Сочинение написано в форме диалога, который папа Григорий ведет со своим собеседником, диаконом Петром. Потому в Древней Руси автора этой книги стали называть «Двоесловом», то есть «ведущим диалог», или Григорием-собесед-ником.
В годы, когда на римской кафедре был папа Григорий Первый, появлялось все больше желающих уйти от мира, принять монашеский постриг, в том числе и среди военных. В 592 году император Маврикий даже издал специальный эдикт, по которому солдатам воспрещалось поступать в монастыри, а гражданским чинам переходить на церковные должности. Папа Григорий возмутился таким указом – он слишком хорошо знал силу молитвы! – и сумел добиться, чтобы цезарь отменил свой эдикт.
А когда императрица Константина потребовала у папы Григория уступить ей для церкви в Византии хранящиеся в Риме мощи апостола Павла, он ответил ей категорическим отказом, пояснив, что не только касаться святых мощей, но даже смотреть на них без благоговения – преступление, за которое можно поплатиться жизнью.
Эта была отличительная черта папы Григория – он на равных общался с цезарями и при этом готов был броситься в ноги монаху.
В сборнике блаженного Иоанна Мосха «Луг духовный» есть интересный рассказ египетского монаха аввы Иоанна о том, как он был в Риме и встретил Григория, папу римского.
«Я ходил в Рим на поклонение гробам святых апостолов Петра и Павла. Однажды я стоял в городе и увидел, что идет папа Григорий и что ему придется проходить мимо меня. Я решил поклониться ему. Заметив мое намерение, каждый из его свиты, один перед другим, говорили мне: „Авва, не кланяйся". Но я не понимал, почему это, и считал вовсе неприличным не поклониться папе. Когда папа приблизился ко мне, заметив мое намерение поклониться ему – говорю, как перед Богом, братья! – папа первый бросился передо мной на землю и не прежде встал, как я первый встал на ноги. И облобызал меня с великим смиренномудрием…»
Папу Григория глубоко взволновало известие о присвоении константинопольскому архиепископу Иоанну титула «вселенский». Не потому, что он сам хотел его получить – себя-то он называл «слугою слуг Господних», а потому, что увидел в этом умаление прав апостольской Римской Церкви, основанной апостолом Петром. В ответ император Маврикий прислал гневное, ругательное письмо, в котором отчитал папу за вмешательство в дела Константинопольского патриархата.
Историки до сих пор ставят в вину римскому папе Григорию Первому его признание Фоки-узурпатора и адресованные ему верноподданнические письма.
23 ноября 602 года мятежник Фока, простой центурион, устроил государственный переворот в Константинополе и преступно завладел троном, убив императора Маврикия и пятерых его сыновей. По обычаю, Фока-узурпатор послал в Рим скульптурное изваяние себя самого и своей супруги Леонтии, чтобы римляне с почестями установили их на форуме.
В апреле 603 года духовенство во главе с папой Григорием и народ торжественно встречали изваяния новых властителей Рима.
Должно быть, папа римский предпочел смириться с водружением скульптур, считая их меньшим злом, нежели подвергать римлян новым бедствиям из-за непокорства – теперь от императора Фоки, и без того запятнавшего себя кровью. И когда папа Григорий выходил к воротам встречать статуи, за его спиной было спокойствие всего Рима. Но это не было проявлением узкого патриотизма, как раз такая черта не была свойственна этому римскому папе.
Как «консул Бога», он посылал из Рима христианских миссионеров для просвещения Галлии, Испании, Британии. Под его влиянием король вестготов Реккаред I принял крещение вместе со своим народом, а многие лангобарды-ариане обратились к истинной вере.
Особенно успешной оказалась миссия, направленная в Британию.
Из «Церковной истории народов англов», написанной английским историком VIII века Бедой Достопочтенным, нам известно, что однажды папа Григорий встретил в Риме проданных в рабство красивых светловолосых юношей. Услышав, что они родом из германского племени англов, он в порыве сочувствия воскликнул: «Не англы, а ангелы!» – после чего направил христианскую миссию в Британию.
Миссию возглавил монах Августин из монастыря Андрея Первозванного. Чем ближе миссионеры продвигались на север, чем больше узнавали о непрекращающихся в Британии войнах, тем сильнее их охватывали страх и нерешительность. Они даже послали Августина обратно, чтобы тот слезно выпросил у папы Григория разрешение вернуться в Рим, а не идти к воинственным варварам, не знавшим латыни.
Беда Достопочтенный приводит текст ответного письма из Рима от папы Григория:
«Куда лучше было бы вам, любимейшие чада, вовсе не предпринимать сего благородного дела, чем отступаться от него в самом начале. Вам долженствует со всем прилежанием вершить ваш благой труд, начатый с упованием на помощь Господа. Поэтому не позволяйте ни тяготам пути, ни злым людским языкам смутить вас, но продолжайте со всем постоянством и рвением творить то, что начали под водительством Божьим. Верьте, что, как ни велика трудность вашей задачи, еще более будет ваше небесное воздаяние».
Он оказался прав в своем упорстве – христианство в корне изменило жизнь англосаксонских королевств, принесло народам Британии веру и просвещение. И римский папа Григорий Первый вошел в историю еще и как «апостол Британии».
В «Церковной истории» Беды Достопочтенного есть еще одно важное послание к Августину, уже первому епископу Кентерберийскому. В нем папа Григорий предостерегает его от действий, которые как раз с тех времен называют вандализмом.
«Сам народ, видя свои храмы неразрушенными и изъяв из сердец заблуждения, будет тем охотнее стекаться в места, к которым издавна привык, признавая и поклоняясь при этом истинному Богу. Отнять все вдруг у умов загрубелых – это, без сомнения, невозможно, потому что и тот, кто хочет подняться наверх, идет по ступеням, а не вскакивает в один раз».
Папа Григорий Первый скончался в 604 году, на римской кафедре он был 13 лет, 6 месяцев и 10 дней.
Как пишут историки, ему и его последователям удалось сделать невозможное.
«Варварство, как густое облако пыли, поднимаемое разрушающимся зданием, нависло над Римской империей, по которой носились, в образе чумы и других бедствий, ангелы смерти. Мир вступал в критический период нового развития», – пишет немецкий историк Фердинанд Грегоровиус о времени, когда рухнуло древнее и еще недавно самое могущественное на земле государство.
Но оказалось, что под этими руинами есть твердый фундамент, который стал новым основанием для всей жизни Европы, – Церковь. И немалая историческая заслуга в этом принадлежит римскому папе Григорию Первому. Даже протестантский реформатор Жан Кальвин, ярый противник папства, не смог поставить его в общий ряд и называл папу Григория «последним хорошим папой».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});