Читать интересную книгу Лоенгрин, рыцарь Лебедя - Юрий Никитин

Одни бросились ловить коней, другие принесли веревку и даже сами связали разбойнику руки. Нил проверил, затянул узел потуже.

Разбойник прохрипел:

– Ослабь… Через два часа руки пропадут…

Нил сказал жизнерадостно:

– Они тебе не понадобятся. Вешают за шею, не за руки. Ты их вожак, верно?

– Угадал, дурак, – ответил разбойник. – Я Ханнелор Лесной, если еще не слышали. А это, как я понимаю, новый герцог?

Лоенгрин бросил Нилу:

– Привяжи веревку к своему седлу. Если устанет бежать следом, потащим.

– С удовольствием, – ответил Нил. – Дорога там через лес, корни, сучья и камни. А зад у него тяжеловат бежать долго.

Лоенгрин нахмурился.

– Мы должны его привести живым, чтобы повесить!

– Не беспокойтесь, мой лорд, – заверил Нил, – он будет еще живым!

– Тогда поехали, – сказал Лоенгрин. – Убитых крестьяне похоронят сами.

– Зароют, – уточнил Нил.

Лоенгрин поправил строго:

– Похоронят!

Из деревни дорога некоторое время шла через поле, потом по опушке леса, наконец решилась сократить путь и ринулась через небольшую рощу.

Лоенгрин поглядывал по сторонам, прислушивался, вроде бы везде тихо, только птички чирикают да белки носятся по деревьям. Нил бодро едет следом, а за ним бежит, вытянув вперед связанные руки, вожак налетчиков. Лицо побагровело, пот катится градом, а когда кони взбежали по длинному косогору, даже Лоенгрин услышал тяжелое надсадное дыхание разбойника.

Нил оглянулся, сказал в удивлении:

– Что, неужели бежать тяжело?.. Ложись, отдохни! Я доволоку, не беспокойся, конь у меня сильный…

Разбойник смолчал, весь мокрый, уже разогрелся так, что повалил пар, а в хриплом дыхании появились сухие нотки, словно железом скребут по металлическому листу.

Темная громада леса, в которую переходит светлая роща, приближается с каждым конским скоком, но дорожка достаточно протоптанная. Лоенгрин отметил, что оттиски конских копыт отчетливо видны среди лосиных и кабаньих, есть даже следы подков, так что дорога явно выводит на той стороне к замку или к большой деревне…

Он на ходу достал лук, натянул тетиву, уперев конец рога в стремя, а сам наклонившись в другую сторону.

Нил прокричал весело:

– Птичку подстрелить хотите?

– Да, – ответил Лоенгрин. – Не хочется, но надо…

Нил удивился, как это «надо», но только раскрыл рот для вопроса, как коротко свистнули две стрелы и со злобным звоном раскололись о стальной доспех рыцаря.

Лоенгрин быстро развернулся, выстрелил, тут же наложил вторую стрелу. Нил пригнулся к конской гриве, ухватил щит, одновременно выдернул меч, оглянулся, вожак разбойников, измученный до предела, улыбается во весь рот.

– На нас напали! – закричал Нил возмущенно.

– Правда? – удивился Лоенгрин. – Молодец, заметил!

Нил с мечом в руках бессильно ерзал, наконец прокричал:

– Позвольте, я зарублю этого гада?

– Нет, – отрезал Лоенгрин. – Мы уже отбились…

Из кустов прозвучал грубый голос:

– Еще нет!.. И дальше вы не пройдете!.. Оставьте здесь вашего пленника… и можете ехать дальше.

Лоенгрин спросил с интересом:

– Что, сами повесите?

Голос прорычал с угрозой:

– Ты, умник с луком!.. Мы не знаем, кто тебя научил так стрелять, но нас здесь целая армия!

Нил встревожился, подтянул пленного ближе и приставил лезвие меча к его горлу.

– Ваша светлость, – крикнул он, – если они попытаются его отбить, я его лучше зарежу!

Лоенгрин сказал строго:

– Не смей, его повесят при всем народе. Главное, не повесить, это просто, а чтобы увидели, что за разбои… наказывают.

– Но… их много!

– Вряд ли, – ответил Лоенгрин. – У разбойников не бывает армии.

– Почему?

– Кушать им что-то да надо, – пояснил Лоенгрин, – а грабежами можно прокормить от силы человек пять-десять. Да и то впроголодь.

Он натянул лук и, круто развернувшись, выстрелил. Далеко в кустах затрещало, там раздался стон и повалилось крупное тело. Нил присвистнул, а Лоенгрин быстро повернулся в ту сторону, откуда с ним разговаривал новый вожак.

– Ты еще здесь? – спросил он интересом. – Что-то твои лучники притихли…

Злой голос прокричал:

– Думаешь, доспехи тебя спасут? У нас есть и арбалеты…

– Уже нет, – ответил Лоенгрин. – Но если хочешь подобрать, то единственный ваш арбалет вон, в руках того в зеленой шляпе, он так и лежит, где сидел… Иди, подбери!

Тот же голос крикнул:

– Ты что, не понимаешь, что это наш лес? И ты живым отсюда не выйдешь, если мы этого захотим!

– Не понимаю, – ответил Лоенгрин. Он вдруг вскинул лук и в одно движение выстрелил. В отдаленных кустах раздался стон, Лоенгрин моментально наложил другую стрелу и отправил ее чуть левее.

Зеленые ветви затрепыхались, там повалилось тяжелое тело.

– Ваша светлость! – закричал Нил отчаянно.

Лоенгрин нехотя кинул:

– Ладно, беги проверь. Я посмотрю за твоей лошадью.

На пленника, что сидит под деревом, прислонившись к нему спиной и часто-часто дышит, он даже не взглянул.

Нил спрыгнул на землю и ринулся через кусты в глубину леса. Пленный сразу же вскочил, в два прыжка оказался у коня, подпрыгнул и красиво оказался в седле, не касаясь стремени…

И тут же кулак в железной перчатке со страшной силой ударил в зубы. Вожак вылетел из седла, будто мелкий камешек, по которому влупили толстой палкой, рухнул на землю и перекувыркнулся дважды, мог бы и больше, но удержала веревка.

Он поднялся на четвереньки, хрипел и кашлял кровью, выплевывая зубы, а над ним прозвучал холодный и светлый, как вода горного ручья, голос рыцаря в сверкающих доспехах:

– Хочешь попробовать еще?

Разбойник прохрипел:

– Понравилось бить связанного?

– Понравилось, – согласился Лоенгрин. – Но вот так просто бить не могу, обеты не позволяют, нужен повод… попробуй еще раз, а?

Разбойник смолчал, только выплевывал кровь и крошево зубов, а еще старался отхаркнуть те, что рыцарский кулак вбил в гортань и в дыхалку.

Затрещали кусты, Нил выбрался на дорогу, держа в руках простенький арбалет и два меча. Лицо оруженосца сияло, прокричал, тяжело отсапываясь:

– Ваша светлость, вы положили шестерых!.. Вожака пришпилили к дереву двумя стрелами!.. Я даже не представляю, как можно так стрелять… на слух?

Лоенгрин отмахнулся.

– На слух, на запах, на шевеление веток, на умолкнувших птиц… и многое еще что. Там много раненых? Может, кого-то нужно взять к лекарям?

Нил ответил простодушно:

– Ваша светлость, я им уже помог всем.

– А-а-а, – сказал Лоенгрин, и лицо его омрачилось, – догадываюсь.

– Все равно пришлось бы вешать, – объяснил Нил, – а я проявил милосердие. Добрый я, ваша светлость!.. Ничего не могу с собой поделать, так и хочется кому-то помочь.

Лоенгрин проворчал:

– Садись, поехали.

Нил взобрался в седло, с интересом посмотрел на харкающего кровью пленника.

– А этому, как понимаю, вы помогли… что-то понять?

Лоенгрин кивнул:

– Я старался. Но, думаю, он немножко туповат. Хотя я хотел бы, чтобы он хоть что-то понял и раскаялся.

Нил поддакнул:

– Да, я тоже хотел бы его еще и помучить. Чтоб другие устрашились идти такой дорогой.

Лоенгрин вздохнул и, убрав лук, обратил все внимание на то, что впереди, где дорожка пошла мимо великанских деревьев, покрытых толстым слоем зеленого мха на высоту человеческого роста, а то и всадника, такая же мертвая тишина, как и в том месте, где прятались разбойники.

– Ну что еще, – пробормотал он раздраженно, – я хочу учить крестьян разводить тонкорунных овец из Аскалены, а не бить по головам мелких и неумелых грабителей…

Нил спросил живо:

– А что за Аскалена?

– Земли на юге, – ответил Лоенгрин отстраненно, – там разводят особых тонкорунных овец… у них и шерсть самая длинная и нежнейшая, и мяса столько, что это еще и самая мясная порода на свете…

Нил посмотрел на него в сомнении.

– Но дело ли это для рыцаря?

– Это для всех дело, – ответил Лоенгрин. – Прикройся щитом. Пока слева, но будь вообще-то готов…

Нил тут же приподнял щит, забрало опустил, за кустами стоит мертвая тишина, а потревоженные птицы вьются далеко в сторонке.

– Нил, – сказал Лоенгрин громко, снова беря в руки лук, – никогда не прячься в кустах.

– Не буду, ваша светлость, – ответил Нил клятвенно.

– А то сядешь просто пообедать, – продолжал Нил, – а кто-то может подумать, что ты в засаде, как вот я, к примеру…

Он моментально наложил стрелу, оттянул тетиву, выстрелил, тут же выстрелил снова и снова. За кустами раздался истошный крик ужаса и боли, затрещали ветви, послышался топот убегающих ног.

Лоенгрин выждал, кивнул Нилу. Тот, улыбаясь во весь рот, соскочил на землю и ринулся в кусты. Лоенгрин ждал терпеливо, связанный вожак начал угрожающе раскачиваться, но Лоенгрин так взглянул на него, что тот сразу выпрямился и замер.

Нил вернулся с большим топором и простеньким луком.