Читать интересную книгу Леди не движется-2 - Олег Дивов

Я молчала. Если Макса с похмелья разбирает словесный понос, лучше не осаживать. Во-первых, меньше говорить он не станет, во-вторых, его утренние страхи могут принять куда более худшую форму.

Танец кончился, и Макс заинтересовался мной. Встал, походил вокруг. Я пожалела, что работала с ладони, а не в линзах, потому что он тут же сунул нос в мой монитор.

— Это твоя обязанность? — уточнил он.

— В определенном смысле, — пробормотала я, выбирая по стандартному списку. — Август только кажется таким невозмутимым. На самом деле его выводит из себя малейшее несоответствие его запросам. Соответствовать умею только я…

— Погоди, и что, ты следишь, чтоб у него были чистые трусы с носками?

Я кивнула.

— Ничего себе, — опешил Макс. — Для меня ты такого не делала.

— С тобой мы развелись, когда мне даже девятнадцати еще не исполнилось. И не забывай, пожалуйста, что я работаю на Августа. За все это он мне платит. Так что не надо, насчет для кого и что я делала. Он мне не муж и не любовник, чтобы подобные поступки можно было расценивать как особенное расположение с моей стороны.

— Нет, Дел, погоди, это перебор. У тебя в контракте записано, что ты обязана покупать ему трусы?

— Нет, — ответила я. — Там много чего не записано. Там не записано, что я обязана готовить ему кашу и хаггис, сажать цветы в его саду, рассказывать смешные истории, когда ему грустно, приносить стакан воды ночью, если он приболел. Тем не менее, я все это делаю.

— Ну да, — процедил Макс. — То есть ты ему фактически жена.

Я расслышала знакомые ревнивые нотки.

— Не говори глупостей. Я фактически нянька.

— Потому что не спишь с ним? А почему, кстати? — Макс усмехнулся. Видимо, хотел ехидно ухмыльнуться, но получилось кривовато. — Боишься, что он на тебе наручники опробует?

— Ни капельки. А вдруг мне понравится? — не удержалась я от шпильки. — Макс, ты б похмелился, что ли. Ну, ей-богу, сцена ревности в таком состоянии выглядит пошло.

— Ладно, — с угрозой протянул Макс и принес бутылку виски. — Я с ним еще поговорю.

— Вот в тот день, когда ты с ним «поговоришь», увидишь меня в последний раз.

— Найду, — презрительно бросил Макс.

— Из могилы?

Макс застыл, медленно вскинул бровь. Подчеркнуто аккуратно налил себе медового цвета жидкости в бокал. Вспомнил, что я тоже просила, принес второй стакан, налил ровно столько же, подал мне. Маленькими глотками выпил.

— Это надо понимать так, что ты меня убьешь?

— Именно. Добью, чтоб не мучился. Из жалости.

— Ах, так тебе все-таки меня жалко. Хоть немного.

— До слез, — подтвердила я. — Смотреть не могу уже, как ты мучаешься… от ревности. Проще убить.

Вернулся Август — свежий и довольный. Макс недобро оглядел его, а Август мгновенно оценил ситуацию.

— Что, уже ссоритесь? С утра пораньше? Пьете и ссоритесь. Дошло до угрозы убийством, или мне послышалось?

— Август, мне вот что интересно, — позвал Макс. — Моя жена, как выяснилось, заботится о твоем нижнем белье и прочих интимных надобностях. Считаешь, для наемной служащей это нормально? Вот ты мне сам скажи — это нормально, все так делают?

Август сунул руки в карманы халата и два раза качнулся с пятки на мысок.

— Завидуешь? — осведомился он.

Макс не ожидал и заткнулся. Август принес третий стакан и налил себе.

— Раз вы пьете с утра, я тоже буду, — заявил он. — Все равно пока дом не восстановят, я работать не смогу. — Опрокинул виски в рот. — Макс, тебе мама не говорила, что завидовать — нехорошо и неприлично?

— Свою маму я увидел, когда мне было почти три года, — отрезал Макс. — И воспитывать меня было поздно.

— Ай-ай-ай. Сочувствую. И конечно, в том, что с тобой стряслась беда, виноват я. Еще Делла виновата. И вообще весь мир виноват, — с непередаваемой серьезностью сказал Август. — Макс, ты взрослый человек. Тебе тридцать восемь лет. Ты на десять лет старше меня и на одиннадцать — Деллы. А держишься как катастрофически не уверенный в себе подросток. Если б я был таким ревнивым, как ты, давно застрелился бы от стыда.

— О, — Макс пижонски изломал бровь, — и сейчас ты будешь читать мне мораль. Маккинби, я ведь ответить могу. Не боишься?

— С чего бы?

— Ну, например, с того, что ты, при всех своих заслугах, как родословных, так и личных, все-таки по происхождению оказался сильно ниже меня. Перевожу: нос не дорос читать мораль принцу. У меня-то, как ни крути, доказанная история с восемнадцатого века.

— Кем доказанная? — усмехнулся Август. — Профессором Мартином? Который за разумные деньги доказывал что угодно? Эти доказательства он сам и изготовил. Нам тоже предлагал свои услуги. Резоны приводил: подумайте о детях, через сто лет никто уже концов не найдет, а у вас будет родословная хоть от короля Малькольма, хоть от японского императора. Мы решили, что как-нибудь перебьемся. А Курт ван ден Берг заплатил. Я точно знаю, потому что у нас сохранились его письма. Причем он не планировал никаких обманов, рассматривал такую поддельную родословную скорей как забавную игрушку. Шутка для своих. Вряд ли он ожидал, что кто-то из потомков всерьез поверит.

— И конечно, ты будешь утверждать, что перечисленных в моей родословной людей никогда не существовало.

— Почему? Макс, в те века фамилию Ванденберг и ее вариации в Голландии разве что дворовые собаки не носили. Я не шучу. Это очень распространенная фамилия. И не столько в Голландии, сколько в Штатах, да и вообще по всему миру. Мартин действительно специалист и родословные составлял мастерски. Упомянутые люди существовали, но вот были ли они твоими предками — большой вопрос. Что же касается их биографий, то тут даже вопросов нет — выдумано все. Ваша история как княжеской династии начинается с трех Питеров. Обрати внимание на произношение имени — оно британское. Потому что Питер ван ден Берг Первый вообще-то был Питером Ванденбергом, урожденным американцем, который всю жизнь прожил в Шотландии. В вашем родословии он числится архитектором, тогда как единственные его архитектурные работы — это эскизы разных вариантов дворцового комплекса в Пиблс. Он был художником-пейзажистом, большим другом того самого Томаса Маккинби. Ни один из его эскизов в работу не пошел, но они сохранились. А то, что вам собрал профессор Мартин, к Питеру Ванденбергу отношения не имеет. Старший сын Питера, Питер Второй, обладал прекрасной деловой хваткой. Идея создать общий бизнес с детьми Томаса напрашивалась, и никто ей не сопротивлялся. Внук Томаса Маккинби, Себастьян, женился на Доротее, сестре Питера Третьего, который уже вернулся к старинному написанию фамилии в три слова и решил, что по национальности он голландец. Собственно, история что твоей, что моей семьи как кланов владетельных лордов начинается одновременно — с Себастьяна Маккинби и Питера ван ден Берга Третьего. С планет Дороти, Дуайт, Сонно и Кларион.

— Да не верю я тебе, — недостаточно твердым тоном заявил Макс.

— А будешь выделываться, я сейчас на пальцах докажу, что никакой ты не «ван ден Берг», а вовсе даже Гольденберг. С Гольденбергами это случается — оглянуться не успеешь, а он уже голландец.

— Ха, — фыркнул Макс, припертый к стенке, — так и ты в таком случае тоже. Прабабушка-то у нас общая.

— У нас общая прабабушка, но не прадедушка. И уж тем более не папа, — парировал Август, посмеиваясь. — Я тебе больше того скажу. Думаешь, ты белый?!

— Так, — не выдержал Макс и повертел головой, явно соображая, куда бы сбежать. — Хватит с меня. Заткнись, будь любезен. Этого моя психика уже не выдержит. Я с похмелья тревожный.

— Да чего тревожиться, — не унимался Август, — все уже случилось… Когда бриться будешь, обрати внимание на рисунок губ. Ты, кажется, им гордишься? Так вот, рисунок-то характерненький.

— А ты? — Макс уставился на него с яростью.

— Что — я? Ты волосы мои видел? Ну и чего дурацкие вопросы задаешь?

— Та-ак, — процедил Макс. — И вот это, в отличие от Гольдбергов, или как их там, ты наверняка знаешь?

— Да я и про Гольденбергов наверняка знаю. Да ладно тебе, нашел из-за чего расстраиваться… Был, был у нас в предках негр. Уильям Мбабете, «знаменитый маг вуду» и семифутовый красавец. Черный как смола. Рост, я так понимаю, в потомстве закрепился.

— Секундочку, — я подобралась, — какой еще Мбабете?

— Тот самый, — утешил меня Август и пояснил для Макса: — Известный человек, между прочим. Правая табуретка ее легендарного предка Ивана Кузнецова.

Макс с изумлением уставился на меня. А я — на него.

— Интересный был человек, — с задумчивой лаской продолжал Август. — Но без тормозов. От жизни хотел только одного — летать. Пилот такой квалификации, каких сейчас уже не делают.

— Ха, — только и сказала я, — Макс, теперь я понимаю, откуда твои таланты. Тебе ж летать проще, чем ходить.