И оно стало пустым. От «тараканов». Именно от «тараканов», поскольку над самой кошкой в резких виражах молниями чиркала соколиная стая. Птицы почувствовали желание Романа обезопасить кошку и держали оборону.
Неподвижные ранее «тараканы» обернулись к человеку. Из «игравших» с кошкой остались трое.
Один за другим спрыгнули из оконного проёма друзья. Получив заряд уверенности и определённую толику превосходства, Роман вновь сосредоточил свой убийственный «ре–фотовзгляд пустоты» на трёх «тараканах».
Двое исчезли.
— Ёлки–палки! Человек! — ахнул Игнатий.
Одновременный лязг оружия заставил незнакомца быстро оглядеться. Ближайший мотоцикл валялся за его спиной. Крутнувшись на каблуках, незнакомец быстро поднял машину и, воспользовавшись тем, что вся «тараканья армада» разворачивает мотоциклы навстречу невесть откуда взявшейся человеческой команде, ринулся наутёк не по прямой, а в боковое междурядье «тараканов».
— Не лезь под направление взгляда! — напряжённо сказал Роман, продолжая «держать пустоту», ориентиром для которой стали неподвижная кошка и стремительные птицы.
Парни стали по бокам от Романа — мечи в полной боевой готовности.
Две линии «тараканов», до сих пор делённые пополам теми, кто забавлялся с несчастной кошкой, начали быстро смыкаться, приближаясь к дому с горсточкой людей. Попадая в зону «ре–фотовзгляда пустоты», края мотоциклистов редели. К сожалению, они слишком быстро сообразили: происходит нечто неладное, и в лоб на людей лучше не нападать.
Леона раздирало огромнейшее любопытство. Как исчезают «тараканы»? Кто тот человек, который сбежал? Почему «тараканы», как заворожённые, лезут под их мечи, повторяя один и тот же удар, не варьируя, — отчего их так легко уничтожить?.. Рядом, кряхтя от натуги, Рашид пробормотал:
— Истуканы безмозглые…
Он‑то работал мечом виртуозно: вся его натуга направлена не на мощный удар, а на серию изящных движений («Дирижёрской палочкой!» — восхищался Леон) с неуловимыми глазом короткими уколами. Он будто делал лёгкие насечки на плотных мешках с песком, и мешки покорно шлёпались на землю вместе с мотоциклами.
Главное в этой свалке, и в мусорной и в боевой, — защитить Романа. Иметь такую простую задачу удобно.
Под меч Леона въехали двое. Один не сумел нормально притормозить — мотоцикл грохнулся колёсами вперёд — Леон еле успел отскочить. Пока упавший выкарабкивался из‑под машины, Леон пропорол плечо второму, увернувшись от примитивного тыканья вражеским мечом. Раненый завалился вместе с мотоциклом в сторону, где немедленно истаял. Чувствуя холодок жути, Леон быстро встал одной ногой для упора на колесо мотоцикла, чей хозяин так неудачно притормозил. Из положения лёжа «таракан» пытался достать его прямым ударом. С тем же холодком, но в то же время с неистребимым любопытством, Леон просто уколол противника в плечо. Если позволяло время, он бы понаблюдал, что на самом деле происходит с продырявленным «тараканом». Но сейчас, отворачиваясь к следующему, он лишь заметил, что раненный им просто уменьшается сначала, как проколотый мяч, а затем его оболочка начинает… испаряться?
Внезапно «таракан» — третий, лезущий под меч, исчез. Пропали вообще все мотоциклисты по левую руку от Романа. Он только чуть повернул голову. Нападавшие с тупостью, достойной психованных роботов, «тараканы» мгновенно испарились.
— Мысль материализованная есть иллюзия! — заявил Игнатий.
— И кому пришло в голову этих тупых ублюдков назвать именем самого умного и сообразительного насекомого? — высказал своё недоумение Леон и сразу вспомнил — кому.
— Наши «тараканы» отличаются большой плодовитостью и упорством в достижении цели, — объяснил док Никита. — К тому же от них трудно избавиться, что в данном городе, что в квартире, где они завелись. Лупишь–лупишь — а они всё здесь. Вот за это ты, Леон, и назвал их тараканами.
— Роман, ты куда?
Роман быстро шагал вперёд, но недолго. Десятка два шагов — и он сидит на корточках, что‑то разглядывая. Парни пошли к нему.
Кошка крепко держала своего детёныша в зубах. Маленький, неуклюжий, ещё живой, он, тем не менее, невообразимо извернулся и теперь решительно отпихивал слабыми лапками кошачью морду, стараясь освободиться. Кошка лежала неподвижно, а котёнок, возможно учуяв присутствие посторонних, пискнул и тут же обмяк, затаившись.
— Умерла? — спросил Роман дока Никиту, раскрывая кошачьи челюсти и забирая зверёныша, на чьей холке кровь из кошачьей пасти обирала пыль с шёрстки — и вытянутыми серо–красными шариками катилась вниз.
— Шок, — определил док Никита, подняв кошку и сосредоточенно–отстранённо глядя на неё. — Скоро отойдёт от него.
— Ты посмотри на её морду. Первый раз вижу, чтобы кошка плакала. Двоих котят раздавили… Эти сволочи играли ею в футбол. Гады…
Брис отошёл чуть дальше, вглядываясь в асфальт, словно читая следы. Невольно насторожившийся Роман следил за ним, машинально поглаживая пронзительно попискивающего котёнка.
— Боюсь добавить негатива к твоим эмоциям, — медленно сказал Брис, — но, судя по траектории, по которой они вели кошку, они не просто играли ею в футбол. Приглядитесь: в метрах двух от меня «колодец». Мне не очень хочется быть отгадчиком в таких делах, но, по–моему, я вижу сидящих в нём «блинчиков».
И тут Роман удивил всех и в то же время заставил всех согласиться с собой.
— «Тараканов» не виню. Они бы в жизни не сообразили придумать такое издевательство. Такое придумать мог только человек. Догоним — попробуйте мне только помешать сыграть с ним в футбол по–свойски. Док, давай кошку. Слип не будет возражать против временного соседства с нею.
Глава 13
У «фиговины с водичкой» — у фонтана — решили устроить привал.
Сначала набрали воды и умылись. Хозяйственный Игнатий уселся за починку одежды, а остальные хотели было сверить самодельные карты города, но помешал Роман. Он твёрдо решил, что избитая кошка может получить заражение крови, и вымыл её с мылом. Процесс мытья наблюдали с интересом.
За всё время прозвучали всего две реплики: недовольная — Бриса: «Ну, вот, мыло на зверюгу тратить!» и мечтательная — дока Никиты: «Жаль, что она в ступоре, было бы интересно проследить её реакцию, когда она…» Роман, не оборачиваясь, лягнул назад — и док Никита отскочил на полуслове. Слип, сидевший на плече хозяина и с любопытством смотревший, как моют кошку, повернул к доку Никите глазастую головку и коротко свистнул.
Кошка и впрямь ещё не вышла из оцепенения, хотя глаза уже открыла и мелко дрожала под струёй: Роман нашёл на краю бассейна щель, откуда, словно из крана, звенела прогревшаяся вода, — кажется, животное ещё не осознало нового окружения. Поэтому Роман благополучно домыл её и передал на попечение Рашиду, стоявшему наготове с разрезанной рубахой Леона, и на медосмотр доку Никите.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});