— Ну, мы ведь не совсем глупые! Мы сказали, что работали медсестрами в Владимир-Волынском гарнизонном госпитале. Перевязку сделать и укол поставить мы все умеем, к тому же среди нас действительно есть врач.
Ой врут бабы… Немного раньше, осматривая женщин, заметил, что наверное каждая вторая выглядит не айс… Не хотят об этом говорить, а я не буду педалировать этот вопрос.
— Каждую из женщин один раз вызывали на допрос в дом главаря, но вопросы задавались, что называется, для протокола. Имя, фамилия, возраст, место жительства… — продолжала рассказмать жена капитана.
И то что, бандюки не успели изнасиловать их всех, как я понял, только из-за того, что пока им было просто не до них. Ночью вся банда отправлялась проверять близлежащие хутора, а днем наверняка отсыпались и готовились к новым ночным набегам.
Со слов женщин, с оружием бандиты не расставались. Практически у каждоо был еще пистолет и нож. И, еще какое-то оружие хранилось в доме главаря, в большом дубовом шкафу, который стоял в большой комнате. О шкафе этом мы уже знали, так как первым делом обыскали дом главаря, правда залянуть в него не получилось — был закрыт.
Оставив с женщинами одного бойца, мы пошли проверять последний дом на этом хуторе. Приказав по радио второй тройке расположиться сзади дома, служившего бандитам штабом, мы направились к его крыльцу. Так же я расположил пару солдат под окнами, а сам стал сбоку от дверного проема, чтоб не получить пулю, если кто-то решит стрелять через дверь, и постучал в нее прикладом автомата.
— Эй, хозяева! Открывайте!
Практически тут же из-за двери послышался женский голос:
— Кого там леший носит? Убирайтесь, а то собак спущу!
— Открывай хозяйка, Красная Армия пришла.
Но после моих слов наступила пауза, которая затягивалась.
— Откройте дверь!
— Пошли вон, пся крев! Нет уже никакой Красной Армии. — моментально донеслось в ответ.
Это она, конечно, очень зря так сказала. Мое терпение лопнуло! Какого черта?
— Считаю до трех! Не откроешь, в каждое окно бросим по гранате. А чтоб не думала, что мы шутим, для начала постреляем твоих собак!
— Степанов, пристрели этих брехунов, надоели уже.
Тут же раздались две короткие автоматные очереди, оборвавшие собачий лай. Как я и расчитвал, этого оказалось достаточно. Моментально заскрипел отодвигаемый засов, дверь со скрипом очень медленно открылась и на пороге появилась крупная тетка в домотканой юбке.
— В сторону курва!
— Что ж вы, ироды, собак моих побили!
— Так тетка, не выступай! А то ведь, за то, что вы у себя бандитов приютили и держали в плену жен командиров Красной Армии, мы можем весь ваш хутор запалить с четырех сторон.
Услышав это, баба как-то сникла и уже другим тоном сказала:
— Та что ж мы против них можем, они все с оружием, попробуй им что против сказать!
— Кто еще в доме есть?
— Только моя дочка с двумя маленькими детьми, больше никого.
— Абитов, Степанов, быстро, но тщательно проверить дом!Если что подозрительное сами не лезте — сначала гранату или очередь, по обстановке!
— Есть! — И солдаты, прикрывая друг друга, скользнули в дом.
Вскоре Абитов вернулся и доложил:
— В доме молодая женщина с двумя детьми, больше никого нет.
— Хорошо проверили?
— Дважды!
— Ну что ж хозяйка, пойдем в дом, поговорим, как вы дошли до жизни такой.
Кроме кухни и большой общей комнаты, в доме еще имелись две маленьких спальни, в одной из которых на кровати сидела испуганная молодая женщина, прижимавшая к себе двух белокурых девочек, возрастом примерно четыре и шесть лет.
Я уже был в зале, кода боковым зрением я заметил, что Степанов направился в спальню, где сидела женщина с детьми. Это меня заинтересовало и, я тихонько отправился за ним. Глазам моим открылась интересная картина. Присев на корточки, Степанов протягивал девочкам карамельки, которыми запаслись многие солдаты перед отправкой на учения. Интересно, где он их держал? Глянув на мать, которая кивком разрешила взять угощение, дети схватили конфеты. Старшая, сразу засунула свой кусочек в рот, а младшая, стала с удовольствием облизывать свою, крепко держа в маленьких ручёнках.
Под моей ногой скрипнула половица и обернувшийся Степанов, поймав мой удивленный взгляд, смущенно объяснил:
— Уж очень они на моих племянниц похожи. Возраст почти такой же и такие же беленькие.
За моей спиной раздался сдавленный всхлип и, обернувшись, я увидел хозяйку, смахивающую слезу с глаз.
Стараясь нас расположить, хозяйка засуетилась, гремя чугунками.
— Садитесь за стол, вы наверно есть хотите?
Может вам самогоночки налить? У меня хорошая, крепкая и чистая, как слеза.
— Ладно, хозяйка, не суетись. Собери что есть, нужно девчат покормить, голодные они. У вас тут не курорт наверное. Агипов приведи в дом всех женщин.
После того как они расселись за столом, я со Степановым отправился в дом главаря.
Уже в дверях, по наитию спросил у хозяйки:
— Ключ от большого дубового шкафа, который в зале, что в соседнем доме где?
— Пан Богдан с собой носит.
— Ну что ж Степанов, придется ломать. Найди топор, должен быть в хозяйстве!
— Ой, да зачем же вещь портить?
— А что делать, знали бы, что у Богдана ключ от шкафа при себе, забрали бы его.
— Так вы видели пана Богдана?
— Видели, видели. Сейчас его допрашивают, если уже не расстреляли.
— Так он уже сюда не вернется?
— Я думаю, из тех мест, где он обязательно скоро со всеми своими бандитами окажется, на этот свет дороги нет. Так что давайте топор.
— Не нужно топор, я сейчас ключ принесу.
Оп-па! А с каких х#ев у нее ключ от шкафа с оружием? Это с одной стороны, а с другой известие, что «пан Богдан» к ним больше не вернется, по-моему, неслабо обрадовало хозяйку. Принеся ключ, она пошла с нами, и по пути рассказала, что Богдан со своей бандой появился на хуторе перед самым началом войны. Поселившись в их доме, он стал откровенно оказывать знаки внимания молодой женщине, которая как выяснилось приходилась хозяйке не дочкой, а невесткой. Ее мужа, то есть сына хозяйки, забрали перед войной, как и других молодых мужчин хутора, на работы в строящиеся укрепрайоны. На своих телегах они возили землю и камни, и все остальное необходимые для строительства.
Слушая внимательно ее рассказ, я рассматривал внутренность открытого шкафа. Слева, в средней части, была оборудована оружейная пирамида, в которой сейчас одиноко стояло гладкоствольное ружье. Справа, на полках лежали несколько револьверов и пистолетов, в основном, «Наганы» и «ТТ». Здесь же, в коробках и открытых цинках, лежали патроны, запасные обоймы и кобуры. Внизу, на всю ширину шкафа, стояли цинки с винтовочными патронами.
Да, запасливый был дядя. На самой верхней полке стояла большая деревянная шкатулка, привлекшая мое внимание. Открыв ее, я увидел внутри стопку командирских книжек и два ордена, «Звезду» и «Знамя». Вероятно, они принадлежали убитым бандой командирам Красной Армии.
— Мешки чистые есть? — обратился я к хозяйке.
— Есть, сколько нужно принести?
— Неси мешка четыре.
Хозяйка ушла за мешками, а я стал пристально изучать найденные документы.
Пока солдаты складывали в принесенные мешки оружие и боеприпасы, я вызвал нашу вторую тройку и приказал одному из солдат отвести женщин к бронику, а двоим подойти к дому, помочь нам нести мешки. Оружие уместилось в три мешка, а в четвертый, хозяйка нагрузила нам разные продукты. В пару больших плетенных корзин она поставила трехлитровую бутыль самогона и несколько крынок с молоком и сметаной и несколько буханок свежего хлеба, домашней выпечки,да пять штук больших шматков сала. Не рискнув отпустить от себя бутыль, я потащил ее сам.
Степанов с двух рук отспал хозяйке карамелек для детей, которые собрал у нескольуих солдат.
Время уже было пол двенадцатого, поэтому, кое как разместившись внутри бронника, мы тронулись в путь. Хорошо что ехать было не далеко и уже через минут двадцать мы остановились на поляне хутора Стаса, у тех двух сараев, стоящих на опушке леса.