— Сколько раз я говорил, что скоттам нельзя доверять, мой король?
Лишь кривая улыбка в ответ.
— А нортумбрийцам можно? — спросил Этельстан.
— Припоминаю, как нортумбрийцы сражались за тебя.
— Это не ответ на вопрос. Можно ли доверять нортумбрийцам?
Я посмотрел ему прямо в глаза.
— Я никогда не нарушал данную тебе клятву, мой король.
Он посмотрел так, будто мой ответ его позабавил. Если я — загнанная в угол куница, воняющая из-за близкой опасности, значит, он — угроза. Он — более крупный хищник.
— После смерти Гутфрита, — нарушил он короткое молчание, — Нортумбрия погрузилась в хаос.
— Так было и до его смерти, — резко ответил я. — Мои фермы сжигали, а твой друг Константин наводнил Камбрию своими войсками.
— Мой друг?
— Разве он не принес тебе клятву?
— Клятвы нынче уже не те, — небрежно бросил Этельстан.
— Вот чему ты меня учишь, мой король, — грубо сказал я.
Ему не понравился мой тон, и он отомстил язвительным вопросом:
— Почему ты не сказал, что Константин отправлял к тебе послов?
— А я должен отчитываться каждый раз, когда у меня бывают гости?
— Он предлагал тебе союз, — так же едко продолжил Этельстан.
— И еще раз предложил в прошлом месяце.
Он кивнул.
— Человек по имени Троэлс Кнудсон?
— От Эохайда.
— И что ты ответил Троэлсу Кнудсону, лорд Утред?
— Ты уже знаешь, — резко ответил я и остановился. — Ты знаешь, и все же ты здесь, мой король.
— С восемнадцатью сотнями воинов! И еще команды на кораблях. Будут ли они в безопасности в Линдисфарене?
— Некоторые сядут на мель при отливе, но снимутся с нее, когда вернется прилив. Они в безопасности. Но почему ты здесь?
— Чтобы пригрозить тебе, конечно же! — он улыбнулся. — Вы не попробовали вино!
Финан фыркнул.
— В прошлый раз твое вино было похоже на козлиную мочу, мой король.
— Это ненамного лучше, — Этельстан поднял свой бокал. — Ты чувствуешь угрозу, лорд Утред?
— Конечно.
— Сколько у тебя людей?
— Меньше, чем у тебя, мой король.
Он снова посмотрел на меня и снова развеселился.
— Ты напуган, лорд Утред?
— Конечно, напуган! Я дрался больше раз, чем ты праздновал дней рождения, и перед каждой битвой я был напуган. Человек не идет в бой без страха. Я молюсь, чтобы больше не увидеть ни одной битвы. Никогда!
— И ты собираешься отдать мне Беббанбург?
— Нет.
— Предпочтешь сражаться?
— Беббанбург мой, — упрямо сказал я. — Я прошу у тебя только одно одолжение.
— Проси!
— Позаботься о моих людях. О Бенедетте, о женщинах.
— А ты?
— Я намерен умереть в Беббанбурге.
— Я молюсь, чтобы так и случилось, — сказал Этельстан.
Он снова улыбнулся, и эта улыбка начала меня раздражать. Он играл со мной, как кот с мышью.
— Больше ничего не хочешь добавить, мой король? — кисло спросил я.
— Многое!
— Тогда говори. — Я встал. — У меня много дел.
— Сядь, лорд Утред, — неожиданно гневно велел он и подождал, пока я выполню приказ. — Это ты убил Элдреда? — так же гневно спросил он.
— Нет, — солгал я.
Он внимательно смотрел на меня, а я на него.
Неподалеку бились о берег волны, и мы оба молчали, только смотрели друг на друга. Наконец, Этельстан нарушил молчание.
— Константин это отрицает.
— Я тоже. Ты должен решить, кому из нас верить.
— А ты спрашивал Оуайна, мой король? — вмешался Финан.
— Оуайна? Нет.
— Я был там, — сказал Финан. — И видел, что произошло. У людей, убивших Элдреда, были черные щиты.
— Оуайн — щенок Константина, — яростно бросил Этельстан, — а Константин отрицает, что посылал людей на юг.
Финан пожал плечами.
— Как сказал лорд Утред, скоттам нельзя доверять.
— А кому на севере можно доверять?
Он все еще был зол.
— Например, можно доверять человеку, поклявшемуся защищать тебя, — спокойно сказал я. — Который не нарушал эту клятву.
Он посмотрел мне в глаза, и я увидел, как тает его гнев. Он снова улыбнулся.
— Ты видел, что я сжег несколько твоих деревьев? — спросил он.
— Лучше уж деревья, чем дома.
— И каждый столб дыма, что ты видел, лорд Утред, поднимался от деревьев. Не от поселений. — Он помолчал, будто ожидая моей реакции, но я лишь смотрел на него. — Ты думал, я жгу твои фермы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да.
— И то же самое подумают скотты, — он снова помолчал. — Скотты будут следить за нами. Они ожидали, что я выступлю, и, несомненно, послали разведчиков в твои земли, чтобы шпионить за нами. — Он махнул рукой на запад. — Они прячутся в тех холмах?
Я осторожно кивнул.
— Вероятно, мой король.
— Они хорошо это умеют, — сурово сказал Финан.
— И через неделю-другую Константин поймет, что я пришел не сражаться с ним, а сокрушить непокорного лорда Утреда. Захватить его крепость. Показать всей Британии, что нет лорда настолько могущественного, чтобы противостоять мне. — Он остановился и повернулся к епископу Оде, который не произнес ни слова с тех пор, как мы вошли в шатер. — Зачем я здесь, епископ?
— Чтобы показать, что ни один лорд в Британии не может устоять против тебя, мой король.
— И какой лорд должен усвоить этот урок?
Ода помолчал, посмотрел на меня и хитро улыбнулся.
— Константин, конечно же.
— Вот именно, Константин, — сказал Этельстан.
Финан оказался догадливее меня. Я еще таращился на Этельстана, а ирландец уже смеялся.
— Ты вторгаешься в земли Константина! — сказал Финан.
— Об этом знают только двое, — сказал Этельстан, довольный моим остолбеневшим видом. — Епископ Ода и я. Все до единого в моей армии убеждены, что мы решили покарать Беббанбург. Они этому не рады! Они относятся к тебе как к другу, лорд Утред, но считают, что ты мне воспротивился. И что, по-твоему, слышали шпионы Константина?
— То, во что верит каждый человек в твоем войске.
— И каждый человек в моем войске и при моем дворе верит, что мы собираемся взять тебя измором. Я сказал, что не хочу терять людей на твоих бастионах, поэтому мы позволим голоду сделать работу за нас. Сколько это займет? Месяца три?
— Дольше, — резко ответил я.
— И Константин в это поверит, поскольку сейчас лишь четверо знают, что я планирую. Мы четверо. Я должен оставаться здесь неделю или две, чтобы Константин услышал то, что хочет услышать. Без сомнения, его воины следят за границей твоих земель, но как только он убедится в моих намерениях захватить Беббанбург, то пошлет больше людей, чтобы мутить воду в Камбрии.
Я все еще старался осознать его хитрый план, а потом задался вопросом, кого на самом деле собирались обмануть. Скоттов, которые подумают, что Этельстан осаждает Беббанбург? Или меня? Я молча смотрел на него, и мое молчание, похоже, его забавляло.
— Пусть скотты думают, что я пришел проучить тебя, лорд Утред, — сказал он. — А потом…
— А потом?
— А потом я выступлю на север и сравняю Шотландию с землей, — зловеще сказал он.
— С восемнадцатью сотнями? — усомнился я.
— На подходе еще люди. И ты забыл про флот.
— Константин хочет получить Нортумбрию, — почти скучающим тоном заговорил епископ Ода. — Его лорды сочли его присутствие в Бургэме унижением. Чтобы восстановить свое влияние, Константин должен дать им земли и победу. Для чего он и мутит здесь воду, хоть и отрицает это. Ему стоит напомнить, что Нортумбрия — часть Инглаланда.
— А я — король Инглаланда. — Этельстан встал, вынул из кошеля маленький кожаный мешочек и наполнил его миндалем. — Передай этот подарок твоей леди. Заверь ее, что ей ничто не угрожает. — Он отдал мне мешочек. — Так же как и тебе. Ты мне веришь?
Я колебался на мгновение дольше, чем следовало, но кивнул.
— Да, мой король.
Он поморщился из-за моих сомнений, но оставил их без внимания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Неделю или две мы должны притворяться. Затем я ударю по северу, и тогда мне понадобится твоя помощь. Я хочу, чтобы скотты видели в моем войске знамя Беббанбурга.