Мало того, что Викар напрочь забыл, что хотел спросить, так теперь ещё и чувствовал себя, будто выжатое полотенце. Ноги стали ватными, но ещё держали. Парень решил, что будет разумным убраться отсюда поскорее, пока вторая волна силы не выбила из него дух окончательно и не оставила его валяться на сырой земле без сил. Он было уже собирался двинуться назад, чтобы несолоно хлебавши вернуться в шатер и даже сделал неуверенный шаг с холма, как в спину ему раздалось:
— Ты ведь на самом деле хотел знать, что привело меня сюда? — говоривший, с нажимом, выделил слово «что». Вик остановился, как громом пораженный. Он вспомнил, именно об этом он и хотел спросить. Артефакт Раха был причиной нахождения того здесь, Схирема изгнали, а сюда он пришел чтобы услышать историю Шраума. Но откуда тот мог знать? Однако, Вик не успел задать этот вопрос, как фигура сидящая среди истлевших и превращенных в пепел останков продолжила. — Я выслеживаю некоторых людей. Они в одной из стай, на помощь которым ты идешь завтра. А раз так, то у меня есть к тебе предложение.
— Какое? — едва выдавил из пересохшего горла Вик. С каждым новым словом, ему все яснее становилось, что этот человек прибыл сюда отнюдь не движимый нуждой или благими побуждениями, а совсем наоборот. И сейчас он сделает ему предложение, отказ от которого может стоить ему, Вику, жизни. Не сказать бы, что он так уж боялся смерти, но как и большинство из живущих, все же хотел бы избежать преждевременной кончины.
— Когда встанет вопрос, куда направится, выбери поиск стай на севере, но не предупреждай их.
Ненужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: добра охотникам Шраум не желал, скорее уж наоборот. И если бы жрец успел предупредить тех об опасности, то отправился бы на тот свет в след за ними, а это вряд ли понравилось бы богу, которому служил Даниэль. Будто бы прочитав мысли Викара, Шраум слегка склонил голову и произнес:
— Мне бы не хотелось терять такое славное место для отдыха, как этот лагерь. Ты сделаешь, как я прошу и в награду получишь то, что поможет тебе прожить чуточку дольше в этом мире. В серьезном бою твои зубочистки, которые ты называешь кинжалами, тебя вряд ли спасут. — Он с сомнением посмотрел на Вика, будто все равно не уверенный, что тому сможет помочь хоть что-то. Но наконец, видимо все же смирившись, что иного кандидата не предвидится, вздохнул и закрыв глаза, вновь вернулся к прерванной медитации.
Вик не знал, как реагировать на подобное. Видимо, только что было сделано такое предложение, на которое ответ подразумевается сам собой, причем положительный. Если это так, то ему, только что приказали погубить людей, да ещё за какое-то вознаграждение. А то, что его оружие, которое не раз спасало ему жизнь, назвали зубочистками, окончательно выбило его из колеи.
Слегка растерянный, парень начал отступать. Кажется, это проклятый мир не стал откладывать испытание человечностью в долгий ящик и завтра Вику предстояло решить, кто же он: часть Кеплера или изгой, пошедший против его воли? В принципе, слушая проповедь он уже тогда начинал понимать, что рано или поздно, будет вынужден столкнуться с подобным выбором, но что это произойдет так скоро, никак не ожидал.
С тяжелыми мыслями Викар вернулся в шатер, где тепло и свежесть, вопреки десятками валявшимся на голой земле немытым телам, и газам, кои те непрестанно, и смачно испускали, быстро сморили его. Вик буквально упал на землю и едва подложив руку под голову, сразу же уснул.
* * *
Эта ночь была без сновидений. Пустота может напугать, но сейчас, стала благословением. Она смыла тяжелые думы и кошмары не мучили Вика. Пробуждение было довольно легким. Кто-то деликатно тряс парня за плечо, и тихим шёпотом, в котором явно проскальзывал смех поинтересовался:
— Парень, ну ты идешь или оставить тебя с твоей новой дамой сердца?
Вик тут же открыл глаза обнаружив, что лежит в объятиях до-дури страшного создания. Зрение ещё не могло поймать фокус, но и того, что сумел разглядеть, хватило с головой. Бородавка на пол лба и три, в разнобой торчащих из под заячьей губы, зуба, украшали лицо, которое скорее подошло бы болотному лешему, чем женщине. Это зрелище заставило его с такой силой рвануть в сторону, что было слышно, как давно поломанные, оранжевые ногти заскребли по его одежде. Нежданная ночная спутница не проснулась, лишь отвратительно причмокнув, перевернулась на другой бок. Зато вот с парня сон, как рукой сняло и вжавшись в полог шатра, тот попытался отойти подальше.
— Да уж, иногда любовь страшнее смерти, — уже едва сдерживая смех, прокомментировал все тот же шутник. Наконец, Вик взглянул на говорившего, еще не зная, злиться на того за неуместные шуточки или благодарить за нежданное спасение. В неуверенном утреннем свете, что пробивался под откинутый полог шатра, виднелось нестарое, веселое лицо, с парой крупных шрамов, наискось расчертивших всю его правую часть. Это был тот самый жрец, с которым они сегодня должны были уходить за стаями. Даниэль, кажется, так его звали. — Ладно, пошутили и будет. Нам пора, мне хотелось бы вернуться в лагерь к концу дня, а не плутать на пустошах ночью.
Он поманил Вика за собой и слегка пригнувшись, вышел из шатра. Парень последовал за ним, а оказавшись на улице, слегка прищурился. Занимающееся утро было на удивление неплохим. Буран прекратился, холод отступил, а жирнобрюхие тучи над головой, казалось, истончились и вот-вот истают.
Рядом с мерно потрескивающим костром, расположился на завтрак Даниэль, а недалеко сидел Схирем. Последний впрочем, скорее спал сидя, чем бодрствовал, ибо его глаза были закрыты, а он сам не реагировал ни на что вокруг. Жрец был облачен в тяжелый походный плащ с капюшоном, кожаный жилет, штаны с костяными приклёпками и высокие сапоги до колен. На поясе покоился недлинный, костяной меч с расширенным наконечником для усиления удара. Плечи его укрывали наплечники, вырезанные из костей крупного чудовища, из-под левого вился плотный отрез ткани, видимо игравший роль шарфа, когда становилось слишком холодно.
Вика заинтересовало, не мешает ли такая конструкция, когда приходится рубить с плеча, однако он пока решил повременить с вопросами и для начала тоже поесть, благо у него оставалось ещё много грибов и вяленого мяса. Завтракали они молча. На Вика вновь накатила сонливость, которую он усиленно гнал. Жрец же, о чем то молча размышлял, лишь иногда хмурив брови смотрел то на небо, то на север. Наконец, закончив небогатую трапезу и все так же не проронив ни слова, они отправились в путь.
Выходя из лагеря, Викариан заметил, что по периметру, где пролегал барьер, хранивший обитателей храма, земля была сильно истоптана и изрезана когтями. Было похоже, будто десятки огромных тварей в бессильной злобе рыскали вокруг, безрезультатно ища хоть одну прореху в защите холма. Чуть дальше виднелись изорванные и обглоданные останки нескольких крупных животных. Судя по черепам и зубам, они тоже были из тех, кто был не прочь подкрепится человечиной этой ночью, но сами теперь стали пищей для более сильных собратьев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});