Читать интересную книгу Дача Долгорукова (Повести и рассказы) - Николай Михин

Казалось бы, совсем недавно мы выслушивали премудрости морского дела от наших преподавателей, бывалых моряков, строем маршировали в столовую, на практические занятия, учились ходить на шлюпках, получали назначения каждый на свое первое судно. Но нет. Прошло, к сожалению, много времени с тех пор. Все мы за это время не только обзавелись семьями, обдетились, но и многие из нас стали дедами. И редко кто из моих однокашников не осел на берегу в силу различных обстоятельств. И как бы они с тоской ни "поглядывали в окно", сохраняя в сердцах любовь к морю и самые лучшие в жизни воспоминания, море продолжало жить своей бурной, неугомонной жизнью, полной неожиданностей и тревог. Эти тревоги продолжает многие годы делить с морем старый моряк Владимир Романовский.

Воспоминания расстроили. Сами собой сочинились стихи, посвященные Володе:

"И судьбою по жизни разбросаны,

Не привыкшие жить, не спеша,

Мы с тобой остаемся матросами.

Не стареет морская душа."

Этими словами я словно вновь приобщил себя к морю, к морякам...

Примерно через полгода после того, взбудоражившего мою душу сна, как-то возвращаюсь с работы, а жена сообщает, что у нас == гость. Это был Романовский. Совершенно седой, прическа напоминала хорошо изготовленный парик, усы по-мюнхаузенски торчали в обе стороны, и удивительно было, как они могут сохранять строго горизонтальное положение, не свисая вниз. Впрочем, во всем остальном это был тот же худощавый и стройный парень с синими, как небо над океаном, глазами. Только не розовощекий, а с загорелым лицом, испещренным множеством мелких-мелких морщин.

== Сколько лет, сколько зим?!. == и, оглядывая меня, чуть склонив голову набок:

== Я вижу, ты осел на суше неподалеку от шикарной таверны? Гладко выглядим... Иди-ка сюда, я тебя обниму, если сумею.

Мы обнялись. Пока жена накрывала на стол, сообщили о себе друг другу вкратце: что и как. Потом уж, за столом, рассказывали о своей жизни подробнее.

== Я ведь, считай, на том свете побывал. И, как сейчас любят писать, в трубе-тоннеле летал, и себя видел со стороны лежащим на операционном столе.

В одном из иностранных портов на него с большой высоты упал полутонный груз: коробки, весом каждая по 50 кг. Очнулся только в госпитале. Перед лицом == мадмуазель в белом халате и косынке, сам == в койке, а в брюшной поллости == шесть дырок. Несколько операций выдержал. Глядя на него, не поверишь тому, что он перенес. И в то же время его поведение не было бодрячеством. Послушаешь его и сам начинаешь верить, что все обойдется лучшим образом. А он:

== Я еще плавать пойду, вот посмотришь.

Это с множественными-то повреждениями различных внутренних органов. Я уважительно поддакивал, искренне веря, что он встанет на ноги, не останется инвалидом... Но чтобы плавать... Он оказался прав. Но пока... Оба мы были поражены тем, что Володя мне приснился именно в ту ночь, когда произошел несчастный случай.

Рассказывая о работе (а больше ему было рассказывать не о чем, так как дома бывал редко, а в море боцман на работе круглосуточно, как домохозяйка или крестьянин в дедовские времена) он с такой укоризной говорил о молодежи, пополняющей флот, и таким словами характеризовал их, что напоминал мне старого нашего кадровика:

== Варить, варить молодежь надо. Им же == больше прислушиваться к совету старых кадров. От этого еще никто не терял, а только приобретали...

== Володя, ты помнишь Иванова? Ну, который окал: "Пойдешь на "Ладогу"!"?

== А при чем здесь Иванов, он же не на нашей группе судов был... Помню. Любил нравоучения. Переубедить его в чем-нибудь было трудно. В полемике увлекался, и многие этим пользовались. Даже, вот ты сказал: "Пойдешь на "ладогу"!"... Это он мариману говорит. А тот: "Не пойду на "Ладогу"!" Ясно: "Ладога" == не подарок. Вот и перепираются, пока морячок вместо "Ладоги" специально не оговорится: "Не пойду на "Колпино"!" Тогда, увлеченный спором инспектор, сурово и решительно заключал: "А я говорю, пойдешь на "Колпино", и баста!" И довольного моряка назначали на хороший пароход. Такие разговоры я слышал. Но в

данном случае при чем здесь Иванов-то?

== Да что-то ты мне его шибко напоминаешь, сетуя на молодежь. Да, корень, помнишь, еще вроде недавно мы чуть кому под сорок "сорокотами" называли? А тебе сейчас? Полвека!!. То-то. Вот за это давай и пропустим еще по одной, старый кадр.

== Я старый не в смысле возраста, хотя и тоже не молодой, а в смысле морского опыта. Мы же ведь учились жизни у кого? У старых кадров. Помимо собственных дедов и отцов. Вспомни.

Конечно, он был прав. Жизненный опыт вызревает и множится под влиянием стариков, то есть тех, у кого свой жизненный опыт богат. Человеку свойственно подражать тем чертам в людях, которые ему самому нравятся. Брать пример. У моряков же это особенно ярко выражено == круг общения узок в течение длительного времени.

За время работы в пароходстве мне довелось общаться с интереснейшими личностями, старыми кадрами с неординарными судьбами. По биографиям этих людей можно изучать историю пароходства, историю страны. Взять хотя бы старейшего капитана дальнего плавания Демидова Александра Африкановича, участника знаменитой Таллинской эпопеи, российского Робинзона. Откомандированный в блокадные годы на работу в Дальневосточное морское пароходство, капитан Демидов осуществлял морские перевозки вооружения, боеприпасов, продовольствия между портами Дальнего Востока и Соединенных штатов Америки. Транспорт, которым он командовал, в одном из рейсов был потоплен японской (нейтральной) авиацией, а экипаж во главе с Демидовым высадился на один из полудиких островов, где они прожили почти два года. Обо всем этом сам Демидов прекрасно описал в книге "Сорок лет на капитанском мостике". Можно сказать == живая легенда == в обращении с людьми он был прост, вежлив, корректен. Нам импонировала его интеллигентность, любовь к семье, к жене, к родному языку и морю.

В марте 1963 года в кубинском порту Исабелла наш теплоход "Льгов", экипажем которого руководил тогда Александр Африканович, был обстрелян с военного катера группой людей, враждебно настроенных по отношению к режиму Фиделя Кастро. Я восхищался мужеством и хладнокровием капитана, не растерявшегося в эти минуты, спасшего экипаж от паники и возможных жертв. Безусловно, здесь сказались и его военный, и огромный судоводительский опыт.

А капитан Борис Михайлович Хирхасов, судоводитель-партизан? А один из первых капитанов Балтики Балицкий Хрисанф Антонович, переживший тяжелейшие годы в фашистском концлагере для интернированных? А Герой Советского Союза Борис Иванович Аказенок, ныне пенсионер, в прошлом = штурман дальнего плавания, а во время войны == матрос, наводчик кормовой артиллерийской установки на пароходе "Старый большевик". О них я рассказывал читателю в исторических очерках "Венки на балтийской волне".

Частицы опыта каждого из этих людей непроизвольно влились и не могли не влиться в формирующийся опыт молодых моряков, в их мировоззрение.

== А возьмем нашего брата, боцманов, == это уже опять Володя. == Скольких я перевидал, сам боцманю вот уже четверть века (действительно, старый кадр). Это все бывалые, опытные моряки. Боцманом стать не так просто. Скорее штурман станет капитаном, поднимаясь со ступеньки на ступеньку служебной лестницы, чем матрос станет боцманом. И далеко не всякий-каждый. Это я не для хвастовства.

== Я понимаю.

Я проходил морскую выучку у многих боцманов. Были среди них и ветераны флота. Мой самый первый боцман Николай Александрович Михайлов был настолько культурным человеком, что сразу не поверишь, что перед тобой == боцман. Скорее = гардемарин. Лишь постепенно, наблюдая за его работой, убеждаешься в его предназначении, видишь в нем толкового организатора, искусного матроса. Из-под его рук выходили не морские узлы, а чудеса искусства. Не зря про него говорили: "Наш боцман не терпит мата, но зато маты у него прекрасны".

Андрей Яковлевич Скрупский был боцманом типичным. Знал свое дело. Мог высказаться более красочно, чем "три холеры, две чумы". Даже голос был сипловатый, как у старых боцманов из морских рассказов. Матросы его боготворили.

А Прокоп Степанович Радостев? Невысокого роста, степенный, лишнего слова не скажет. Его понимали и без слов. Посмотрит на тебя узкими, потатарски посаженными глазами, покрутит многозначительно запорожский ус, и тебе ясно, чего от тебя хочет "дракон". Жена его для моряков была, как мать родная. Феодора Куприяновна (она не любила этого имени и велела всем звать ее тетей Галей) командовала даже им, нашим "боссом". А что было приятно особенно кокам и уборщикам, она постоянно организовывала силами жен моряков в порядке оказания помощи чистку картофеля, уборку служебных помещений, кроме помещений пищеблока, где требовалось прохождение медицинской комиссии. Жены также ей подчинялись, как матросы подчинялись ее усатому супругу. Кстати, об усах. Усы были гордостью Степаныча. Иногда он говорил: "Клянусь усами", == но тут же хитро улыбался, так как знал, что усы останутся в неприкосновенности, ибо каждую фразу он высказывал только будучи твердо уверен в сказанном. Но однажды... Однажды он дал матросам работу на "шабаш", то есть, как закончат, могут отдыхать, хотя рабочий день еще не закончился. "А если мы до обеда закончим?" == спросил кто-то из команды. На это боцман авторитетно заметил, что до обеда им никак не управиться. Матросы предложили пари на усы. Справляются с заданием == боцман сбривает усы, не справляются до обеда будут весь рейс безропотно работать не по восемь часов, а как скажет боцман. Недешево обошлось матросам это пари. Сто потов сошло с них за четыре часа.. Знали, что работать надо качественно, иначе работа не будет принята. Все подготовили заранее: инструмент, краски, концы, ветошь. Начали без перекура ровно в восемь, трудились без перекура и закончили ровно в 12 часов!..