– Разрешите, – Иван Яковлевич постучал в красивую резную дверь и приоткрыл её.
– Ja, kommen Sie rein. – Послышалось. Штерн же еврей. Чего он по-немецки вдруг.
Брехт зашёл в прокуренный кабинет, большой. Сидят пять человек над картами и все курят. Дым коромыслом. Клубы клубятся. Колечки летают. Хоть бы форточку открыли. За поперечным столом мужчина в военной форме без знаков различия, ну, раз сидит во главе стола, то это надо полагать и есть командир интербригады Штерн.
– Товарищ комдив, докладываю …
– Я не комдив, – у мужчины серьёзный акцент.
– Григорий Михайлович? – Брехт Штерна не видел, но этот мужик на еврея не походил от слова совсем.
– Манфред. Über Sie benötigen einen anderen Stern. – Ржёт, как истинный ариец.
– Другой Штерн? Мне нужен командир интербригады комдив Григорий Михайлович Штерн … А да ещё у него позывной «Григорович».
– Mein Gott, wenn diese Sandordnung zu Ende ist? – опять смеётся, а люди за столом хихикают. То есть знают немецкий, ну, Брехт-то тоже немец. Те не менее, спросил по-русски.
– Беспорядок. Объясните, пожалуйста.
– Григорович, не командир интербригады, он – главным военным советником при республиканском правительстве. И он в Мадриде. Вас послали не к тому Штерну. Я – Манфред Штерн – командир 11-й интербригады. Ещё меня называют генерал Клебер.
– Генерал Клебер – спаситель Мадрида! – поправили с пафосом из-за стола тоже на немецком.
– Твою же налево! И что мне теперь делать? – Брехт от такого поворота просто офигел. Мадрид в другой стороне и до него тысяча километров.
– А что вам делать? Воевать. 11-а интербригада в составе немецкого, французского и польского батальонов с радостью примет вас в свои ряды. После тяжёлых боёв за Мадрид у нас и тысячи человек не наберётся, так что люди нам нужны, у нас есть связь с Мадридом и Москвой. Я запрошу Григория Михайловича о переподчинении вашего отряда. Сколько у вас человек?
– Ну, вместе с итальянцами и испанцами полсотни.
– Замечательно. Вольётесь в немецкий батальон, он потрёпан сильнее всего. Вы ведь немец?
– Полковник Брехт. Ой, извините, никак не привыкну. Полковник Дон Педро.
– Es ist wunderbar! Замьельчьтельно.
![]()
Событие пятьдесят пятое
Бесшумно взорвав склад со снарядами, партизаны пошли дальше…
– И всё-таки наша жизнь улучшилась: в СССР металлолом и макулатуру вынуждены были собирать пионеры, а теперь этим занимаются только бомжи.
– Так это они и есть. Выросли!
Неправильный Штерн выделил для перевозки отряда в эти развалины со станции целых два форда. Обычная полуторка, называется Трук (TRUCK). Возили людей и оружие весь этот день и весь следующий. На второй ходке один из Труков сломался и пришлось так, по полторы тонны, и возить. Туда к станции ещё ходко грузовичок пылил, а вот в горку забирался с пыхтением. Да ещё дожди превратили дорогу в жидкогрязевую. Пришлось придумать комбинированную перевозку. Каждый раз туда-сюда мотались четверо диверсантов. Как эта тарахтелка застрянет, четвёрка богатырей выпрыгивает и толкает. А дождь льёт и льёт. В результате на последних ходках практически всю дорогу пришлось толкать.
Иван Яковлевич злился и на технику и на погоду, пока помощник Штерна командир батальона немецкого, куда Брехта с его отрядом определили, не объяснил, что радоваться надо. Пока идёт дождь, то самолёты не летают. А так комрад Брехт, посмотри вокруг внимательно. Это всё немецкие Хенкели и Юнкерсы разбомбили. Летают и бомбят без перерыва. Гады, уже тысячи тонн бомб сбросили. А зениток нет. Пытаются стрелять из переделанного под зенитку пулемёта Максим. Но ещё ни разу не попали.
– А где у них аэродром, может его обстрелять из пушек? Далеко он? – Брехт ткнул пальцем в выделенную ему карту.
– Вот тут на юго-востоке Сарагосы, на берегу реки Эбро, – командир батальона имени Эдгара Андре – соратника Эрнста Тельман, камрад Вольфганг Шульц указал на нарисованный на карте крестик, – Вот же самолётик нарисован. Пушек таких у нас нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Брехт взял карту и пошёл искать Светлова. Старший лейтенант возился с маленькой собачонкой возле подъезда полуразрушенного дома, в огромных подвалах которого им и выделили место.
– Километров десять, – Иван Ефимович, без курвиметра определил.
– Нужно разведку отправить. Пусть народ посмотрит, что тут собой представляет линия фронта. Не хочется мне сидеть под бомбами. Если наведаться в гости к франкистам и взорвать там самолёты и склады, то хоть бомбить не будут. Заодно посмотрим, так ли страшен чёрт. Тут в немецкой газете читал про армию ихнюю. В армии у Франко 15000 офицеров (включая 800 генералов): т. е. один офицер на каждые шесть солдат и один генерал на каждые 100 солдат. Представляешь, сколько тут у этих восьми сотен генералов орденов и медалей для пополнения моей коллекции.
– Как стемнеет, пошлю парочку на разведку, – согласился бывший хорунжий, – раз приехали воевать, то пора начинать.
Утром закончили обустраиваться в подземельях. Перевезли все припасы, Брехт у генерала Клебера, он же Манфред Штерн, добыл одну полевую кухню и немного крупы. Ещё на пятьдесят человек выделили пять булок хлеба. Что же это за война такая? Так можно и с голоду умереть. Ругаться не пошёл Иван Яковлевич, от новообретённых членов отряда Адонсии (нужно узнать как по батюшке и по фамилии) и Хуана Прьето узнал, что вообще голод в стране. Война, крестьяне воюют, запасы у тех, кто не воюет, обе противоборствующие стороны реквизируют. А те прячут. В результате в армии если и не настоящий голод, то совсем всё плохо с продуктами. На грани.
Вернулись улыбающиеся разведчики.
– Тащ полковник, это словами не описать. У них нет линии фронта. Просто из камней сделано что-то подобие пулемётных гнёзд и ещё в километре примерно стоит воинская часть. Там в палатках около двух сотен испанцев. У них есть полевая кухня. Должно быть и продукты есть. А главное, – Горностаев поднял палец к небу, – у них в этих огневых точках стоят хорошие австрийские пулемёты MG-30 (нем. Maschinengewehr 30). Удобная штуковина. Нам сгодится.
– Что с дозорами? – Всё сразу приготовили испанцы и пулемёты и продукты, грех мимо пройти.
– Вы не поверите, тащ полковник. Ходят от одной огневой точки до другой, и перекрикиваются. Наверное, специально, чтобы мы знали, где они в это время. Темень-то знатная стоит, в пяти метрах ничего не видно. Небо облаками затянуто, ни луны ни звёздочки.
– Готовьтесь, в полночь пойдём за продуктами. Иван Ефимович берём всех диверсантов. И носилки нужно попробовать найти, не на руках же продукты переносить. Ну и металлом пособираем, ну в смысле пулемёты и прочие винтовки. Бог дал …
![]()
Глава 20
Событие семьдесят шестое
Десантник-профессионал способен остановить танк с помощью малой сапёрной лопатки. А при наличии большой – и закопать его.
– Я тут в Берлин ездил, красота! Очень понравилось! А ты в Берлине был?
– Не, я не был. Дедушка мой был. По работе. На танке.
Это же какое-то свинство. Нет, это не какое-то свинство, а самое настоящее. Целую неделю было пасмурно, дождики поливали, хоть и декабрь, но тут в Испании снега люди иногда годами не видят, так что в декабре дождик – это нормально, а вот яркое весеннее солнце и на небе ни облачка, словно по щелчку пальцев, раз и нет. В обед ещё моросило. С самого утра. Беспробудно и беспросветно. Пообедали воблой с кашей на постном масле, два часа сна перед выходом на серьёзное задание и просыпаются люди, идут себе в кустики, и тут налетает ветер и за полчаса полностью небо очищает. Кто-то снова щёлкает пальцами, и вуаля, уже и ветра нет. Солнце светит, от земли пар идёт. Юг. Можно на пляж идти загорать. Жаль до моря далековато.
