Финш и Брем вынуждены были пешком добираться до ближней деревни, откуда местный староста на перекладных доставил их в Тюмень, предварительно показав свои владения.
Местная сибирская кухня оказалась тяжелым испытанием для не привыкших к таким разносолам и обилию еды немцев. То, что они представляли себе на родине, дома, стало жалким подобием реальности в доме их хлебосольного хозяина. Не успели они насладиться утренним чаем и кофе, как был накрыт основной завтрак. Он состоял из горячих блюд: дичи, мяса и рыбы. «Но прежде чем мы отправились в путь, нас уже ждал этакий шведский стол, накрытый всевозможными пирогами, ветчиной, колбасой, икрой, сардинами, сыром и различными алкогольными напитками. Каждому путешественнику по Сибири рекомендуется иметь мощный желудок».
Источник такого замечательного гостеприимства был вскоре обнаружен. У хозяина была не только должность старосты, которая не давала ему ничего, кроме престижа. Он являлся также совладельцем большой судоходной компании, которая владела большинством пароходов, ходящих по Оби и ее притокам. Они не только занимались перевозками пассажиров и товаров, но и транспортировали ссыльных и каторжников — до 15 тысяч за сезон. В Тюмени, основанной в 1586 году, жило тогда 18 тысяч человек, большинство которых работали на заводах и Игнатовской верфи. Кроме того, здесь обрабатывались шерсть и шкуры. Здесь же сходилось множество торговых путей.
Путешествие было продолжено в юго-восточном направлении. Вскоре снова сломалась ось повозки, что показалось плохим предзнаменованием. Похолодало, и оказалось, что «немецкие меха» легко пробиваются сибирскими морозами. Брем мерз отчаянно! Переправа через Пижму всей компанией всем показалась головокружительным делом. Пересечение Тобола также было опасным. Повозки спустили на лед по доскам, но одно колесо все же угодило в полынью и провалилось по ось. Едва успели вытащить повозку, как лед повсеместно начал трескаться…
На следующий день река проявила себя более гостеприимно, и путешествие можно было продолжить. Но все же весна давала о себе знать. Птицы стали строить гнезда для потомства, появились первые бабочки.
За Тюменью появились возделанные поля и песчаные сосновые перелески, напоминавшие родные земли под Магдебургом.
Хотя снег везде почти полностью сошел, дорога представляла собой месиво из грязи и ледяного крошева, что задерживало продвижение. Во второй половине дня 17 апреля достигли Ишима, одного из старейших городов Сибири, основанного в 1630 году. В тот же день переправились и через саму реку Ишим. Постепенно местность стала приобретать степной характер.
Вдали от торговых центров и больших дорог движение заметно сократилось. Время от времени встречались лишь пешеходы. Это были главным образом солдаты, отслужившие свой срок в армии, которые возвращались в родные деревни. Брем встречал мужчин, проведших в пути по одиннадцать месяцев! За это время они получали лишь небольшие пособия и жили попрошайничеством.
20 апреля пересекли еще покрытый льдом Иртыш. Омск, столица Западной Сибири, ни в чем не мог перещеголять Екатеринбург. То был убогий городок, состоявший из деревянных домов и бараков, разместившихся между Омью и Иртышом. В целях обеспечения управления удаленными от Москвы районами царское правительство давно наметило план создания центров в самой Сибири, чья первая задача заключалась в эксплуатации территорий и сборе торговых и таможенных пошлин. Коррупция и злоупотребления стали здесь корнем всех зол. Назначаемые сюда градоначальники старались как можно быстрее разбогатеть и как можно скорее уехать. М.М. Сперанский, который был назначен генерал-губернатором в 1819 году, пытался обуздать произвол местных воевод. Сибирь была разделена на два генерал-губернаторства. Реформы Сперанского немного улучшили положение дел, но основные социальные проблемы Сибири не решили.
Незадолго до приезда Брема генерал-губернатором Западной Сибири назначили генерала Казнакова. Ему подчинялись начальники Тобольской, Томской, Семипалатинской и Акмолинской областей. В продолжение реформ он развивал промышленность и торговлю, расширял транспортную сеть, совершенствовал систему образования. Его любимой идеей было создание сибирского университета на территории бывшей омской крепости — тем самым «бог войны должен был уступить музам».
Омск встретил путешественников пасхальными праздниками. Все магазины и лавки были закрыты, и с трудом удалось купить что-то для дальнейшей дороги.
Здесь, в Тюмени, кончалась сеть почтовых станций, и странники сами должны были заботиться о своих средствах передвижения для дальнейшего путешествия.
Предстоящий отрезок пути до Семипалатинска составлял около 800 километров и являлся самым длинным этапом по сравнению с пройденными. Расположенные вдоль реки деревни оказались заселены казаками, которые первоначально были размещены тут для обеспечения безопасности приобретенных Россией территорий. Затем они приобрели земли и стали разводить скот. Но при этом казаки всегда были военнообязанными и умели обращаться с оружием.
Несмотря на раннюю весну, растительности в степи еще не было. Но зато живности предостаточно. На свободных ото льда озерах и прудах вовсю гомонили гуси и утки. Из птиц в деревнях обычно приживались сороки, вороны, скворцы и, конечно, домашние и полевые воробьи. Вскоре за Омском можно было увидеть первые конусообразные, покрытые войлоком юрты скотоводов. Количество юрт увеличивалось с удалением от города. Но они не объединялись в селения, чтобы меньше платить налогов.
От тающего снега заметно повысился уровень воды в реках, и то и дело приходилось искать объездные пути. Сильный ветер гулял по округе, и порой трудно было удержать повозки в вертикальном положении. Того и гляди они могли опрокинуться.
Степь изменила свое лицо. Недалеко от стоянки она вдруг приобрела вид соленых дюн, с которых уже были видны дома города. На улицах Семипалатинска лежал толстый слой песка, и жена губернатора приветствовала гостей словами: «Добро пожаловать в нашу пустыню!»
К «желтой» земле
После скудных пайков во время пятидневной дорожной тряски рацион путников неожиданно поменялся. Губернатор Полторацкий, брат знаменитого исследователя Азии H.A. Северцова, отнесся со всем вниманием к приему своих гостей. О путешествиях он знал не понаслышке и сам ездил в 1867 году с бароном фон Остен-Сакеном по Тянь-Шаню до Кашгара в Китае. Еще в Москве Финш и Брем обсуждали с пионером азиатских исследований Семеновым-Тян-Шанским свои планы, и тот известил Полторацкого об этом проекте. Губернатор планировал встретиться с гостями в рамках своей ежегодной проверочной поездки по Алтаю, чтобы проехать вместе с ними по этой горной системе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});