Читать интересную книгу От неолита до Главлита - Арлен Блюм

Об участии Оруэлла в испанских событиях в конце 1936-го — начале 1937 года написано уже немало, да и сам он рассказал об этом в книге «Памяти Каталонии», очерке «Вспоминая войну в Испании» и других произведениях. Суть дела сводится к тому, что, занимая антифашистские позиции, исповедуя придуманный им «демократический социализм», Оруэлл вместе с женой отправился в Испанию. Прибыл он в Барселону, формально не будучи связан ни с одним органом печати, как «свободный журналист», и записался, надо сказать — более или менее случайно, в ряды милиции «ПОУМ» (POUM — Partido Obrero de Unificacion Marxista — Рабочая партия марксистского единства). Он принимал участие в боевых действиях, был ранен, но вскоре по указке Коминтерна, получившего на сей счёт инструкции из Москвы, барселонские рабочие полки ПОУМ (так же, как и некоторые части анархистов и других «инакомыслящих») были объявлены «троцкистскими» и поставлены вне закона республиканским правительством. Членов ПОУМ стали называть «пятой колонной», «изменниками», даже «фашистами». Начались массовые аресты, бессудные зверские казни, что, в частности, нашло отражение в романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол». Оказалось, что для промосковски настроенных коммунистов эти антифашистские массовые движения были страшнее и ненавистнее, чем фалангисты Франко вместе с итальянскими и германскими лётчиками (так же, как некогда был «для Ватикана страшнее не атеист, а усомнившийся католик»). Руководители развязанной кампании действовали по модели тех политических процессов, которые как раз в это время проходили в Москве.

Только что оправившемуся от тяжёлого ранения Оруэллу каким-то чудом удалось избежать участи многих иностранных волонтёров, сражавшихся в рядах республиканской армии (в том числе и англичан), и с огромным трудом перебраться во Францию. Впечатления, полученные им в Испании, а несколько позже — знакомство с материалами политических процессов в СССР и другими документами заставили его резко изменить свою позицию, в определённой степени расстаться с прежними иллюзиями, столь распространёнными в среде западной интеллигенции… В статье «Почему я пишу» (1946 год) он так сформулировал свою позицию: «Испанская война и другие события 1936–1937 годов нарушили во мне равновесие; с тех пор я уже знал, где моё место. Каждая всерьёз написанная мной с 1936 года строка прямо или косвенно была против тоталитаризма»[145]. Можно сказать, что результатом и последствием идейного кризиса, который испытал Оруэлл в эти годы, и стало создание романов «Ферма зверей» и «1984», принёсших ему всемирную славу.

* * *

Второй известный нам эпизод «знакомства» с Оруэллом произошёл спустя почти десять лет — в 1946 году. В архивном фонде Иностранной комиссии ССП сохранилось четырёхстраничное дело под названием «Справка о книге Джорджа Оруэлла „Ферма зверей“» с грифом «Хранить постоянно» и без подписи автора[146].

Собственно говоря, это подробный пересказ рецензии на книгу, появившейся тогда в английской печати, снабжённый таким предисловием:

«Английский журнал „Горизонт“, известный своей своеобразной репутацией (журнал является выразителем точки зрения группы английских литераторов, призывающих к „над-партийности“ и аполитичности литературы, и в то же время предоставляющий свои страницы всякого рода антисоветским высказываниям), опубликовал в сентябрьском номере за 1945 г. анонимную рецензию на книгу Джорджа Оруэлла „Animal Farm (A Fairy Story)“».

Далее следуют обширные цитаты из рецензии, которые мы приводим в сокращении:

«Это поистине волшебная сказка, рассказанная ярым поклонником животных. (…) В то же самое время эта книга является яростным выступлением против Сталина и его „измены“ русской революции — с точки зрения другого революционера. В книге содержится удачная аллюзия о судьбе животных и революции (животные изгоняют людей и создают свою утопию, доверившись руководству свиней, Наполеона — Сталина, Троцкого, причём собаки выполняют функции полиции, овцы изображают поддакивающую толпу, а две лошади — благородный, измученный тяжёлой работой пролетариат) и о русском эксперименте; наиболее удачный эпизод в книге, быть может, тот, когда животные-„вредители“ приговариваются к казни за те же преступления, какие фигурировали на русских процессах: так, например, овцы сознаются в том, что они „осквернили мочой колодцы с питьевой водой, а гуси — в том, что они припрятали шесть мер зерна и поели под покровом ночи“. Сказка оканчивается полной победой Наполеона и свиней, которые управляют фермой зверей с большей тиранией, но вместе с тем и более умело, чем прежний владелец — человек, мистер Джонс. „Ферма зверей“ заслуживает широкого распространения и обсуждения (…)».

Следом помещена «Справка об Оруэлле»:

«О Джордже Оруэлле известно следующее:

В справочнике „Авторы XX века“ (Нью-Йорк, 1942) напечатана автобиография Оруэлла, сообщающего, что он с 1922 по 1927 гг. служил в английской полиции в Индии, в 1936 г. был в Испании в рядах ПОУМовской милиции. „То, что я видел в Испании, — пишет Оруэлл в автобиографии, — а затем — моё знакомство с внутренним механизмом левых политических партий, внушило мне отвращение к политике. Я был некоторое время членом Независимой рабочей партии, но вышел из неё в начале нынешней войны, поскольку я считал, что эта партия предлагает такую политическую линию, которая может только облегчить дело Гитлера; по своим чувствам, я определённо „левый“, но я полагаю, что писатель может быть честным, лишь оставаясь свободным от партийных ярлыков“».

Современный русский перевод «Автобиографических заметок» Оруэлла более полон, точен и «литературен»; в частности, там содержится пропущенная в цитированном переводе фраза, в которой писатель сообщает о своём тяжёлом ранении на фронте в Испании, и т. д. (правда, «Независимая рабочая партия» переведена как «лейбористская», что неточно: это самостоятельная партия, стоявшая в то время левее лейбористов)[147]. Но суть дела от этого не меняется: шлейф 1937 года продолжает тянуться за Оруэллом как писателем «вредным» и явно «не нашим».

* * *

Через год табу на имя Оруэлла, казалось бы, было нарушено: о нём в первый раз (и последний перед многолетним перерывом) заговорили в открытой подсоветской печати. Реакция на этот факт, надо сказать, была весьма характерной: вокруг публикации разразился скандал в официальных литературных кругах, хотя он и не вышел наружу. Сведения об этом можно найти в особом деле под названием «Переписка с членами ССП по творческим вопросам по алфавиту авторов на буквы Р-Ф. 1947 г.». Любопытно, что процентов на 99, если не больше, это пухлое дело «по творческим вопросам» состоит из писем писателей, посланных на имя тогдашнего генерального секретаря ССП А. А. Фадеева и содержащих просьбы «улучшить жилищные условия», помочь издать книгу и даже «установить телефон», «увеличить литературный паёк» и т. п. Вот среди этой чистой «оруэлловщины» содержатся и документы о самом авторе:

«Союз Советских Писателей. Тов. Субоцкому.

Дорогой Лев Матвеевич!

Посылаю Вам копию справки, которую мне прислал Аплетин в связи с опубликованием статьи Норы Галь в „Литературной газете“ 24 мая. Как Вы считаете, нет ли смысла поставить этот вопрос на Секретариате?

Константин Симонов <подпись-автограф>».

К этой записке приложена «Справка»:

«ДЖОРДЖ ОРУЭЛЛ — английский писатель, троцкист».

В 1936 г. был в Испании в рядах ПОУМовской милиции… (далее следуют выдержки из автобиографии Оруэлла, приведённые выше. — А. Б.). ОРУЭЛЛ имеет тесную связь с американским троцкистским журналом «Партизан ревью». ДЖОРДЖ ОРУЭЛЛ — автор гнуснейшей книги о Советском Союзе за время с 1917 по 1944 г. — «Ферма зверей». Публикация в «Литературной газете» (24.V.1947) статьи Н. Галь является серьёзной политической ошибкой.

26. V.1947 г. Мих. Аплетин[148].

Записка, подписанная К. М. Симоновым, одним из секретарей правления ССП, адресована другому секретарю — Л. М. Субоцкому (1900–1959), литературному критику и функционеру; Михаил Яковлевич Аплетин занимал с тридцатых годов должность председателя Иностранной комиссии ССП. Речь идёт о большой, «подвальной» статье Норы Галь «Растленная литература», точнее, развёрнутой рецензии на книгу Оруэлла «Диккенс, Дали и другие» (George Orwell. Dickens, Dali and others. New York: Reynal and Hitchcock, 1946). «Перед нами, — начинает H. Галь свою рецензию, — книга статей об английской литературе, изданная в США. Её автор — английский романист и критик Джордж Оруэлл. (…) Рядом с Диккенсом — имя Сальвадора Дэли (авторская транслитерация фамилии Dali. — А. Б.), художника-сюрреалиста, автора скабрёзных мемуаров. (…) Сам Оруэлл — „теоретик“ очень путаный и скользкий, любитель всяческих софизмов и парадоксов. Его политические и философские взгляды, его литературоведческая концепция — весьма сомнительны…» Затем советский критик берёт под защиту Диккенса: «Его досужие рассуждения над могилой Диккенса (можно подумать, будто Оруэлл присутствовал на похоронах писателя и произнёс надгробную речь! — А. Б.) сводятся, по сути дела, к тому, чтобы представить писателя только мелкобуржуазным морализатором и заставить забыть о Диккенсе-реалисте…» Основное место в статье отведено изложению взглядов (надо сказать — резко отрицательных) Оруэлла на современную английскую и американскую массовую детективную литературу. Н. Галь, казалось бы, соглашается с оценкой Оруэлла, но делает неожиданный выпад: «Читая детальный оруэлловский анализ, испытываешь чувство безмерного омерзения и, наконец, приходишь в отчаяние. Хорошо, пусть всё это так. Но это же не литература, зачем заниматься этим?! Однако вся эта отрава издаётся громадными тиражами, читается, обсуждается оруэллами, действуя на сознание тысяч и тысяч английских читателей, это — воспитание умов! (…) Оруэллу некого похвалить и нечем порадоваться. Однако о том, чтобы литературой для детей занялись „левые“ или, упаси бог, коммунисты, он помыслить не может без ужаса. Чего же он хочет?»