— Да? — Коннор отвлекается, целуя путь вниз по моей шее. Он мурлычет на моей разгоряченной коже, заставляя меня вздрагивать.
— Ну, я был удивлена, когда увидела, что там была вечеринка и что ты там был. — У меня перехватывает дыхание, когда он нащупывает чувствительное место. — И… девушка, с которой ты был на фотографиях, которые я видела.
Коннор замирает. — С какой девушкой?
— Бейли? Она в танцевальной группе. — Я втягиваю нижнюю губу в рот, пока он смотрит на меня. — Я не та девушка, с которой ты был на озере.
— Нет. Не та.
В груди Коннора раздается грохот, когда он обхватывает меня руками, поднимая на руки. Я визжу, когда он поднимает меня с земли, удивленная его силой. Он пересекает комнату и кладет меня на кровать. Еще один рык вырывается из его уст, пока он возится с моим комбинезоном.
— Вечно у меня сложные наряды, — бормочет он, сообразив, что ему нужно стянуть бретельки.
Когда он опускает меня до лифчика и трусов, он переходит к родинке на моем бедре, посасывая ее, пока я не буду уверена, что у меня будет засос. Мне это нравится, идея о том, что он ставит на моей коже свои знаки. Доказательство того, что у нас был этот момент.
Подняв голову, он смотрит на меня своими серыми глазами. — Если бы я хотел эту цыпочку, меня бы здесь не было. Зачем она мне, если мне нужен только маленький лучик солнца, который сводит меня с ума? — Он держит свой взгляд прикованным к моему, пока лижет мое родимое пятно. — Ты — это то, с кем я и никакая другая девушка не имеет для меня значения. Только ты, детка.
Мои пальцы вцепились в постельное белье, туман желания затуманил мою голову. Но это важно, и я должна убедиться, что он понимает.
— Как я могу поверить, что ты действительно хочешь меня? Ты целуешь меня только в темноте. — Я сажусь и встаю перед ним в лифчике и трусиках. — В коридоре, когда никого не было рядом, в гардеробной, здесь. — Моя грудь поднимается и опускается. — Ты притворяешься, что меня не существует, как и всегда. — Мой голос трещит, а глаза слезятся. — Я больше не могу быть невидимой, Коннор.
— Солнышко, — хрипит он, обнимая мое лицо своими ладонями, его брови нахмурены. — Клянусь, я не держал тебя в секрете. Прости, что заставил тебя сомневаться в том, что я хочу этого. Что нужно сделать, чтобы доказать тебе это? Я буду целовать тебя в школе, когда бы тебя ни увидел и у тебя будет кружиться голова от моих поцелуев.
Страх, сковавший мое горло, исчезает. Я даю ему влажный, задыхающийся смех. — Тебе не обязательно заходить так далеко. Но свидание на танцах было бы неплохо.
— Танцы?
— Зимний бал. Это еще не скоро, но…
Коннор одаривает меня однобокой улыбкой и слезает с кровати, чтобы опуститься на одно колено. — Ну, это немного экспромт, потому что он нужен моей девочке, но я хочу, чтобы ты представила себе цветы, которые я бы точно подарил тебе прямо сейчас. Поняла?
Я ухмыляюсь. — Поняла. Сколько цветов?
— Весь цветочный запас, очевидно. Господи, за кого ты меня принимаешь, детка? Моя девочка получает весь мир.
Для первого парня он определенно имеет правильное представление. Неужели Коннор Бишоп скрывает тайный романтический роман, который только и ждет, чтобы его раскрыли? Эта мысль заставляет меня улыбнуться еще шире.
— Теперь да?
— Ммм. А теперь замолчи, чтобы я мог задать тебе очень важный вопрос. Тея Кеннеди, мой яркий солнечный луч, — начинает он, и я закрываю лицо руками. — Эй, посмотри на меня. Тебе будет не хватать этого. — Он отстраняет мои руки и берет меня за бедра. — Могу я пригласить тебя на танец?
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его и он позволяет мне в течение минуты, напевая, пока посасывает мои губы. Затем он отстраняется и поднимает брови.
— Ну?
— О, ты хотел получить ответ? Думала, это было само собой разумеющимся.
— Тч. Девочка, пожалуйста. — Он корчит рожицу и драматично сжимает грудь. — Ты поставила на кон мое подростковое сердце. Избавь меня от страданий.
Смеясь, я скольжу руками по его шее и целую его в нос. — Да, Коннор Бишоп. Ты можешь пригласить меня на танец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это моя девочка. На чем мы остановились?
Коннор берет мой рот в рот и проводит мои ноги вокруг своей талии, плавным движением поднимая меня с кровати. Он несет меня обратно к зеркалу и прижимает мою голую спину к нему, не разрывая поцелуя. У меня кружится голова от желания и мое тело пульсирует. Мои бедра бьются о его мускулистый торс. Он расстегивает застежку на моем лифчике ловким движением пальцев и запускает руку в нижнее белье, чтобы сжать мою попку.
— Мм, они приятные. Шелковистые. Спусти их. — Он опускает меня на ноги и шлепает по заднице. Повернув меня лицом к зеркалу, он помогает мне снять их, пока я держусь рукой за зеркало. Я стону, когда лифчик падает вместе с трусиками. — Посмотри на себя. Это чертовски сексуально.
Моя кожа дрожит от возбуждения.
В отражении Коннор стоит позади меня, все еще в своих плавках, которые спускаются, когда он со стоном размахивает своим твердым членом по моей голой заднице, откидывает мои густые локоны с шеи и впивается зубами в точку пульса, посылая горячий всплеск удовольствия прямо в мое сердце. Другой рукой он перекатывает один из моих сосков между пальцами, а затем проводит пальцами вниз по моему телу и опускается между ног, скользя по влаге, уже покрывающей мои бедра.
— Вот дерьмо, — задыхаюсь я, выгибаясь навстречу его прикосновениям и обратно к его твердости. — Это так приятно! Так хорошо.
Грубая усмешка Коннора делает что-то с моими внутренностями, скручивая их в узлы вожделения. Он делает меня дикой так, как ничто другое никогда не делало. С ним я забываю ненавидеть то, что вижу в зеркале, и только смело смотрю ему в лицо, когда он подталкивает доказательство своей привлекательности к моему заду. Он теряет плавки и притягивает меня к своей груди, ощущая всего себя.
Это не похоже ни на что, что я когда-либо представляла, и я теряюсь в жаре его тела, его упругих мышц, его члена, касающегося моей покрасневшей кожи.
— Смотри на себя, пока я заставляю тебя кончать, — приказывает Коннор.
Мои глаза почти закрываются, слишком ошеломленные всем происходящим, но он укоряет меня, прижимаясь губами к моему уху и бормоча слова поощрения.
— Смотри, солнышко. Видишь, как темнеют твои красивые голубые глаза, когда я прикасаюсь к тебе здесь? — Его пальцы обводят мой клитор, и это все, что я могу сделать, чтобы остаться стоять. — Тебе приятно?
— Да! Боже, да. — Откидываю голову назад к его плечу, повинуясь его требованию смотреть, как он раздвигает мои ноги чуть дальше и ласкает мою киску. Я прикусываю губу, испытывая искушение качаться под давлением его ладони, пока не кончу, мои бедра беспокойно двигаются, пока он дразнит меня между складок. — Коннор. Пожалуйста.
Его забавный смешок обдает мою шею горячим дыханием. — Слушай, как ты умоляешь меня, такая требовательная.
Когда он вводит в меня палец, я теряю дыхание, хватаясь за его руки и он добавляет еще один, заполняя меня. Я поддаюсь искушению, встречая каждый толчок его пальцев, пока мои пальцы ног не упираются в ковер, и полагаюсь на него, чтобы удержаться на ногах.
Это слишком тяжело, и когда Коннор сосет мою шею, я со стоном падаю. Он продолжает работать со мной, дразня мой клитор, мои набухшие складочки и погружая свои ловкие пальцы внутрь, пока меня не сотрясает второй оргазм. На этот раз я почти теряю сознание, но он легко поддерживает меня. Его взгляд из-под тяжелых век встречается с моим в зеркале, и медленное искривление его рта в ухмылке заставляет меня повторить его выражение.
Приподнявшись на носочках, я целую его, улыбаясь. На мгновение поцелуй становится сладким, пока он дает мне секунду, чтобы перевести дыхание, затем он становится жарким, когда я начинаю дергать его за волосы. Он сжимает мою грудь обеими руками, проводя губами по моей шее до плеча.
В наших неистовых поцелуях и прикосновениях мы оказываемся на коленях перед зеркалом. Моя спина мокрая от пота, перегретая и чувствительная к каждому прикосновению.