Читать интересную книгу Вероника Марс - Роб Томас

– Роза обычно работает в ночь, но сейчас и по вечерам тоже. Шантель у нас только что родила, теперь приходится так и сяк вертеться по графику… Роза, детка, тут к тебе вопрос, подойди, как освободишься.

Девушка бросила на них взгляд поверх ссутулившихся фланелевых спин. Она кивнула, закончила разливать кофе и поставила кофейник на место. Вытирая руки о фартук, она вышла из-за стойки.

– Что такое, Джина?

– У этой девочки к тебе вопрос насчет посетителя на прошлой неделе.

– На позапрошлой, – поправила Вероника, протягивая телефон. – Вот этот человек. Это было совсем рано утром.

Роза уставилась на маленький экран и наморщила лоб. Она была моложе Вероники, по возрасту ближе к Хейли, с круглыми румяными щеками и губками бантиком.

– Да, помню его. Он выпил кофе, наверное, чашек пятьдесят, и зажал мне чаевые. Мне показалось, он был в очень плохом настроении.

– Он был один? Он с кем-нибудь разговаривал?

– Нет. Сидел один, вот здесь, – она кивнула на диваны у окна. – Кис. Просто смотрел из окна и ел завтрак. Никому и слова не сказал.

Сердце у нее забилось чаще. Вероника достала листовку из сумки и показала обеим женщинам.

– А ее вы здесь случайно не видели за последние две недели?

Они отрицательно помотали головами.

Она поблагодарила их за ответы и отдала им листовку, на всякий случай. Некоторые посетители теперь наблюдали за ней с мрачным любопытством в глазах. Она оставила их понуро заканчивать свой ужин и под звон колокольчиков вышла на улицу.

Вероника постояла на парковке, разглядывая окрестности. Земля была сухой и потрескавшейся, зеленые ростки пробивались через трещины в асфальте. На другой стороне дороги был обветшалый мотель, похожий на приземистый торт без глазури. Его неоновый знак о наличии свободных мест то гас, то снова загорался. За ним тянулись холмы, усыпанные кустарниками и низкорослыми кедрами. Птицы кружили высоко на ветру. И больше ничего не было. В воздухе слабо пахло навозом, выхлопными газами и еще чем-то кислым и грязным. Она отошла от закусочной на несколько шагов.

Тогда она заметила знак. Самый обычный зеленый указатель, которыми Калифорнийское транспортное управление отмечает расстояния до ближайшей остановки, ближайшей достопримечательности, ближайшего населенного пункта.

Сан-Хосе – 384 км.

Сан-Франциско – 450 км.

И хотя этого не было на указателе, Вероника так хорошо знала этот маршрут, что легко могла произвести расчеты в уме:

Стэнфорд – 424 км.

Глава 29

Вероника застыла как вкопанная. Откуда-то издалека до нее доносился шум проезжающих мимо машин, но гораздо громче шумела кровь в ее ушах. Чеду Коэну не нужно было ехать в Нептун и обратно, чтобы успеть к началу занятий. Достаточно было доехать до Бейкерсфилда. Четыре часа туда, четыре обратно.

Все складывалось. Все сходилось.

Она посмотрела по сторонам на шоссе. Машин было мало, так что когда мимо с шумом прокатился грузовик, она быстро перебежала дорогу к мотелю «Лейк-Крик» – обшарпанной двухэтажной коробке, разделенной на комнаты. Она вошла в холл.

Пахло сыростью и потом. На выцветших, отслаивающихся обоях были нарисованы розы, обвивающиеся вокруг вертикальных золотых полосок. Совершенно неуместная оленья голова с кривыми рогами висела над стойкой администратора. За стойкой было пусто, но в задней комнате был слышен шум телевизора.

Из комнаты выглянул старичок и проковылял за свое рабочее место. Он был маленьким и взъерошенным, в изъеденном молью свитере и мешковатых джинсах. На левой руке у него не хватало двух пальцев – Вероника заметила это, когда он большим пальцем почесал подбородок.

– Добрый вечер, мэм.

– Здравствуйте. Я бы хотела задать вам неожиданный вопрос.

Старичок внимательно посмотрел на нее. Темные блестящие глаза, глядящие на нее с изрезанного морщинами лица, были непроницаемы.

– Нам тут иногда задают такие.

– Вы случайно не работаете по утрам? Часа в четыре, в пять?

Старик покачал головой.

– После полуночи меня сменяет сын и работает часов до десяти-одиннадцати утра.

– Он сейчас здесь?

Старичок перемялся с ноги на ногу, не меняясь в лице.

– Он спит, мэм. Он работает ночи напролет. Не проснется еще несколько часов.

Вероника кивнула.

– Что ж, может, вы мне поможете. Не знаю, видели ли вы в новостях, но в Нептуне пропали две девушки…

Он оживился.

– Я видел! Триш Терли в своей передаче всю неделю об этом говорит. Ужасно. Надеюсь, того парня, которого задержали, приговорят к смерти.

– Меня наняли, чтобы найти девушек, и у меня есть основания полагать, что одна из них остановилась здесь одиннадцатого марта. Она должна была зарегистрироваться ранним утром, часа в четыре-пять. Она могла назваться вымышленным именем, счет за номер мог оплатить ее спутник… Вы можете как-нибудь достать записи за то утро?

– Мы не сообщаем имена наших постояльцев и их личные данные без ордера, – изувеченной рукой он отчеканил на крышке стола сложный ритм: большой палец, мизинец, безымянный, большой, большой, мизинец, безымянный. Он с любопытством разглядывал ее, как будто гадая, поможет ли ему это попасть на передачу Триш Терли. У Вероники появилась идея.

– Совершенно вас понимаю, – сказала она. – Я бы на вашем месте тоже старалась избегать общественного внимания, – она доверительно нагнулась поближе. – Все эти интервью так действуют на нервы. А Триш Терли, я слышала, всех, кто хоть как-то причастен к расследованию, обзванивает и умоляет об интервью.

Он распахнул глаза. Какое-то мгновение он задумчиво стоял на месте. Потом повернулся к старому квадратному компьютеру на краешке стола, одну за другой нажимая клавиши здоровой рукой.

– В какое, говорите, время они здесь были?

– Между четырьмя и пятью утра одиннадцатого марта.

Он пробежал взглядом по экрану. Она затаила дыхание.

– Да, есть одна регистрация, – протянул он. – В четыре пятнадцать.

– Их было двое?

Он невозмутимо посмотрел на нее, явно давая понять, что больше ничего ей не скажет.

– Прошу прощения. Ладно. Попрошу вас еще об одном одолжении и оставлю вас в покое, – она набрала воздуха в легкие. – Можно как-нибудь попасть в этот номер и осмотреться?

Солнце светило густым золотистым светом, когда несколько минут спустя она вошла в номер на первом этаже. Она открыла двери и включила свет.

В облезлой комнате стоял затхлый запах, добавляющий атмосфере уныния. На стенах были такие же обои в розах и золоте, как в холле, а серый ковер был заляпан грязью и стоптан до дыр. Нелепая старая мебель была нагромождена в одной части комнаты грудой густо лакированного дерева. На кровати лежало тонкое свалявшееся покрывало.

Вероника с минуту постояла посреди комнаты. Дежавю. Номер выглядел так же, как и любой другой номер в любом другом мотеле, где чья-нибудь жизнь находила свой печальный конец. Это был «Камелот», где ночь за ночью она настигала очередных прелюбодеев и аферистов. Это был «Палм-Три Лодж», где много лет назад она нашла совсем другую пропавшую девушку, несчастную Амелию ДеЛонгпре. Это был «Лейк-Крик Мотель», и она не сомневалась, что Хейли Деуолт здесь была.

Она начала поиски с очевидных мест: открывала ящики, прощупывала задние стенки шкафа, не зная, что именно она надеется найти, но все же продолжая поиски. Может, ей попадется на глаза что-то забытое Чедом или Хейли, какая-то улика, которая подскажет ей, что произошло в то утро, когда они назначили встречу на полпути между Нептуном и Стэнфордом. Она ощупала все швы комнаты: вентиляционные шахты, обшивку стен, розетки, – пытаясь найти что-нибудь, что выбивалось бы из общего ряда.

Закончив, она присела на край кровати. Она расслабила зрение, уже не выискивая что-то отдельное, а глядя на картину в целом. Она мысленно прокручивала все, что видит перед собой, все, что знает и что только подозревает. Иногда нужно видеть и лес, и деревья одновременно.

Тогда-то в поле ее зрения попали отметины на обоях. Квадратные контуры там, где обои выцвели меньше и были чище. Как будто что-то стояло на этом месте, загораживая их от света, на котором выгорали остальные розы. Эти контуры шли от самого пола.

Примерно на той же высоте, что и мебель.

Вероника соскочила с кровати. Первым делом она схватилась за тумбочку. Несмотря на свою грубую форму, та оказалась на удивление легкой. С кроватью было сложнее. Веронике пришлось оттаскивать ее короткими рывками. Кровать стояла вплотную к комоду, но, судя по выцветшим отметкам на обоях, ее недавно передвинули примерно на метр. Она оттащила кровать туда, где она стояла раньше. Обошла ее с другой стороны. Она нашла то, что искала.