отлично проводил время. Ну, разумеется, это была не Европа, которая одна давала мне полный отрыв от рынков. В Адирондаксе, к примеру, я имел прямую телеграфную связь с моими брокерами.

Бывая на Палм-Бич, я обычно регулярно навещаю отделение моей брокерской конторы. Я заметил, что хлопок, которым я тогда не занимался, сильно растет. Примерно в то время, в 1917 году, много говорили об усилиях президента Вильсона достичь мира. Мои знакомые на Палм-Бич постоянно получали официальные и частные известия из Вашингтона. И я однажды понял, что изменения рынка отражают веру в успех политики мистера Вильсона. Но если мир уже близок, то цены акций и пшеницы должны пойти вниз, а хлопка – вверх. В смысле акций и пшеницы у меня уже все было в порядке, но с хлопком я пока что ничего не делал.

В тот день в два двадцать у меня еще не было ни пушинки хлопка, а в два двадцать пять моя внезапная вера в близкий мир заставила меня купить для начала пятнадцать тысяч кип хлопка. Я намеревался следовать старой тактике торговли, о которой я уже говорил, и постепенно набирать полную линию.

В тот же самый день уже после закрытия рынка мы получили известие о том, что США вступают в войну на стороне союзников. Что же было делать? Только ждать до утра, когда откроется рынок. Помнится, в тот вечер в баре у Гридли один из крупнейших промышленников страны предлагал продать любое количество акций «Юнайтед стейтс стил» по цене на пять пунктов меньше цены закрытия. Там в пределах слышимости было несколько миллионеров из Питтсбурга. И никто не откликнулся! Все знали, что наутро предстоит чудовищный перелом в динамике цен.

И на следующее утро, просто как делать нечего, все рынки пришли в полнейший хаос. Некоторые акции при открытии оказались на восемь пунктов ниже, чем при закрытии предыдущим вечером. Для меня это была Богом посланная возможность с прибылью покрыть все мои продажи без покрытия. Я уже говорил, что на рынке медведей всегда есть смысл в том, чтобы покрывать продажи без покрытия при внезапной и полной деморализации рынка. Если ты ворочаешь внушительной линией акций, это единственная возможность быстро и без заметных потерь обратить бумажную прибыль в живые деньги. У меня, к примеру, шли без покрытия только одной «Юнайтед стейтс стил» пятьдесят тысяч акций. Были, разумеется, и другие акции в той же позиции. И когда я увидел подходящий рынок, я тут же покрыл все, что можно было. Прибыль составила полтора миллиона долларов. Такими возможностями не бросаются!

В предыдущий вечер за полчаса до закрытия рынка я купил пятнадцать тысяч кип хлопка, и теперь этот хлопок уже при открытии потерял пять пунктов. Ну и обвал! За ночь я потерял триста семьдесят пять тысяч долларов. С акциями и пшеницей единственно разумным поведением было покрыть сделки, но с хлопком у меня такой уверенности не было. Нужно было учесть много всяких вещей, и, хотя обычно я принимаю на себя потери в тот же миг, когда понимаю, что попал не туда, в то утро мне очень не хотелось так поступать с хлопком. Потом я сообразил, что приехал на юг удить рыбу, а не морочить себе голову курсом хлопка и при этом я получил такую дивную прибыль на акциях и пшенице, поэтому я решил смириться и закрыть операцию с хлопком. Я прикинул, что моя прибыль составит не полтора миллиона, а всего лишь чуть более миллиона долларов. Что ж, это всего лишь бухгалтерия, как обычно отвечают учредители компаний, когда им задают слишком много вопросов.

Если бы я не купил этот хлопок прямо перед закрытием рынка, я бы сэкономил четыреста тысяч долларов. Легко представить, сколько можно потерять на довольно умеренной сделке. Моя основная позиция была безупречно верна, и я крепко выиграл в результате того, что события пошли совсем не в том направлении, на какое я рассчитывал, занимая такую позицию по акциям и пшенице. И пожалуйста, заметьте себе, как выгодно двигаться по линии наименьшего сопротивления. Цены пошли, как я и ожидал, хотя случилось нечто противоположное тому, на что я рассчитывал: вместо заключения мира в Европе моя страна вступила в войну. Если бы все случилось, как я рассчитывал, я был бы на сто процентов прав по всем трем направлениям. Ведь при заключении мира акции и пшеница все равно пошли бы вниз, а хлопок пошел бы вверх. И тогда я имел бы прибыль по всем трем направлениям. Мир или война, неважно, но я занял верную позицию по акциям и по пшенице, и только поэтому даже неожиданное событие помогло. В отношении хлопка моя игра базировалась на возможных внерыночных факторах. Я понадеялся, что переговоры Вильсона о мире окажутся успешными. Но из-за позиции руководства германской армии эта моя ставка оказалась проигрышной.