Читать интересную книгу История испанской инквизиции. Том II - Х. Льоренте

XX. Этот дворянин показал в первом случае, что он невежда, а во втором — что у него мало сообразительности. Архиепископ не говорил вовсе, что еретик не был тронут огнем; он говорил только, что он казался неподвижным. Свидетель должен был знать, что фанатизм также имеет своих героев.

XXI. Дом Педро д'Агостино, епископ Уэски, прислал 19 октября 1560 года помеченное тем же днем письмо, в котором он показывал, что слышал в Триденте от дома Бартоломео Каррансы (во время бесед по делам собора), что следует к литаниям,[158] которые поются обыкновенно за мессой Святому Духу в начале каждой сессии, прибавить следующее прошение: «Избави нас,[159] Господи, от собора нашего времени» («A concilio hujus temporis libera nos, Domine»). Основанием этого было то, что на соборе не допускалось подобающей свободы голосования, по мнению многих благочестивых и ученых людей, так как папа, легаты и государи стремились порабощать мнения в своих личных целях; отсюда проистекали скандальные сцены между кардиналами и епископами.

XXII. Свидетель не был так щепетилен во время описываемых событий и, несомненно, смотрел на это так же, как и Карранса. Взгляд его переменился с тех пор, как архиепископ потерял благосклонность государя и свободу. Прочтите письма Франсиско де Варгаса, и вы найдете там более резкие истины, которые противоречат не сущности догматов, а лишь тем пунктам дисциплины, где интересы папы, епископов и королей вступали в противоречие друг с другом. Дом Педро был братом бессмертного дома Антонио д'Агостино, архиепископа Таррагоны, светоча Испании по достоинству его трудов; но, к несчастью, проникся завистью вследствие того, что не был назначен на толедскую кафедру и даже не попал в число кандидатов, предложенных государю Каррансой. Может быть, он был достойнее других; но его достоинство не извиняет такого поведения. Далее мы увидим другие следствия его мстительности; здесь я замечу только, что его брат был небезупречен в этой системе дискредитирования архиепископа в известных пунктах, которые, как он отлично понимал, содержали не ересь, а только тезисы, способные особенно повредить Каррансе, когда бы бумаги его процесса ни были посланы в Рим.

XXIII. 20 декабря 1560 года брат Херонимо де Порас, францисканец, показал в святом трибунале Калаоры перед инквизитором Ибаре, братом квалификатора трудов архиепископа, что слышал от одного человека (имени которого он не помнил), как дом Бартолемео, возвращаясь с собора в 1552 году, произнес проповедь в Тафалле, не обращая к Святой Деве приветствия: «Прииди, Создатель Дух»,[160] и это, по-видимому, показывало, что он не верит ни в заслуги, ни в заступничество святых.

XXIV. 4 января 1561 года брат Франсиско д'Ирибарен, настоятель францисканского монастыря в Тарасоне, сказал, что рассказанный случай произошел, когда он был настоятелем в Тафалле; хотя он не присутствовал при проповеди, но от многих слышал, что Карранса проповедовал, как святой; правда, один человек выразил неудовольствие, что не было сказано приветствия Деве Марии, но он, свидетель, на вопрос о причине этого новшества получил ответ: Карранса следовал в этом обычаю собора.

XXV. Ни один из этих двух свидетелей не показал того, что он видел или слышал сам. Предполагая факт достоверным, настоятель не дает ему злостного толкования, придуманного другим монахом.

Статья вторая

РАЗБОР ПОКАЗАНИЙ

I. Согласно результату процесса, который мы видели до сих пор, можно утверждать, что уже на предварительном следствии, хотя произведенном инквизиторами в служебном порядке без участия Каррансы и даже без его ведома, рассыпались все факты, доказывающие, что Карранса лютеранин. Теперь я сведу их к небольшому числу тезисов.

II. Первый относится к существованию чистилища. Брат Доминик де Рохас, дон Карлос де Сесо и донья Катерина де Риос доказывают своими показаниями и своими произведениями, что архиепископ говорил, писал и давал распоряжения при объездах в качестве провинциала своего ордена, как человек, верующий в чистилище, и что он даже упрекнул дона Карлоса де Сесо в его неверии на этот счет.

III. Оправдание верою. Из показаний вышеупомянутых свидетелей, а также маркизы д'Альканисес, брата Хуана де Вильягарсия, брата Хуана де ла Пеньи, брата Франсиско Торо де Сильяс, брата Луиса де ла Круса и доктора Савино Бернарде де Астете видно, что Карранса всегда питал большое доверие к добрым делам и что единственный вывод, который можно извлечь из совокупности показаний, заключается в том, что он мало ценил их в сравнении с заслугами страданий и смерти Господа нашего Иисуса Христа, в которые следует горячо верить.

IV. Заступничество святых. Дон Хуан де Акунья, граф де Буэндиа, донья Франсиска де Кордова, его жена, Педро Вальдес, их капеллан, и главные слуги семьи этого гранда Испании показывают, что Карранса советовал прибегать к покровительству святых; единственное, чего он не одобрял в этих молитвах, это прибавления к ним Отче наш и Богородице дева радуйся, которые обращены к Иисусу Христу и его матери, а не к святым.

V. Евхаристия. Брат Доминик де Рохас, брат Луис де ла Крус, иезуит Мартин Гутьерес, донья Франсиска де Суньига и другие удостоверяют его веру в это таинство, хотя Карранса утверждал, что не нужно исповедоваться для приступления к святой трапезе, если только человек не находится в состоянии смертного греха.

VI. Толкование Священного Писания. Брат Луис де ла Крус, брат Доминик де Рохас, брат Франсиско де Тордесильяс, доктор Астете и некоторые другие говорят, что Карранса признавал нужным обращаться к святым учителям и Отцам Церкви для понимания темных и сомнительных мест Библии и что он прибавлял этот пункт к тому, что утверждал Хуан Вальдес.

VII. Лютеранское учение вообще. Все перечисленные мною монахи, доктор Астете и брат Амбросио де Саласар удостоверяют, что он не только не исповедовал еретического учения, но, проникнув в глубину этих заблуждений, показывал, в чем они состоят, чтобы уберечь от них неблагоразумных людей; его поступки были настолько противоположны лютеранству, что он обратил много еретиков, а других велел наказать как неисправимых; а если он дружил с прелатами, заподозренными в ереси, то делал это только с тою целью, чтобы кротостью вернуть их к Церкви, так как кротость является единственно надежным средством влиять на подобных людей.

VIII. Лютеранский способ выражения. Свидетели говорят, что относительно некоторых пунктов учения способ выражения у католиков одинаков с лютеранами; Карранса изъяснял свое учение в католическом смысле, чтобы не подать никакого повода к двусмысленности; его труды и личное поведение постоянно были в согласии с его речами и никто не мог упрекнуть его ни в малейшем противоречии.

IX. Факты и особенные тезисы, близкие к лютеранству. Нет ни одной улики ни в поступках, ни в сочинениях, которые могли бы подтвердить это обвинение или действие которых не было бы уничтожено тем, что вытекает из предшествующих положений.

X. Печатные труды. Катехизис — единственный труд, из которого извлекли некоторые инкриминируемые статьи. До и после своего напечатания этот труд был рассмотрен и одобрен многими богословами и прелатами, которые заслужили на Тридентском соборе репутацию людей ученых и добродетельных. Этого вполне достаточно, чтобы защитить намерения автора, потому имеющий недобрые намерения не станет подвергать свои труды цензуре стольких судей с выдающимися познаниями.

XI. Неизданные произведения. Их нельзя защищать таким же образом; но святой трибунал ознакомился с ними и отдал их для оценки только по окончании процесса. Более ничего не надобно для доказательства того, что их содержание не играло никакой роли в причинах преследования Каррансы, потому что оно было еще неизвестно. Я должен добавить, что даже после разбора богословская отметка коснулась лишь очень небольшого числа их и что доктор Астете, брат Альфонсо де Кастро, доминиканец, и некоторые другие показали, что ни в одном из них не заметили ни малейшего заблуждения.

XII. Итак, какой же мотив послужил к аресту и заключению в тюрьму святого трибунала примаса Испании — к скандалу всей Европы? Недоброжелательство главного инквизитора и некоторых других дурных людей, возбужденное завистью. Новые доказательства этой истины мы увидим в том, что мне еще остается сказать об этом процессе.

Статья третья

ИНЦИДЕНТЫ ПРОЦЕССА

I. 26 августа, то есть за два дня до прибытия архиепископа в Вальядолид, главный инквизитор передал свои полномочия членам совета Вальтодано и Симанкасу, оставив за собою право произнесения окончательного приговора. В то же время он уполномочил вальядолидских инквизиторов Бака, Риего и Гонсалеса сделать надлежащие распоряжения об охране архиепископа и о секвестре его имущества.