– Я все слышу… – сонно пробормотала наемница, не поднимая головы. – Единственный пережиток, который нуждается в искоренении – это ты…
– Орсана, если ты так боишься вампиров, зачем ты едешь с Вольхой в Арлисс?
– Я не боюсь вампиров, – огрызнулась девушка. – Меня раздражает один-единственный занудный упырь, который всю ночь скрежетал зубами и хлопал крыльями у меня над ухом, не давая уснуть.
– Это мне от голода не спалось, – с наигранной печалью вздохнул вампир. – Неужто и сегодня придется лечь натощак?
– Могу предложить осиновый кол в желудок, – пробормотала наемница, по-прежнему не открывая глаз.
– Ну хоть пару капель, из пальца, кашу приправить, – униженно канючил Ролар. – А я тебе за обедом свой ломтик сала отдам!
Но Орсана благоразумно воздержалась от дальнейшей перепалки, а возможно, просто уснула. Сегодня я ехала посередине и, понизив голос, обратилась к вампиру:
– Ролар, а если я добровольно отдам реар – скажем, тебе, – ты будешь считаться Хранителем?
– Формально – да, но замкнуть Круг не смогу, – обеспокоенный Ролар даже повернулся в седле, чтобы видеть мои глаза. – Но ты ведь этого не сделаешь?
– Нет, ни в коем случае, – успокоила его я. – Но я все думаю – зачем он мог понадобиться разбойникам?
Ролар потеребил ус и нечаянно оторвал вместе с бородой – видимо, державший их клей размок в речной воде.
– Провести обряд они не смогут, да и пытаться не станут, – вампир с наслаждением поскреб подбородок. Без усов и бороды он выглядел моложе и, как ни странно, серьезнее. Я бы даже сказала, мудрее, чем-то напоминая догевских Старейшин. – Если они собирались похитить Лёна, то с тем же успехом могли потребовать выкуп, даже в двойном размере – за волка и реар.
– Что-то не сходится, Ролар. – Я наклонилась влево, поймала повод Венка, выскользнувший из Орсаниных рук, и намотала на луку своего седла. – Какой смысл платить вымогателям, если замкнуть круг может только Хранитель? А разбойники о нем даже не упоминали и очень удивились, не обнаружив реар у Лёна на шее. Мне кажется, амулет интересовал их только как средство управления волком.
– Или как гарантия, что Повелитель не воскреснет, еще более злой, чем когда его убивали, – предположил Ролар, с неохотой приклеивая бороду на место. – Надоела, зараза, чешется…
– Ну так сними, здесь же все свои. Тебе она, кстати, совершенно не идет.
– А вдруг мы кого-нибудь встретим? Я слишком похож на вампира, чтобы открыто ехать по Арлисскому тракту. Здесь частенько устраивают засады ведьмачьи банды.
– Закидывают чесноком из кустов? – попыталась пошутить я.
– Расстреливают в упор серебряными болтами из арбалетов, – без тени улыбки ответил вампир. – Как показала практика, это намного эффективнее. Впрочем, сейчас я бы обрадовался даже ведьмаку, а то уж больно тихо.
– Думаю, ведьмак обрадуется тебе не меньше. Ему, небось, тоже страшно сидеть одному у пустынной дороги и ломать голову над вопросом, куда все делись, – хихикнула я, представив заросшего щетиной, одичавшего ведьмака, с распростертыми объятиями выбегающего нам навстречу. – Ролар, а из чего сделан реар? Как он действует?
– В нем камешек с той стороны Круга. Повелитель сам подбирает его на дороге и несколько лет носит на груди, оставляя отпечаток своей сущности. Реар не принадлежит этому миру и слегка его искажает – например, глушит мысли. Но основное его назначение – облегчить переход Хранителю, стремление камня вернуться на дорогу становится для того путеводной нитью.
– Но до встречи со мной Лён ни разу не замыкал Круг, то есть не активировал! Откуда же он взял камень?
Вампир приподнялся на стременах, разглядывая узенькую тропку с правой стороны тракта, возле которой лежал плоский камень с грубо высеченным крестом.
– А кто сказал, что Повелителю нужен Круг? Другое дело, без него он далеко не пройдет и вытащить тоже никого не сможет.
…боль в ногах становится нестерпимой, но это не усталость – мышцы сводит судорогой от необходимости и в то же время невозможности идти дальше…
– Ролар, а «та сторона» – это где? Куда открывается Круг? Другое время, измерение, реальность?
– Повелительница все тебе объяснит, – Ролар резко сменил тему: – Может, устроим привал? Кони устали, время обеденное, а вон та тропинка ведет к роднику, он же святой источник. Орсана, взбодрись! Разгони застоявшуюся кровь, будем обедать!
– Святой? – заинтересовалась я, осаживая Смолку, а вместе с ней и Венка. Орсана сладко потянулась, оглядываясь по сторонам.
– Да, есть легенда, что некогда этой дорогой проходил странствующий дайн. – Ролар спешился и без особого почтения вступил на легендарный путь. – Накануне святой отец перебрал пенной браги, и с утра его мучила все возрастающая жажда. Когда терпеть ее не стало никакой мочи, дайн пал на колени и взмолился всем четырем богам сразу. Боги – по всей видимости также не чуждые регулярным возлияниям, – снизошли к просьбе страждущего, и из-под корней огромного дуба забил родник. Разумеется, источник объявили святым и к нему зачастили паломники.
– Я не вижу никакого дуба, – возразила я, разглядывая лес – сплошь сосновый.
– Несколько лет назад его спилили – он высох, прогнил и грозил упасть на жаждущих, замуровав криницу. Одно время над родником возвышался толстенный пень, но отдельные неблагочестивые паломники стали писа́ть на нем нехорошие слова, и пень выкорчевали. К моему, кхм, огромному сожалению. В жару так приятно было посидеть на пеньке, попить воды, почитать, что-нибудь добавить…
– А в Витягском замке ты часто бываешь? – невинно поинтересовалась Орсана.
– Пару раз заглядывал с друзьями, ничего особенного. Почему вы смеетесь? – смутился вампир.
– Так, кое-что вспомнили…
Мы по очереди напились и наполнили фляги в неглубокой, вымощенной камнями ямке, от которой змеился тоненький ручеек. Вода оказалась такой холодной, что сводило челюсти. Она слегка попахивала тухлыми яйцами, но Ролар уверял, что стоит подержать фляги откупоренными несколько минут, и запах уйдет бесследно. Привал решили устроить тут же, на полянке возле родника, поросшей луговой травой с цветущим земляничником. Ради интереса развернув карту, я обнаружила, что источник значится на ней как «Здыбырова благодать» и, что куда интереснее, рядом есть селение Здыбырова Падь. Видимо, там дайн и упился.
– Вы разводите костер и готовьте обед, а я съезжу, – решился вампир. – Разведаю, что да как.
Ролар отцепил от седла сумку с провизией и бросил Орсане.
– Там хлеб, картошка и несколько селедок, нужно только почистить. Вольха, сходишь за дровами?
– Без проблем.
– А тебе не тяжело будет сучья таскать? – с внезапной заботой поинтересовалась наемница. – Хочешь, я схожу в лес, а ты займись готовкой.
– Глупости, мы же не кабана запекать собрались. Хватит и одной охапки, а ее я уж как-нибудь донесу.
Кроме того, мне хотелось размять ноги. Собирать хворост по веточке я поленилась и забрела довольно далеко, прежде чем мне подвернулась поваленная сосенка, тонкая, но длинная и сухая. Тащить пришлось волоком, задом наперед, схватившись за комель обеими руками и поминутно оглядываясь через плечо. Легкое, но разлапистое деревце упрямо цеплялось за каждый подвернувшийся ствол, пенек или корень, не желая содействовать в приготовлении обеда. Врезавшись спиной в третье по счету дерево, я с удивлением отметила, что оно помягче предыдущих. Или я уже притерпелась? Раздраженно обернувшись, я выронила сосенку и чуть не завизжала – передо мной недвижно стоял рослый бородатый мужик в темной одежде, с огромным топором наперевес. Незнакомец молча буравил меня взглядом, топор красноречиво поблескивал.
– Добрый день, – запинаясь, пробормотала я. – Какие-то проблемы?
Я попала в точку. Проблемы тут же возникли, причем у меня.
– Отдай мне реар! – куда менее любезно прорычал мужик, даже не поздоровавшись. Мне не понравились ни голос, ни тон, ни смысл; с таким загробным подвыванием обычно вещали пифии, когда входили в транс (или делали вид, что вошли, на радость клиенту). Да и лицо у него было какое-то застывшее, неживое. Я попятилась, косясь на главный аргумент незнакомца – тяжелый, широкий лесорубный топор на длинной искривленной ручке. Что-то подсказывало мне: заготовка леса интересует мужика меньше всего и с куда большим удовольствием он «заготовит» несговорчивую ведьму.
– Отдай, отдай по-хорошему, – завывал «лесоруб», наступая и как-то очень неприятно, многообещающе покручивая топорик в мозолистых ручищах. Для разбойника он выглядел слишком простецки, не говоря уж о вампирах, хотя его желтые, редкие и кривые зубы вселяли не меньший ужас, чем клыки.
– А вы попросите по-хорошему, – окрысилась я, лихорадочно размышляя, что лучше – постыдное бегство или славная смерть, если он тут не один. К моему удивлению, «лесоруб» остановился, что-то прикинул, морща лоб, и угрюмо буркнул: