до белого каления, и кара, считал Готтран, была более чем заслуженной, а кровь убитого дала ему удивительные силы.
– Что ты сделал с его кровью, Готтран?
– Я? – возмущенно переспросил он. – За кого ты меня принимаешь? Конечно, ее вылили на землю! Я бы вообще не стал этим заниматься, но ты знаешь, что иначе он убил бы меня своей магией, и наверняка не только меня. Кстати, кровь проверили трехгранником, она не была чистой. Говорю тебе, это был не посол.
Это уже было опасно. Магнус мог рассказать, что на самом деле кровь была чистейшей, ведь, в конце концов, это его трехгранник пришлось использовать Готтрану. Кроме того, эти слова наводили на вопрос: а зачем вообще проверяли кровь этого эвендина? На кого именно он напал? Куда в таком случае делся посол?
Слава Предвечным, письмо Архелы не настолько встревожило Дориана, чтобы вернуть ему прежний пыл. Он рассеянно кивнул:
– Ладно… Я напишу ей. Может, все утрясется.
– Утрясется? Дориан, посмотри, что она пишет! Она тебе угрожает! Они убили Элиана, а теперь грозят войной! Неужели ты это стерпишь?
При упоминании сына Дориан болезненно вздрогнул и опустил потухший взгляд.
– И что ты предлагаешь? – тихо спросил он.
– То же, что и всегда. Надо достать их на островах, изничтожить полностью. Разве ты не понимаешь, почему они сбежали? Чтобы набрать силы и снова захватить Фарадон. Прошло много времени, наверняка они готовы и теперь ищут повод… Не удивлюсь, если никакого посла вовсе не существовало. Но мы еще успеем застать их врасплох, Дориан. Успеем.
Дориан с минуту раздумывал, затем встал и твердо проговорил:
– Нет. Никакой войны.
– Дориан…
– Хватит войн. Я обещал Двуликому.
Готтран едва не застонал от досады. Этот извечный ответ уже порядком ему надоел. Сначала он с благоговением отнесся к невероятному известию о пришествии Двуликого, но потом стал клониться к тем, кто подозревал, что Дориану пригрезилась та встреча – или он вовсе ее выдумал. Ведь никто, кроме него, так и не увидел посланника Предвечных. Однако годы шли, и только воспоминание об этом событии удерживало Дориана на плаву. Все разговоры о войне упирались в обещание Двуликому. Даже тогда, сразу после смерти маленького Элиана, Дориан долго колебался, но в конце концов снова сослался на Двуликого и отказался от мести.
– Даже если они сами нападут на нас? – хмуро спросил Готтран. – Позволишь нас всех перебить? Разве этого хотел Двуликий?
– Пока они не нападают. И хватит об этом.
Готтран кивнул, но оставил при себе мысль, что если Архела будет медлить, невредно убить еще парочку высокопоставленных лиц. В конечном итоге все складывалось удачно. Он получил кровь и сделал еще один шаг к войне. Будет война – будет сколько угодно крови. А значит, и новых способностей.
– Как скажешь. Кстати, могу я попросить тебя кое о чем?
– Только если это не кровь эвендинов, – пошутил Дориан, не представляя, насколько близки его слова к планам Готтрана.
– Нет, все куда проще. У Магнуса есть одна служанка… Не мог бы ты передать ее мне?
– И ты, Готтран? – удивился Дориан. – Не припомню, чтобы служанки когда-либо были так популярны. Я чего-то не знаю?
– Мы все чего-то не знаем, – кисло проговорил Готтран. – А именно – что за ильфит вселился в Йорана. Нет, я не собираюсь жениться на служанке. Но она постоянно напрашивается ко мне в услужение. Надоела. Кроме того, кое в чем она может быть мне полезна, особенно сейчас. Ты знаешь, мы с Магнусом не очень ладим в последнее время, так что…
– Ладно. Уверен, это не проблема. Тем более, если она сама этого хочет.
Вечером того же дня Лирди пришла в покои Готтрана, едва живая от счастья. Никто не ожидал, в том числе и она сама, что ее мечта исполнится так скоро: до этого дня королевский советник никому еще не даровал статуса личной прислуги. Обычно необходимую работу поручали то одной служанке, то другой, и выполнять все приходилось в отсутствие Готтрана и под зорким взглядом кого-нибудь из его подопечных. Объяснялась эта странность очень просто: Готтран терпеть не мог излишней суеты и не доверял простым смертным.
И вот теперь Лирди стала его личной служанкой. Осознание этого кружило ей голову, как и море завистливых взглядов, в центре которого она оказалась спустя всего пять минут после назначения: слухи по замку разносились быстро.
Однако ожидания Лирди очень скоро поколебались. Готтран скользнул по ней равнодушным взглядом и бросил:
– Собирайся. Завтра утром ты уезжаешь.
– Что? – опешила девушка.
– Что слышала. Ты же рвалась мне служить? Вот и послужи. Поедешь с Ирмиэлем к этой своей Эндаре. Сделаешь все так, как он тебе скажет. Ясно?
– Ясно, господин…
Готтран вгляделся в ее расстроенное личико и после короткого колебания решил подстраховаться.
– Иди в постель. – Он мотнул головой в сторону спальни.
Голос Готтрана прозвучал так, словно он велел ей убраться подальше, но Лирди не обратила на это внимания. Хотя пол норовил уйти из-под ног от неверия, что все происходит на самом деле, она со скоростью молнии пронеслась в комнату. Проводив ее взглядом, Готтран хмыкнул.
По крайней мере, он будет полностью уверен в том, что она не подведет и сделает все возможное и невозможное, чтобы исполнить приказ.
Адалла оказалась хорошим целителем: благодаря ее магии раны Юста заживали буквально на глазах, и он быстро пошел на поправку. Правда, с тех пор, как Адалла появилась в доме, навещать Юста стало еще страшнее. Диос самолично завесил окно плотным покрывалом, совершенно серьезно заявив Эни и Кристине, что не может поручить им такое важное дело, и теперь в комнате всегда царила непроглядная тьма. Сама Адалла предпочитала лежать под кроватью, поэтому, принося Юсту воду и еду, Эни приходилось опасливо смотреть вниз – вдруг оттуда высунется тонкая белая рука?
Кристина, как ни странно, спокойно отреагировала на появление еще одного эвендина. Узнав, что это великая тайновидица, она то и дело норовила сунуться в комнату, пока Адалле в конце концов это не надоело и она не согласилась сделать ей предсказание. После их разговора Кристина так и светилась.
– Разве она тебя совсем не пугает? – спросила Эни.
– Пугает, конечно, но она и должна пугать. Это ведь сама Адалла! Я еще в детстве слышала истории о ней… Тогда и представить не могла, что когда-нибудь увижу ее. А она все это время была прямо под боком!
– А что за истории?
– В основном о том, как сбывались ее предсказания. В том