Читать интересную книгу Ростовская академия - Сергей Баранников

волновала подозрительность Палыча. Если верить его словам, Арина пыталась что-то разузнать. Неужели ее втянули в какой-то заговор, или она узнала что-то, что могло нести опасность нам обоим? В таком случае, мне тоже стоит поскорее убираться из академии. Нет, ерунда! Если бы мне что-то грозило, за две недели это бы уже случилось, да и глупо считать, что Градова не предупредила бы меня. Или… стоп! Может, она оставила мне послание, а Игнатьев забрал его быстрее меня? Ладно, пока буду придерживаться принятого плана и действовать по ситуации.

Следующую пару месяцев я посвятил учебе и тренировкам. За это время не произошло совершенно ничего необычного. Даже Игнатьева немного успокоилась и перестала преследовать меня повсюду. Все свободное время я пропадал или в спортзале, или в библиотеке и только вечер воскресенья оставлял как разгрузочный день для общения с друзьями. Зато в эти дни я просто срывался с цепи и отрывался по полной, заработав звание души компании среди друзей. Ну а что делать, когда приходится пахать шесть дней в неделю? В конечном счете, без досуга можно было совсем головой тронуться.

Такие усилия давали плоды. Я поднялся на шестую строчку в учебе и сейчас от попадания в пятерку лучших меня отделял только Игнатьев. После вылета из турнира он всерьез взялся за учебу, поэтому наше противостояние обещало быть непростым. Благодаря постоянным тренировкам и занятиям у Палыча я выбрался на третью ступень владения даром и стал куда сильнее. Даже Влад, с которым мы регулярно проводили спарринги, отметил, что боевая подготовка теперь у меня куда выше, чем раньше.

Немного позже прошел очередной этап турнира, на котором нас осталось только восемь. Владу выпало драться с Ефремовым, и ему он проиграл. Егор тоже в пух и прах уступил Кормчеву, но в этом сомнений даже не было — на первой ступени прорицателю просто нечего противопоставить витязю с третьей ступенью дара. А вот Маша сенсационно выбила из турнира Кильчицкого и заставила ее всерьез опасаться и уважать. Девушка брала не столько силой дара, сколько умением им пользоваться и ловко применять боевые навыки. Моим соперником на этом этапе стал оборотник Хорошилов. Парень ничего не смог противопоставить грубой силе, которую я обрушил на него в его звериной форме. Мне даже показалось, что в человеческом облике у него вышло бы драться куда лучше. Следы от клыков и острых когтей затянулись уже через пару дней и я даже забыл об этом поединке.

Следующий этап турнира планировался уже по весне, а пока время приближалось к празднованию Зимнего солнцестояния. Многие студенты собирались отправиться домой на непродолжительные зимние каникулы, а я думал чем заняться в это время. Как я понял, на время праздников академия вымирала. Даже библиотека закрывалась, потому как Мария Гавриловна уезжала к внукам. Конечно, мне удалось уговорить женщину выдать мне сразу три книги, что сработало только благодаря моей безупречной читательской репутации в глазах библиотекаря. Но не буду же я две недели читать книги? Тем более что этого мне и на неделю не хватит.

Конечно, оставался не один я, в это время будут работать дежурная бригада поваров, здесь же останутся несколько преподавателей, включая Палыча, может быть останется кто-то из старших курсов, но бродить по полупустой академии будет уныло.

Влад с Егором приглашали меня в гости, но я отказался. Не хочу навлекать проблемы на их рода, тем более что Паневины вообще простолюдины, и с ними особо церемониться не станут.

Я даже и думать не хотел о том, чтобы выбраться к родовому поместью и посмотреть что с ним случилось, да и в Каменную балку соваться было глупо. Если меня все еще ищут, там будут ждать в первую очередь.

Но перед двумя неделями одиночества у меня была возможность хорошенько оттянуться. В ночь на Зимнее солнцестояние планировался бал, на котором предстояло побывать всем студентам. За пару недель до этого в академию приезжали портные и сняли мерки со всех, кто захотел приобрести костюм или платье. Мне новый парадный костюм обошелся в сто двадцать семь рублей, что было немалой суммой. Ничего, могу себе позволить, тем более что все деньги сейчас я трачу только на себя.

В этом году праздник выпадал на субботу, поэтому занятий не было. После завтрака я направился в библиотеку, чтобы почитать что-нибудь из того, что я еще не изучил. Законы этого мира немного отличались от привычного понимания, да и об одаренных всегда удавалось узнать много нового. Пропустив мимо ушей тему о силачах на владении даром, я наверстывал упущенное по книгам. Оказалось, что методика преподавания Велимира упускала многое из того, что было в книгах. На основании этого я даже решил, что нас нарочно учат не так, формируя выгодную точку зрения. Покончив с изучением материала, я направился в гостиную. По дороге меня и встретил Палыч.

— Гущин, тебе письмо! — Сорокин многозначительно посмотрел на меня, словно я должен был объяснить кто мне пишет письма.

— Точно мне?

— Ты думаешь, я читать не умею?

Я взял письмо в руки и машинально проверил конверт. Интересно, а могут ли сильные прорицатели узнать что написано в письме, не вскрывая конверт? По идее, если Палыч намеревался его открыть, сильный прорицатель мог узнать что проректор прочтет в будущем. Если этот дар работает таким образом, то прорицатели действительно классные ребята.

Палыч так пристально пялился на меня, что я решил вскрыть конверт прямо при нем. В конечном счете, у меня не было секретов от проректора. Пусть видит, что я ничего не скрываю и играю в открытую. Может, там письмо от Арины?

Привет, Михаил! Наслышан о твоих успехах в академии. Рад, что ты добился успехов и достойно защищаешь честь рода Гущиных. Если у тебя будет возможность, на зимних каникулах обязательно выберись на Каменную Балку. Нам есть о чем поговорить.

Р. Г.

Надо же, дядя вспомнил обо мне! Вот только интересно что он забыл на Каменной балке? Может, это не он написал письмо, а эта бумажка — попытка затащить меня в ловушку? Тогда кто мог знать, что Роман Гущин жив? Надеюсь, ни Свиридов, ни охрана Преображенских не вышли на его след. Но шифровка в стиле «Р. Г.», конечно, бесподобна. Как говорится, вообще ни разу не спалился.

Я протянул листок Палычу, но тот лишь фыркнул.

— У меня нет привычки читать чужие письма, — ответил Палыч. — Просто интересно кто мог тебе его прислать. Не из праздного любопытства спрашиваю, а в целях безопасности.

— Мне с Каменной балки написали, — ответил я, ни разу не соврав, ведь автор письма находился там. — У меня остались там знакомые еще с тех времен, как мы там жили.

— Хорошо, — Палыч ушел с каменным лицом, сделав вид, что ему все равно, а я без приключений добрался до гостиной.

— Ну что, готов? — Васильев был в приподнятом настроении. Он уже напялил вечерний костюм и ждал, когда нас позовут в столовую, а вот Егор еще не спустился.

— Как видишь, пока только морально, — отозвался я, показывая свой внешний вид.

— Так быстрее, Гущин! Всех девчонок расхватают, пока ты будешь шнурки завязывать, — поторопил меня Влад.

Ага, нашел кого учить. Я направился в свою комнату, напустив на себя взволнованный вид. Да, ребятишки, это для вас праздник — время оторваться и пошуметь, а для меня это время охоты. Я буду повсюду и каждый ваш пьяный разговор, каждое оброненное вскользь слово не пройдет мимо моих ушей. А в первую очередь меня интересуют Игнатьевы.

Когда я вошел в комнату, Паневин все возился с запонками.

— Не получается? — поинтересовался я, стараясь проявить учтивость. Блин, что за дурацкий вопрос, конечно же нет.

— Да вот… — Егор развел руками, давая мне оценить масштаб проблемы.

— Давай помогу, — не удивительно, что у Паневина с этим возникли проблемы. Рубашки с запонками использовали только дворяне, а простолюдины не заморачивались и обходились обычными пуговицами, поэтому Егору было сложно приловчиться и застегнуть их на рукавах.

Через пятнадцать минут мы оба спустились вниз. Я искал глазами Машу, но все не мог рассмотреть. Обычно она не возится подолгу с нарядами. Может, она вообще не пойдет на праздник?

Я немного прошелся по толпе, чтобы попытаться ее найти, но меня ждала неудача. Ладно, может быть увижу на празднике. Хотя среди студентов всех курсов сделать это будет куда труднее.

Наконец, момент, которого