Читать интересную книгу Летопись Чертополоха - Дмитрий Захаров

– Какой именно?

Мужчина отвел взор, бритая макушка покрылась бисеринками пота.

«Не вышло, приятель!» – мелькнула ликующая мысль, несмотря на нервное истощение, она ощутила прилив силы.

– У тебя в жилище имеется документ. Никчемная бумажка. Я – известный коллекционер всяких безделушек. Готов купить, за ценой не постою.

– И о какой же сумме может идти речь?

В глазах рома мелькнул хищный огонек.

– Цифра не имеет значения, – он небрежно махнул пальцами, унизанными драгоценными перстнями. – Скажем, миллион долларов, подойдет?

– Целый миллион?! – девушка сделала большие глаза.

– Или два… Деньги – бумага. Для меня они не более чем презренный мусор.

– Хорошее предложение! – притворно вздохнула Надя. – Мне столько за всю жизнь не заработать. Но вот, незадача! Я не могу принять решение одна. Разреши, я посоветуюсь со своим товарищем. Он мне как младший брат, милый такой мальчонка Ратибор… Забавное имя, не так ли?

Лицо визитера почернело, он тихо зашептал себе под нос.

– Стой там, где стоишь.

Будешь тихая, как мышь!

Ее ноги налились свинцовой тяжестью, руки обвисли будто плети, но женщина смело взглянула в лицо графа, и прошипела в ответ, как дикая кошка перед прыжком.

– Не иду я на ведьмину гору, всяким гадом погоняю!

– Гад сгинет, отомрет, и уста свои замкнет!

Тощий Ром охнул, попятился назад, чуть не упал навзничь. Он хотел что-то сказать, но вместо слов изо рта вырвался сиплое хрипение. Он повернулся, и сбежал вниз по лестнице, как шаловливый мальчишка. Внизу хлопнула входная дверь, наступила тишина. Надя медленно защелкнула замок, вернулась на кухню. Ее щеки горели словно в лихорадке, глаза сверкали как сапфиры чистейшей воды. Ратибор облизал ложку, и улыбнулся.

– Ведьма пробудилась. Я рад. Битва будет тяжелой.

– Но как?! Откуда я это знаю?! – она прижала ладони к горячим щекам.

– Твой предок был ром. Ромы – неплохие колдуны, хотя честно говоря, граф – никудышный маг. Я специально оставил тебя одну, чтобы ты смогла осознать свои возможности.

– А что было нужно этому господину? – встрял в разговор профессор.

– Ваш папирус, дорогой Лев Маркович!

– Черта с два! Я позаимствовал документ в Публичной библиотеке, и верну его назад в целости и сохранности!

– Ваша порядочность делает Вам честь, профессор!

– Это только начало, – мальчик нахмурился. – Гальфрид еще слаб, после включения Мертвой Силы требуются часы для восстановления энергии. Он не идет в расчет. Ром теперь боится ведьму, но это страх крысы, загнанной в угол. Земфира опытна, умна и коварна. Но самая большая опасность заключена в Громмеле. Дядя хитер, жесток и коварен. Он сначала измотает меня битвой с Земфирой, а потом нападет сам. Мне нужен отдых перед схваткой. – Ратибор уселся в позу лотоса, и закрыл глаза. Штрудель хотел что-то спросить, но Надя прижала палец к губам. Колдун сидел неподвижно, сладкий аромат жасмина стал значительно ярче, чем прежде. Над головой ребенка вновь появилось едва заметное золотое свечение, будто рой световых солнечных лучей вился над макушкой, рисуя узорчатую корону. Людям послышалось, что из пустоты течет волшебная музыка, она ласкает слух, умиротворяет мятущеюся душу. Девушка прикрыла глаза, покой, радость и спокойствие наполнили сердце. И вместе с покоем пришла сила. Будто подземные источники насытили кровь горячей влагой земли. Входная дверь содрогнулась от сильного удара, мальчик открыл глаза, губы тронула легкая улыбка.

– Рыцарь уже набрал силу! Я ошибся на его счет…

Профессор подскочил к кухонному столу, и схватил топорик для разделывания мяса.

– Браво, Лев Маркович! – улыбнулась Надя. Почему-то ей совсем не было страшно. Кураж, легкий зуд в ладонях, горячечный азарт перед схваткой.

– Я все-таки мужчина! – Штрудель угрожающе размахивал своим оружием. – И не намерен отсиживаться в тылу, прячась за дамской юбкой!

Вследствие очередного удара, от дверного косяка отлетела щепка. Надя убежала в ванну, натянула джинсы и свитер.

– Негоже встречать гостей из параллельного мира в халате… – пробурчала она. Когда она вышла наружу, Штрудель застыл в прихожей, держа топорик на изготовку.

– Почему не появляются соседи? – удивленно спросила женщина. – Грохот разносится по всей лестнице!

– Фены легко восприимчивы к простейшей магии! – ответил Ратибор. – Они не слышат. Это совсем не трудно. И рассчитывать не псов тоже нельзя. Такие же фены, только ленивые…

Надя покраснела. В конце концов, она тоже некоторым образом пес… Или собака? Неважно. Следовало обидеться, однако не время для дамских капризов. Дверь слетела с петель, на пороге объявился Гальфрид. Мальчик выступил вперед, но совершенно неожиданный фортель выкинул ученый муж Штрудель. Он взмахнул смешным топориком, и отчаянно закричал.

– Это тебе за мою квартиру подлец!

Рыцарь даже не обратил внимания на неуклюжего бородатого человека. Он уставился на Ратибора, рука с зажатым в ней ножом, зависла в воздухе, повинуясь магическому взору ребенка. Лезвие простого кухонного топорика просвистело в воздухе и впилось в могучую шею одомита. Роковое стечение обстоятельств, но никчемный топорик одним взмахом перерезал шейную артерию воина. Гальфрид оттолкнул ученого как назойливую муху, тот отлетел в сторону, сильно ударившись затылком об угол стены, и медленно осел на пол. Надя кинулась к профессору, ощупала его затылок. Вероятно, тяжелое сотрясение мозга, глаза человека затуманились, но руки продолжали сжимать оружие.

– Там было все написано… – он слабо улыбнулся. – Летопись Чертополоха. Мальчик показал мне смерть… Я знал, что все так закончится, вопрос времени… – он стиснул пальцы девушки, хотел подняться.

– Лежите, Лев Маркович, прошу Вас, не вставайте! – в ее глазах закипали слезы. За спиной раздался грохот падающего тела.

– Я одолел его? – губы историка дрогнули в торжествующей улыбке.

– Да! Да, мой дорогой! Вы – наш герой, Вы – победитель!

– Отлично. Я счастлив, что так все закончилось. Прошу Вас, Надя! Я только сейчас понял, как опасен этот документ. Нельзя, чтобы он оказался у плохих людей. Лучше его уничтожить. Мальчик – чудо! Он знал, чем закончится моя история. Он страдал, я это видел… В душе он – всего лишь ребенок, хоть и наделенный даром. Берегите его… – голова упала на грудь, ресницы дрогнули, обнажив узенькую полоску века. Надя схватила холодную кисть ученого, пульс не прощупывался.

– Боже мой! – прошептала она.

Рядом с ученым лежал мертвый одомит. Алая кровь вытекла на коврик, впитывалась в сухую ткань, оставляя черные пятна. На его руке запеклась свежая кровь. Ноготь… Почти идентичное сочетание молекул ДНК одомита и человека. На территории ее квартиры, на полу в прихожей обнаружены два неподвижных трупа. Фраза из протокола досмотра. Это – реальность, и ее приходится принимать. Ведьма – отдаленный потомок гулящего рома, и судебный эксперт в одном лице. По своей профессии, она видела десятки расчлененных, утопленных, сожженных тел, они смешались в единую вереницу обезображенных туш. Сердце ожесточилось как грубеют мозоли на ступнях от неудобной обуви, но почему-то сейчас ноет сердце, и колкие мурашки бегут по коже. Надя отпустила руку профессора, та безвольно упала, белая мертвая плоть, лишенная живительного притока крови.

Черная тень заслонила дверной проем, девушка инстинктивно отскочила в сторону. Тощий Ром предпринял вторую попытку совладать с непокорной ведьмой. Девушка упустила его из поля зрения, она лишь ощутила на затылке горячий взгляд. Словно кипятком на шею плеснули. Замутилось зрение, к горлу подкатил тошнотворный ком, ноги пронизала отвратительная дрожь. Она успела увидеть черноволосую девушку, которая шагнула в квартиру, и вперила немигающий взор в Ратибора.

«Он всего лишь – ребенок!»

Надя кинулась к мальчику, и споткнулась на пороге. Ром зловеще ухмыльнулся.

– Не отпускай его, ведьма! – спокойно проговорил ребенок. – Он питается твоей слабостью. Не думай обо мне! Прояви злобу…

– О кей! Здравствуй, красавчик! Следишь за внешностью? – девушка обернулась к графу, и со всего размаха ударила его по щеке острыми ногтями. Розовые полосы окрасили щеку великоречивого рома. – Шраму украшают мужчину! – зловеще улыбнулась ведьма. Свирепая ярость, зарождающаяся где-то в низу живота, растекалась по жилам, питая ее живительной энергией.

– Молодец, сестренка! – она скорее угадала, чем услышала одобрительные слова юного колдуна.

Адам Голубой вскрикнул, прижал ладонь к щеке.

– Это только начало! – пообещала девушка, и вмазала ему ногой в пах. Как и следовало ожидать, мужское достоинство у жителей Зеленой Страны находилось в том же месте, где у всех прочих мужиков. Граф охнул, и согнулся надвое, и прижал сложенные ладони к причинному месту. В таком унизительном для аристократа положении, о колдовстве не могло идти и речи.