Жалуются, хнычут, боятся собственной тени. Тьфу!
– Кхе-кхе, – покашлял доктор. – Юля, вы на работе.
– Простите, Пал Сергеевич, – виновато улыбнулась она и, надев маску, подготовила шприц.
– Знаете, мне не нужна анестезия, я не боюсь боли, – со скучающим видом заявил Юра и запомнил этот сеанс на всю жизнь.
– Вы такой храбрый! Я бы не смогла без заморозки вытерпеть удаление нерва, – вытирая размазанного Юру с кресла, сказала Юля, когда все закончилось.
Парень решил брать быка за рога:
– Разрешите пригласить вас куда-нибудь, – выдавил он больным ртом.
– Ой, какой вы прыткий. Но мне нравится! – кокетничала ассистентка. – Знаете, я сегодня собиралась готовить и уже все распланировала…
Юра повесил было свой сопливый нос, но Юля его быстро подтерла своей идеей:
– Вы можете сходить со мной за продуктами, а там, глядишь, угощу вас домашним ужином.
Под «пригласить куда-нибудь» Юра подразумевал свою стерильную, гипоаллергенную квартиру, куда души мух, пылевых клещей и тараканов попадали после смерти за плохое поведение. Только дома он чувствовал себя в безопасности, а продуктовые магазины вообще были угрозой первой степени. Но глаза Юли стоили того, чтобы рискнуть.
Обложившись антибактериальными салфетками, словно оберегами, Юра дождался окончания смены девушки, и они двинулись в сторону ее района. В обычной одежде Юля выглядела еще прекрасней, чем в медицинской униформе, и парень совсем потерял рассудок от любви.
– Ой, а пойдемте через парк, там так красиво, все цветет! – предложила Юля.
В ответ у Юры свело лицо, и девушка, приняв эту гримасу ужаса за улыбку, потащила парня прямиком в бездну.
– Вы себя нормально чувствуете? – спросила она, когда Юра покрылся первыми пятнами.
– Да, солнце сегодня яркое было, я так загораю просто.
Дети, собаки, цветы, запах горячего фритюра и облака сахарной ваты – если бы Стивен Кинг писал хорроры для аллергиков, описание городского парка стало бы самым удачным его романом. У Юры заложило, раздулось и зачесалось все что можно. Силой воли, любви и пачкой антигистаминного он останавливал невероятно сложные процессы в организме.
Юля оказалась очень интересной и милой особой, даже несмотря на то, что все ее шутки и страхи были связаны с зубами, о которых она могла говорить часами.
– Вы такой хороший слушатель, – оценила она Юру, чье горло сдавило тисками. – А вот и магазин.
Превозмогая желание стать тряпкой и нытиком, Юра обрастал новыми фобиями со скоростью света. Ощущение было, что он попал на минное поле. Осторожно блуждая мимо стеллажей, он огибал по длинной дуге полки с орехами, злаками и молочкой.
Меняя цвет, словно хамелеон, Юра прошел вдоль ряда фруктов. Коварные апельсины смотрели ему вслед и угрожали расправой. Прямо перед ним упали на пол и покатились тонкокожие лимоны – смертельные гранаты, даже чеку не надо дергать. Засмотревшись на них, Юра врезался в свою спутницу, которая выглядела очень бледной, разглядывая баклажаны.
– Что с вами?
– Аллергия, – дрожащим голосом ответила Юля. – Хочется купить, но не могу.
– Не может быть! – обрадовался Юра. – На баклажаны? – Он уже хотел признаться, что у них есть общий недуг.
– Нет, на цены, – сказала девушка и чихнула.
– Берите, я угощаю, – предложил аллергик.
– Дарите мне на первом свидание баклажаны? Очень мило, – хихикнула Юля.
Юра тоже улыбнулся шутке, но на самом деле баклажан был одним из немногих продуктов, которые он мог есть.
Корзина Юли наполнялась медленно, но верно. Девушка постоянно давала Юре что-нибудь понюхать со словами:
– Как думаете, свежее?
Парень быстро обучался дышать альтернативными способами и даже задумывался о том, чтобы запатентовать их, если выживет.
Когда покупки были сделаны, Юра взял тяжелый пакет и на вытянутой руке нес его весь путь.
– Ну что, зайдете на ужин? – спросила Юля, одарив парня своей самой прекрасной улыбкой.
Юра кивнул – на большее он был не способен.
– А вы кошек любите? – спросила, поднимаясь по лестнице, Юля.
– Ну как вам сказать… – замедлил шаг холодеющий от ужаса Юра.
– Я вот не люблю, – призналась Юля, и парень облегченно выдохнул. – Я собак люблю, – сказала она, открыв дверь.
Юра не успел даже пискнуть, как его окружило двадцать килограммов мопсов. Три хрюкающие собаки были рады незнакомым ботинкам и штанам и стремились с ними породниться: слюнявили, обнюхивали, обтирались.
Дальше все было как в тумане. Сила воли сказала Auf Wiedersehen[2], и Юра полетел в куда-то в сторону приятного забвения. Он закрыл свои глаза-щелки и открыл их, уже будучи в больнице. Юля сидела рядом. По ее лицу была размазана тушь, в покрасневших глазах все еще стояли слезы.
– Почему вы не сказали, что у вас аллергия? – спросила она, когда Юра начал различать мир.
– Я-я-я боялся показаться вам слабаком и нытиком, – признался Юра.
– Вы ненормальный? Это же вообще другое! Как можно было додуматься до такого? Вы же могли погибнуть!
– Наверное, вы правы. Просто вы мне очень понравились, и я что-то совсем потерял связь с реальностью.
Юра никогда еще не чувствовал себя так глупо. Больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться запертым в своей квартире и никогда из нее не выходить.
– Вы мне тоже очень понравились. Скажите, какие блюда вам можно и какие запахи вас не тревожат. Я приготовлю вкусный ужин, и мы сможем продолжить наше знакомство.
– Спасибо большое, но все это не имеет смысла, – с горечью произнес Юра.
– Почему? У вас аллергия на вторые свидания?
– Нет. Но у вас три собаки, вы же не бросите их ради свиданий со мной. Да и жизнь с аллергиком – то еще удовольствие. – Юра отвернулся от нее, чувствуя, как накатывают слезы.
– Да это не мои собаки. Сестра попросила взять на передержку на пару дней. Мне на съемной квартире вообще нельзя животных держать. А все остальное ерунда: у меня у папы этих аллергий на целый справочник наберется, я прекрасно знаю, что и как делать.
– Правда? – просиял лицом Юра.
– Нет, – призналась Юля. – Вы же меня тоже в какой-то степени обманули…
Юра почувствовал, что его сердце трещит по швам.
– Но я готова попробовать! – заулыбалась она. – Если, конечно, у вас все-таки нет аллергии на вторые свидания.
Должок в библиотеку
Инспектор Дарья Олеговна вошла в пустой книжный зал и окинула взглядом свою новую рабочую территорию. В библиотеке пахло пылью и безнадежностью. Последний читатель был здесь несколько лет назад. Его приход приравняли тогда к визиту иностранного посла. Парню бесплатно распечатали три страницы и даже простили потерянный номерок в гардеробе – высшая щедрость, которую могла позволить себе библиотека, – но этот