Сэвидж достал из кармана коробку сигар. Взял длинную тонкую сигару, и тут ему пришло в голову угостить своего подопечного. Он хорошо понимал, что молодой человек никогда не курил, но сейчас, в уединении, представлялась идеальная возможность попробовать вкус табака, не ставя себя в неудобное положение на людях.
Тони испуганно затрясла головой.
— Я никогда… — Она увидела в его глазах веселые необидные искорки. — Никогда не курил индийский табак, только турецкий.
— Все начинается с первого раза, Тони, — подбадривал Сэвидж.
Она почувствовала необычное умиротворение. Он разговаривал с ней доверительно, по-приятельски, вкладывая в слова массу скрытых намеков. Тони взяла искусно скрученные табачные листья и, демонстрируя уверенность, которой на самом деле не было, зажала в зубах, ожидая, когда он даст огонька.
Сэвидж не стал поучать своего подопечного, полагая, что парнишке хватит ума подражать ему. Сначала Адам стал раскуривать свою сигару. Он медленно откусил кончик сигары, потом большим и указательным пальцами оторвал кусок табачного листа. Зажег спичку и, держа ее у конца сигары, медленно затянулся. Затем, сложив губы трубочкой, выпустил клубы ароматного голубого дыма.
Тони глубоко вдохнула, твердо держа сигару, ожидая, когда она зажжется. Сигара чуть заметно дрогнула, когда Тони, сложив губы, стала затягиваться. Вдруг она почувствовала, что жарко языку, и сразу перестала втягивать дым. Однако, увидев, что тлеющий кончин вот-вот погаснет, Тони затянулась снова, набрав полный рот дыма. Чуть было его не проглотила, но, поняв, что это будет иметь катастрофические последствия, поспешила выпустить дым. Ей не хотелось встречаться взглядом с Адамом. Для нее вдруг стало очень важно, чтобы он ею восхищался. Она бы очень расстроилась, увидев в его глазах презрение.
Тони наблюдала, как он привычно вертит в пальцах сигару. Смотрела, как подносит ее ко рту и затягивается. Непринужденно, но с явным наслаждением. Старательно избегая его взгляда, она снова втянула в рот дым, попробовала его на вкус, затем медленно небрежно выдохнула, полуприкрыв веки, чтобы не щипало глаза.
Почувствовав себя достаточно уверенно, она поглядела в его светлые голубые глаза. В них не было ни презрения, ни восхищения. Судя по выражению лица, он принял как само собой разумеющееся, что Тони может курить. Они молча продолжали курить, поглядывая друг на друга. Сэвидж загасил сигару о блюдечко бронзового подсвечника, Тони, последовав его примеру, внезапно почувствовала легкую тошноту.
— Покажи мне фермы, — решительно предложил Сэвидж, поднимаясь с кресла.
Тони возмущало его бесцеремонно хозяйское отношение. Ну конечно, Сэвидж считал ее неспособной позаботиться о фермерах и вообще беспомощной, но в данный момент она чувствовала себя хуже чем беспомощной.
— Хорошо, — нехотя согласилась Тони, чувствуя, что ей обязательно надо остаться одной, иначе она окончательно опозорится. — Скажите Брэдшоу, чтобы седлал Нептуна, а я догоню вас у конюшни.
Как только Адам Сэвидж закрыл за собой дверь, Тони прислонилась к ней, закрыв глаза, и тихо застонала. Черт бы побрал этого человека! Словно кто-то нарочно послал его мучить ее. В этом подавляющем тебя дьяволе было что-то такое, что затрагивало ее гордость. Ни за какие сокровища короны она не призналась бы ему, что никогда не курила.
В одно мгновение Тони почувствовала, что ей сейчас станет дурно. Едва успела открыть стульчак и вытянуть оттуда ночной горшок Антони, как ее самым неделикатным образом стошнило. Поразительно, как только опорожнился желудок, комната перестала ходить ходуном. Умывшись и прихватив плетку брата, она весьма неуверенными шагами стала спускаться по лестнице.
Спускаясь, Тони увидела обеспокоенное лицо Роз. У парадного входа в прихожей стоял мистер Бэрке. На его лице тоже была написана озабоченность. Тони не осмеливалась открыть рот, лишь подняла скрещенные пальцы, чтобы показать, что пока дела идут нормально. Если ей улыбнется судьба, то все обойдется.
У конюшни стоял прекрасный арабский скакун, но ни Нептуна, ни Сэвиджа не было видно. Стараясь поменьше дышать, она вошла внутрь. Обычно запах конского пота и навоза на нее не действовал, однако сегодня она не была уверена, что ее снова не стошнит.
Сэвидж и Брэдшоу оживленно беседовали, но ни тот, ни другой не собирался седлать Нептуна. Когда Тони подошла к ним, Сэвидж, продолжая разговор с Брэдшоу, поднял седло и передал ей. Она поняла намек. Ее опекун считал, что семнадцатилетний парень, если он хоть немного уважает себя, должен седлать своего коня сам.
Тони обозлилась, но не показала виду. Адам Сэвидж был самым законченным воплощением мужчины из всех, кого она встречала. Он источал силу и власть. Ему ничего не стоило оседлать и взнуздать лошадь. При одном взгляде на него у любой девушки задрожат коленки. Была бы она Антонией, то, глядя на его могучие мышцы, хлопала бы глазами и, затаив дыхание, смотрела, как он седлает ей лошадь. А в облике Антони ей оставалось только возиться с этой проклятой сбруей. Кипя от злости, Тони закинула в седло длинную ногу и, не дожидаясь его, махнула через парк.
Сэвидж нагнал ее, когда она уже скакала по лугам.
— Арабского скакуна с Цейлона привезли?
— Да. Двух, но подыскиваю еще. Нет на примете хороших лошадей?
Тони, отрицательно покачав головой, коротко ответила:
— Не таких кровей. — Она рассердилась. Знает же, черт возьми, что арабские скакуны стоят целое состояние!
У первой фермы они стреножили лошадей и направились пешком. Сэвидж обращал больше внимания на скот и хозяйственные постройки, чем на небольшой жилой дом.
Тони познакомила его с Джо Брэдли, и Сэвидж задал ему несколько относящихся к делу вопросов:
— Сможешь держать больше скота, если лорд Лэмб купит тебе?
Выслушав собеседника, дал несколько советов. Увидев двух девиц, которые, перешептываясь и хихикая, глядели на Тони, озабоченно отметил, что юноша не обращал на женский пол никакого внимания. Одна из них, набравшись смелости, поздоровалась с Тони и бросила в его сторону откровенно соблазняющий взгляд. Тони сердито проворчала:
— Мэри, давай отсюда, у нас дела.
Сэвидж удивленно поднял бровь. Насколько он помнил семнадцатилетних парней, они всегда ходили со стоячими, только и думали, чтобы кому-нибудь воткнуть. А эти два спелых яблочка, которые пора сорвать, кажется, понапрасну сохли по молодому лорду Лэмбу. Тони, видно, считал, что его прибор нужен только для того, чтобы помочиться!
По пути в Лэмб-холл после осмотра второй фермы Сэвидж стал объяснять:
— Если бы оба арендатора объединились между собой, один занялся выращиванием отборных зерновых, а другой — животноводством, это было бы куда производительнее и прибыльнее. У Гарри Симпсона сын. Кажется, трудолюбивый парень. Они могли бы за год удвоить производство. У другого фермера, Брэдли, только дочери, но если ему нанять работника, со временем это бы окупилось. Чтобы делать деньги, приходится их тратить.