Читать интересную книгу Собрались Путин, Медведев и Лукашенко… Перлы политиков - Софья Бенуа

Не надо из мухи раздувать слона, как у нас, у русских, говорят.

Я вам очень благодарен… Ну, все так говорят в конце, и я тоже так говорю.

„Я очень хочу, чтобы Бог был“

Я атеист, но я православный атеист.

Священнослужители были изгоями в обществе. Сегодня все схватились за свечки и побежали в церковь. Это страшно, это опасно, когда происходят такие тенденции. Многих из тех, кто эти свечки в руках там держит, я бы на порог церкви не пустил.

Или, я приезжаю к Папе Римскому, там невероятно, чтобы кто-то куда-то ребенка привел, такого еще не было, и я уже его взял, говорю: „Но будешь в коридоре“. – „Хорошо, буду в коридоре, я хочу посмотреть на его военных“. Приходим туда: „Папа, а где его охрана военная?“– „Да вот“, – говорю. „Да какая это, – во весь голос, – военная охрана, это же какие-то клоуны!“ Ну, они разодетые так. Я вижу, они так улыбаются.

… И вот заканчивается разговор, и Папа Римский: „А где ваш маленький ребенок?“ Я говорю: „Ну, где-то у вас в коридоре ходит там“. – „А вы бы его могли позвать?“… Заходит этот малыш… Как изменился этот человек, в возрасте, никогда не видевший детей! Смотрю, у него слезы на глазах, он Колю по головке гладит, а Коля не любит, вот от меня у него – по голове он любит, когда его гладят, только отец может по голове его там, – и он, смотрю, съежился, и я ему говорю: „Терпи. Терпи“, говорю. И этот Папа Римский забыл, что он Папа Римский, с этим малышом. Он ему подарки подарил, кстати, российский букварь. Чтобы учить русский язык…

Я очень хочу, чтобы Бог был.

„Этих бы красавиц да на лыжи!“

Потому что уже насмотрелись… (показывая на молодых девушек в зале) Вот они, в зале, это все мои „леди“. (На вопрос, почему с ним не появляется первая леди)

О, женщины – это мои избиратели. Вот говорят, что Лукашенко одни женщины поддерживают. А я говорю: дай Бог, чтоб так было до конца жизни: И страна будет наша – женская. А я буду у вас руководителем партии вашей…

Я зашел – аэробика. Мне показали там, потому что я ни разу аэробики не видел. Я сразу сказал: „Этих бы красавиц – на лыжи!“

Нашли время в течение 2 недель обсуждать проблемы, допустим, простреленных ягодиц молодой сотрудницы одного депутата. 2 дня и 2 ночи кипел Верховный Совет. Зал – то раздвигались стены, то снова сдвигались. Высоты потолка не хватало, там выше потолок, чем здесь, то поднимался потолок, то опускался. А что обсуждали?

Если у вас нет денег на ресторан, поговорите с девушкой в студенческом общежитии. Купите кефир и булочку. (О вопросе, как студентам прожить на стипендию)

Мои девушки меня в ресторан за руку не тянули. Найдите другую девушку.

Мы никому не собираемся пояса верности вешать на соответствующие части тела.

Несмотря на то что у нас пруд пруди красавиц, работы для них хватает.

Что это за разговоры у педагогов, когда они говорят с одной стороны об ускоренном развитии, акселерации, а с другой держат за партой 17-18-летних молодых людей? Может, я утрирую, но этим 18-19-летним девушкам уже пора рожать, что они и делают у вас в школах.

Моя бы воля, я бы все сделал для того, чтобы сознательная часть нашего общества, 7 млн человек, побыла в Украине, в России, в Узбекистане, Казахстане, Туркменистане, в Прибалтике, в Польше и сравнила нашу „плохую жизнь“ с тамошней. „Кто хочет, оставайтесь!“ Я уверен, что возвратились бы не 7 млн, которых мы отправили, а 7,5 миллиона… Да не беременными, ну шутники! (смех в зале)

„Возле кормушки власти все хрюкают одинаково“

Уважаемые депутаты Верховного Совета! Я не пришел просить извинения, как здесь Голубев этого требует. Вы этого, господин Голубев, от меня не требуйте, потому что не получите. Я просто хочу проинформировать вас, откуда ноги растут: Мы приняли закон, и этот закон надо сегодня осуществлять. Я сейчас скажу, откуда ноги растут: Да далеко не прыгнули, не шагнули, но ничего не развалилось больше того, что было развалено. А теперь по поводу ног. Я очень сомневался, что этот вопрос будет внесен в Верховный Совет, но меня постоянно информировали о тех движениях…

Власть одна. И того, кто рассуждает, что он там независим, отправляйте туда, где он будет независим навсегда.

Возле кормушки, имя которой власть, все хрюкают одинаково: и красные, и белые.

Вы мне тут на болезнь не жалуйтесь. У нас в правительстве больных много.

Я на вас не давлю. Вам решать, но будет так, как я вам сказал.

У нас достаточно власти, чтобы сокрушительно выиграть эти выборы и референдум.

Если к власти придет кто-то другой, непременно разворуют то, что еще не разворовано.

Мы эту проблему решили в узком кругу ограниченных людей.

Пора принять меры и наложить вето на табу!

Нам не нужна автоматизированная система фальсификации выборов, мы создадим государственную.

Я считаю, что любое государство из рыночной экономики немедленно должно брать конкуренцию. Мы тоже берем на вооружение этот принцип и его внедряем, просто порой силой.

Я перетрахивал свой парламент и буду перетрахивать.

Подкупа в моей политике не будет никогда, только принципиальные и честные отношения: ты даешь государству – мы поддерживаем тебя.

Кто не согласен – до свидания!

Где взял деньги?! Обычный чиновник, где ты взял деньги?! Коров не доишь. Мать у тебя стадо баранов или быков не выращивает, ты их не продал. Где?!

А знаете, что говорят инвесторы и бизнесмены говорят? Не будет власти, не будет вот этой диктатуры – хотя ее здесь нет, – мы сюда не пойдем!

У нас начинается тяжелый период жизни: парламентские, затем еще страшнее – президентские выборы.

Я никому за деньги не обещал никакой любви.

Смеяться будет тот, кому потом будет смешно.

„Там, где в военных вложишь, там и отдача будет“

Это должен быть самый лучший смотр наших Вооруженных сил. Вы должны показать даже того, чего мы никогда не видели и не умеем делать. (О параде в Минске в День Победы 9 мая)

Я своими руками пощупал боеголовки и знаю, что никто их снимать не будет.

Не позволим нас наклонять.

Хватит нам ходить, спрятав голову под мышку.

Там, где в военных вложишь, там и отдача будет.

Не будет пушек, не будет и масла.

Мы определили цель: построить сильную, процветающую страну. Это что, недостойная цель? Достойная. И дай бог, чтобы мы ее осуществили. И при вашем поколении. Это долгосрочная перспектива, но это не коммунистические „звезды, что зажигают на горизонте“. Сильное государство и в военном отношении, и в экономическом. Процветающее, чтобы люди достойно могли жить. Нам еще далеко до этого, но это цель. И разве она неправильно определена? Вроде нормально. Ну как критиковать такую цель? Не потому, что это я ее определил, нет. Что тут можно критиковать? Можно хихикать по этому поводу: ну да, „сильное“, „процветающее“ – когда это будет?

Нет тех высот, которые бы большевики не брали. И мы возьмем эти высоты!

Вы бы посмотрели, как люди плакали, когда мы выводили ракеты стратегического назначения.

… и академики канализационных наук

Гуманитарная наука никогда не станет и не будет полем для сумасбродства.

Это я вам, извините за прямоту, хочу четко сказать. Как только началась подготовка этого указа, развернулась страшная драка между учеными:

Вы сегодня обижаетесь на то, что возникло ряд академий в отраслях: Академия аграрных наук, медицинских наук. Какой там?

Канализационных нет еще? Будет уже. Ну, вот видите, даже канализационных наук, Президент говорит, будет.

Гуманитарная помощь – это бесплатно, это для народа, в том числе для ученых, для чиновников.

Государство вынуждено реформировать науку для того, чтобы собрать весь научный потенциал в одну кучу.

Недавно, проводя мозговую атаку по вопросу создания Парка высоких технологий, мы обнаружили, что, да, действительно, наши люди – граждане Беларуси, России, Украины, других республик – востребованы в Соединенных Штатах Америки, на Западе.

Но востребованы как подручные. На руководящие, ведущие роли, где можно увидеть в целом систему, оценить, осознать ее, впитать в себя, их не допускают – а вдруг вернется в Беларусь со знанием всей системы?

В этом году нам надо прыгнуть выше головы, и без „мозгов“ – без ученых, талантливых людей.